Страница 40 из 61
Юрген-Бракс, который никак не ожидал, что потенциальные ученики начнут докучать ему даже в тавернах, рассвирепел и перестал выходить из дому, повесив на дверь лаконичную и доходчивую табличку: «Если вы смогли это прочитать, я вас не ожидаю». Так весь разумный люд разом получил от ворот поворот.
Но в один прекрасный день стук в дверь все же раздался. Юрген-Бракс недоверчив вскинул бровь, поправил очки, дернул себя за ус и аккуратно прислонил ухо к дереву. Снаружи раздалось шарканье. Стук повторился.
Вне себя от возмущения, он решительно распахнул дверь и приготовился задать взбучку нерадивому посетителю. Но гнев его испарился, когда вместо наглого льстивого юнца он увидел дрожащее, заикающееся создание, которое в трех предложениях попыталось сформулировать приветствие и представиться. Дракончика звали Альберто.
– Зачем пожаловали? – уточнил Юрген-Бракс, не исключая, что незнакомцу требуется помощь.
Альберто, запинаясь и нервничая, объяснил, что жаждет стать волшебником.
Юрген-Бракс, тщетно стараясь придать своему голосу суровость, указал на табличку.
– Смотрите! – заявил волшебник, – неужели вы не видели этот знак? Я не принимаю посетителей!
– Ох! – воскликнул Альберто, а в глазах его заблестели слезы, – а грамоте я и не учен!
В этот миг сердце волшебника окончательно дало слабину и он, неожиданного для самого себя, подумал: отчего бы и нет? Один ученик совсем не обременителен, да и по хозяйству он может подсобить. И тогда профессор сжал губы и молча придержал Альберто дверь, жестом приглашая его внутрь. Не веря своему счастью, дракончик ступил за порог. Начались дни учения.
Увы, Альберто оказался неспособен к магии, и все попытки научить его даже самым простым чарам окончились полным и безоговорочным фиаско, а также чудесным спасением заполыхавшей крыши и рядом мелких бытовых потерь схожей природы. Однако юноша проявил удивительную склонность к языкам и письменности, что несколько искупило его недостатки в глазах придирчивого учителя. Альберто быстро овладел письмом и помог волшебнику систематизировать записки и наблюдения, а вскоре Юрген-Бракс и вовсе доверил ему записать несколько рецептов под свою диктовку.
Мало-помалу Альберто приноровился к лесной жизни и сделался открыт и разговорчив. Юрген-Бракс с изумлением узнал, что его юный ученик сбежал из отчего дома в отчаянной попытке разыскать тайную хижину, чтобы, вопреки воле отца, выучиться на волшебника.
– Батюшка страшно гордый, – объяснял Альберто, – сам читать умеет не шибко, но в лучшие свои годы он работал дворецким у одного важного вельможи. Должность спокойная, жалованье твердое, а потому батюшка мой и меня видел в этой профессии. Я вроде бы и не противился, но как-то раз тот же самый вельможа навестил батюшку на пенсии и одарил меня подарком. Я тогда еще маленький был, а у родителей я ребенок поздний. Матушки вот уже пять лет как не стало, а тогда она была жива еще, здоровехонька… Эх, – вздохнул Альберто. – Как бы там ни было, подарил он мне, значит, книжку – цветную, богатую, с иллюстрациями. А на иллюстрациях – дракончики разные, с мечами, да волшебными палочками, да в доспехах, да в мантиях. Тут я и замечтался, и с того самого дня никогда уже не был прежним. Овладела мною какая-то невыносимая тоска по прекрасным дамам и опасным походам, а про то, чтобы стать дворецким, я и думать забыл. Так я вырос. Пришла пора выбирать профессию, а батюшка мой давно уже за меня все и решил. Подзывает меня к себе и молвит: «Я говорит, местечко тебе тепленькое подыскал, по знакомству, через товарища моего дракончика Милле. Отправляйся, говорит, туда-то и туда-то, вот тебе пожитки, вот тебе котомка, ступай, говорит.» Тут я совсем захандрил и двинулся в путь, голову повесив. Но надо же было такому приключиться, что остановился я по пути на новое место на постоялом дворе. То есть, ничего в этом странного нету, – в том, что я остановился в постоялом дворе, то бишь. Но вот то, что я там услыхал, дюже меня удивило. А услыхал я там вещи неслыханные, потягивая вечером чаек, ибо за соседним столом один наглый тип похвалялся, что нашел он де волшебную хижину, и вскоре заступит к волшебнику на послушание. Тут меня как молнией поразило. Я вдруг как будто бы задрожал, лапы затряслись, и я внимательно вслушался. Я места здешние знаю неплохо – по крайней мере, те, что поближе к Хныкельбургу. И потому из отрывочных разъяснений я быстро для себя уяснил, о каком таком месте этот дракончик рассказывал.
Юрген-Бракс вздохнул.
– И вот я здесь, – пожал плечами Альберто, – а батюшка простит меня за надувательство, лишь только я ворочусь домой ученым магом и заработаю много-премного звонких монет.
Юрген-Бракс хмыкнул и дернул себя за ус, но ничего не сказал.
Тянулись дни.
Альберто сделался грамотен, и вскоре осилил даже знаменитую подарочную книгу, которая вдохновила его некогда на карьерный выбор. Речь его стала более плавной и преобразилась в лучшую сторону, просторечия проскальзывали только в минуту волнения, а голова настолько преисполнилась знаний, что сердце возжелало большего. Волшебник Юрген-Бракс был доволен своим подопечным.
Магия по-прежнему оставалась недоступной вершиной, но Альберто и не думал отчаиваться. Он изучал древние свитки и пробовал повторить заклинания, раз за разом терпя поражение, а на следующий день с удвоенной энергией бросаясь на непокорные символы, силясь приручить древнее знание. По настоянию профессора, их практические занятия перенеслись за черту хижины, и теперь непредсказуемые последствия Альбертова чародейства сотрясали, обжигали о обдавали паром окрестные деревья, а не хрупкое убранство волшебной обители. Юрген-Бракс махнул лапой. Альберто не сдавался.
За годы магических изысканий профессор Юрген-Бракс скопил внушительную библиотеку – не всякий дракончик имел в личной коллекции пятьдесят томов. Библиотека проследовала в леса за своим владельцем, и юный Альберто за два года своего ученичества прочитал большую ее часть. Лишь одну книгу Юрген-Бракс берег особенно – учебник запрещенного наречия. Он строго-настрого наказал Альберто не прикасаться к зловещему тому, и до поры до времени указание исправно выполнялось. Сундуков Юрген-Бракс практически не держал (был лишь один рундук с одеждою), все ключи находились в ведении Альберто (а как же иначе!), а посему ему оставалось лишь одно – безраздельно довериться драконьей порядочности. Ах! бедный волшебник – любопытство взяло свое.
В один прекрасный вечер Юрген-Бракс отправился погулять. Обычно прогулка занимала его не менее часа, но в этот раз угрюмые тучи заволокли небо уже в самом ее начале, и волшебник, не дожидаясь дождя, поворотил назад. Заморосило. Юрген-Бракс бегом припустил до самой хижины и позволил себе отдышаться только у порога. Капельки стекали по его колпаку, и разбивались о половые доски, и серебрились на его мантии, как маленькие прозрачные бусинки. Альберто, рассевшийся посреди комнаты, как завороженный смотрел на своего учителя, чувствуя себя бесконечно чужим в этой просторной, уютной хижине, пахнущей деревом и весенним дождем. В лапах его был том в черном переплете.
Не говоря ни слова, Юрген-Бракс подошел к Альберто, деликатно высвободил книгу из его оцепеневших лап и водрузил ее на место, на самую дальнюю полку. Немного подумав, Юрген-Бракс обошел комнату по кругу, уселся в кресло-качалку и закурил трубку. Альберто не двигался с места. Как будто бы вспомнив ненароком о существовании своего ученика, волшебник поглядел на того почти удивленным взглядом, а потом вновь погрузился в размышления.
– Сколько ты успел прочитать? – спросил наконец Юрген-Бракс, не поворачивая головы, и даже его тихий вопрос прозвучал непривычно резко среди тихого, блаженного шелеста дождя.
Альберто не находил голоса.
– Ты не мог прочитать много… – пробормотал волшебник, продолжая смотреть куда-то в пустоту. – Еще менее вероятно, что тебе удалось что-то запомнить. Но меня расстраивает нечто иное, мой ученик… Ты предал меня, –сообразил волшебник и посмотрел Альберто прямо в глаза. Дракончик подскочил на месте и тихонько заплакал.