Цена правосудия

— Как угодно, — заявил зека и повернулся к толпе, — У нас чуть больше девяти минут, а сколько идти — неясно, пошевеливаемся.

— Подожди, — спросил один из качков, — Как ты узнал, что дверь откроется, если на неё человека повесить?

— Очень просто — это был крюк для туш, у них характерная форма, — ответил зек, — Не теряйте времени, вперёд, к выходу!

Детина рванул по коридору, подавая пример, и остальные пленники устремились за ним, подсознательно признавая его лидерство.

«Не так уж это и сложно», — подумал зек, — «Вести овец».

***

Брюнет быстро сорвал с мажора рубашку, не обращая внимания на шипение последнего, и сунул ему же в руки.

— У тебя только лёгкое пробито, некоторое время проживёшь, я думаю. Хотя, кажется, рана очень быстро зарастает. Прижми, потом сделаешь повязку.

— Когда… потом…? — прохрипел мажор.

Зеленоглазый только покачал головой. и не стал отвечать и тратить время, которого не было. Вместо этого он сказал:

— Держись за меня.

Вот это парень-мажор понял и вцепился в зеленоглазого как клещ, руками и ногами. Что, впрочем, вполне объяснимо.

Брюнет выпрямился, словно не замечая такого груза, подпрыгнул и ухватился за крюк. Только вот в отличие от качка он не собирался на нём висеть. Уперевшись ногой в приоткрывшуюся створку, он подтянулся вновь и толкнул тело вверх, выбросил левую руку, и через мгновение уцепился пальцами за балконную плиту. Повис на ней и тут же выбросил вверх вторую руку, подтянулся, уже чувствуя, как штаны начинают дымиться, и перебросил себя через балконное ограждение, стараясь делать это так, чтобы не навредить раненому.

Толкнул створку двери, сливающейся со стеной, и скользнул внутрь маленькой комнаты за пределами уже заполненного огнём зала. Только там он наконец произнёс:

— Отпускай меня.

— Да… хорошо… — мажор, бледный то ли от шока, то ли от кровопотери, отпустил спасителя и тяжело осел на пол, — Но как ты узнал, что…

Зеленоглазый заговорил, прерывая болтливого спутника:

— Распорядитель куда-то ушёл, следовательно, была дверь, — он выхватил у мажора заляпанную кровью рубашку и начал рвать её на длинные лоскуты.

— Она могла быть закрыта.

— Он же сказал: «… к мраморному залу вас приведут пути, начинающиеся за дверьми этой комнаты». «Пути», «двери» — множественное число, значит, вариант с крюком был не единственным, — сообщил зеленоглазый, перебинтовывая грудную клетку мажора, — Это загадка и испытание.

— А с чего ты взял, что целью испытания не было узнать, способен ли кто-то из насна хладнокровное убийство?

Зеленоглазый закончил с повязкой и поднялся на ноги, и только после этого ответил:

— С того, что такое испытание требовало бы иного подхода. И совсем других соискателей. А у нас слишком разношерстная компания. Кроме того, не думаю, что вариант решения загадки, в котором нельзя обойтись без несправедливых жертв, нужен тем, кто затеял эти испытания.

— С чего ты взял?

Парень покачал головой:

— Для чудом спасшегося пленника ты задаёшь слишком много вопросов. Пойдём.

— Как я идти-то буду?

— Ногами, — сообщил зеленоглазый и направился к двери в другом конце комнаты. Ему надоело отвечать на идиотские вопросы.

Глава 2

«Хм, ещё двое», — подумал бандит, глядя на людей, попавших в ловушку и теперь нанизанных на шипы в паре метров внизу, — «Хорошо, что мы пустили вперёд баранов. Плохо, что пожитки не достать».

Он окинул взглядом поредевший отряд, благодушно почёсывая пузо под рубахой, расплылся в улыбке и вдруг зло рявкнул:

— Никто не говорил, что легко будет. Внимательнее будьте, и не попадётесь в ловушку!

— Ты не говорил, что здесь так опасно, — пожаловался кто-то из числа менее спортивных испытуемых.

Детина в ответ на это ухмыльнулся и заявил:

— Я вообще ничего не говорил. Я тоже ничего не знаю об этом месте… Но ты мог бы остаться гореть в зале вместе с… — он оборвал себя и покачал головой, — Ну, как его, мажором этим.

— А разве с ним не остался тот черноволосый? Причём по собственной воле? Как его звали-то?

— Никак, мы тогда ещё не определились с именами, — ответил бандит, многозначительно поглаживая заткнутый за ремень то ли витой рог, то ли зуб сантиметров тридцати длиной, — Да и какая разница, как его звали, Живчик? Они оба мертвы, когда мы уходили, уже разгоралось пламя. А за нами они не пошли, так что….

Парень, названный Живчиком явно с издевкой, уныло наклонил голову:

— Как скажешь, Слон.

Бандит скривился, услышав своё прозвище. Эти имена никому не нравились, поскольку времени на их придумывание потратили в сумме минуты полторы, и даже эта цифра казалась бандиту, прозванному одним из братьев «Слоном» за татуировку и внешность, слишком большой. Но тратить время пришлось, чтобы в опасной или сложной ситуации не орать “эй, чувак с носом картошкой в зеленой рубашке”, дожидаясь, пока нужный сообразит, что зовут его. Мало ли что произойти успеет за это время.

Слон фыркнул, помотал головой и рявкнул:

— Ладно, отдых окончен. Биба, Боба, вставайте, идём дальше.

— Хорошо, Слон, — ответили силачи, явно не сильно довольные прозвищами, но не ставшие спорить. Прозвища подбирали не так, чтобы нравились, а чтобы их легко запоминали.

Прочие испытуемые вставали с куда большими сложностями, чем спортивные силачи и не особо спортивный, но привычный к нагрузкам самого разного рода бандит. Впрочем, никто не жаловался и не канючил — единственного, кто заартачился, просто не стали ждать и оставили позади. Остальные после этого пытались выдерживать темп.

***

Труп, частично погруженный в стену в стену, уставился на мир остекленевшими жёлтыми глазами.

— Это же… — мажор аж позеленел от отвращения.

— Один из отряда. Умер минуты три назад, — ответил его спутник, приглядевшись, — Обезвоживание, причем очень быстрое.

— Как можно заработать обезвоживание за несколько минут? И как ты это понял?

— А как можно двигаться, игнорируя дырку в груди? — ответил вопросом зеленоглазый, — ответа на твои вопросы я не знаю, как и на свои. Только предположение, что у нас остались обрывки памяти о предыдущей жизни, правда на уровне рефлексов и бессознательных воспоминаний. В активной памяти лично у меня ничего нет, и у тебя, думаю, тоже. Но что я знаю точно, так это то, что нам надо спешить. Времени всё меньше и меньше.

Мажор, после комментария зеленоглазого в очередной рад потрогавший повязку на груди, словно только вспомнив о страшной ране, заявил:

— Ну, зато тот бандит расчищает нам путь. Мы не попадёмся в те же ловушки.

— Я бы не был в этом так уверен, — заметил зеленоглазый.

Узкий коридор, который вёл от комнаты с балконом, оказался довольно коротким. Метров через двадцать потолок начал сужаться, и ещё через двадцать в коридоре было невозможно даже ползти. К счастью, в полу обнаружился люк, который привёл немногословного парня и его раненого спутника в куда более широкий коридор, по которому явно шла до них основная группа. И, судя по тому, что увиденный труп был уже третьим на их пути, группа зэка уже не раз сталкивалась со смертельными опасностями …

Откуда-то сзади раздались странные звуки, и зеленоглазый обернулся, предчувствуя нехорошее. И не зря — из тьмы коридора, прямо к застывшему рядом с трупом мажору, приближались странные, неправильные тени, и внезапно одна из них шевельнулась куда быстрее, чем двигалась до этого. С визгом пронзив воздух, в спину мажору, только начавшему подозревать неладное, устремился иззубренный витой шип.

— В сторону! — рявкнул парень, отталкивая спутника с траектории странного снаряда.

— Что за… — удивлённо воскликнул мажор и тут же заткнулся, поскольку шип хлестнул по трупу на стене, оставив на иссохшей ноге зарубку до середины кости

— За мной держись, — прошипел зеленоглазый, глядя на тех, кто показался из тьмы коридора. Короткое, уродливое тело не принадлежало ни одному из виденных зеленоглазым животных, в этом они был уверен. Вместе с тем, несмотря на способность к корявому, но всё же прямохождению, уродец явно не был разумен и не умел пользоваться инструментами. Гуманоид с вытянутой мордой, тощими руками и ногами засвиристел, недовольный промахом, и шип, оказавшийся странным меняющим форму рогом на плоском лбу, закрутился, снова вызывая неприятный визг.