Страница 6 из 13
Мысли вернулись к девочке, которая всхлипывала у зарослей багульника, не думая никуда уходить. Она даже попробовала пробраться к Эсмине, но кажется, окончательно завязла в сплетении упругих веток и теперь выла еще громче. Вампир не знала, сколько прошло времени, но, судя по солнцу, минуло не меньше часа. Обе оказались упрямы. Эсмина, собиравшаяся уйти от девчонки выше по течению, тоже застряла, уткнувшись в звериную плотину. Выход же преграждал ребенок, который уже не рыдал, но периодически начинал скулить, да так громко, что Эсмина всерьез стала опасаться, как бы из охотника не превратиться в добычу. Оборотней, заклятых врагов вампиров, в Млыве не водилось, но одноглазая рыба могла накликать многое.
И все-таки Эсмина успокоилась и начала думать. Девочка была явно не из низших слоев. Крестьяне не украшали одежду детей кружевом и бисером, а этого добра на юбке ребенка было достаточно. Да и ботинки были добротные, из настоящей кожи и со шнурками. Плащ был из тяжелого бархата на подкладке, кажется, еще и брошь на нем имелась. А вдруг… Страх, наконец, исчез и мысли заработали в правильную сторону. Допустим, богатая семья проезжала поблизости Млыва. Мало ли что могло случиться. Тот же Кройн, проходивший с кланом неподалеку. Родителей и слуг загрызли, а девочка убежала.
Ребенка легко уговорить, прошептал голос тьмы, живший в Эсмине с момента второго рождения. Она даст тебе столько крови, сколько попросишь. Вон, сама к тебе тянется. Девочка боится леса больше, чем тебя. Глупышка не знает, что следовало бы наоборот. Это твой шанс. Упустишь и тогда наверняка сдохнешь. Сколько тебе осталось? Дней пять, неделя? Если ляжешь и не будешь двигаться, может, с десяток дней и протянешь, но тогда лучше сразу в болото.
Эсмина еще разговаривала сама с собой, но ноги уже поднялись, а руки вовсю раздвигали упругие стволы речных кустарников. Идти пришлось недолго. Стоило вампиру появиться из зарослей, как девочка сама бросилась к ней, продираясь сквозь последние кусты.
Подбежала, крепко обхватила за ноги, прижалась всем телом, а зареванную мордашку задрала вверх, глядя на Эсмину с такой любовью, что вампиру снова захотелось бежать, причем без оглядки.
— Не-не, эни? — пробормотал ребенок. — Сюмапа, эни? Эни?
— Никакая я тебе не эни, — грубовато ответила Эсмина, впрочем, не предпринимая попыток ни освободиться, ни коснуться человеческого ребенка. Ее всю будто парализовало. Маленькие ручки крепко обнимали колени вампирши, и от этого простого жеста Эсмине почему-то хотелось плакать.
— Эни? — снова произнесла девочка и, отпустив ноги вампирши, подняла вверх испачканные ладошки, явно намекая, чтобы ее взяли на руки.
«Почему она меня не боится?» — подумала Эсмина, отчетливо представляя, как выглядела со стороны. Высокая тощая женщина с растрепанными черными волосами, окутывающими фигуру плащом, с абсолютно белой кожей и такими же бескровными губами, потому что только у сытого вампира рот красный, вызывающий. Эсмина была похожа на ведьму из страшных сказок. Любой нормальный ребенок должен был с воплями бежать прочь. А эта лезла обниматься.
Эсмина не поняла, как так случилось, что девочка вдруг оказалась у нее на руках. Ласково гладила по щеке, то и дело обнимала за шею, даже чмокнула во впалую щеку, ничуть не смутившись ледяной кожи.
Она меня с кем-то перепутала, наконец, догадалась вампир. Я похожа на ее мать, или тетку, или старшую сестру. Сомнительно, что где-то еще может жить такая страшная, худая женщина, но бывают же в жизни совпадения.
— И что же мне с тобой делать? — задумчиво проговорила она, выбираясь с девочкой на руках из зарослей.
— Эни, не-не, — повторила та и открыв рот, выразительно пожевала губами. Тут и без всяких слов было понятно, что ребенок проголодался и требовал еду. Не сумев добыть ее самостоятельно, он просил помощи у первого взрослого, к тому же напоминающего кого-то из своих.
— Да где же я тебе тут еду достану? — вздохнула Эсмина, беспомощно оглядывая лес. Все мысли о том, чтобы попросить ребенка о крови, остались там, в речных зарослях. Что-то сделала с Эсминой злая ведьма. Даже если бы и не проклятие, вампир не смогла бы дотронуться до этой хрупкой белой шейки, сквозь тонкую кожу которой проглядывали синие венки.
С трудом отведя глаза от запретного, вампир покрепче перехватила ношу, которая совсем ничего не весила, и вдруг увидела пеньки, оставшиеся от человеческого топора. Ну, конечно! Как же она сразу не догадалась! Ведь Ялмар совсем рядом. А вдруг родители девочки живы? Ждут ее в деревне, а скорее всего, давно ищут по округе. Даже если их там и нет, в Ялмаре живут люди, они точно знают, что делать с потерявшимся ребенком. Главное, чтобы зов крови ее не выдал. На то, чтобы бегать от охотников по лесу, сил у Эсмины не было.
— Будет тебе твоя эни, — пробурчала она и пересадила девочку на шею, чтобы освободить руки. Когда бродишь по Млыву, нужно быть готовым ко всему, а когти были ее последним оружием. Заприметив листья черемши, которые, кажется, люди употребляли в пищу, Эсмина сорвала их и сунула ребенку. Тот принялся с удовольствием чавкать, распространяя вокруг себя отвратительное чесночное зловоние. В мире не было ничего ужаснее чеснока, но Эсмина успокаивала себя, что это просто похожие запахи, и черемша с чесноком не имела ничего общего. Так, терпя человеческого детеныша у себя на шее и страдая от невыносимого желания крови, вампир Эсмина, побрела сквозь белые березовые стволы Млыва в Ялмар, деревню, где не ждала для себя ничего хорошо.
Избавлюсь от этой лягушки и утоплюсь в болоте, решила она, радуясь, что сомнения, наконец, остались позади.