Страница 52 из 65
Глава 10. Гайдахан, дочь Гохра
Леон Карро щедро подарил им добротный экипаж, запряженный аж шестериком лошадей. Вот до какой степени он боялся драки с тем, кого называл лучшим другом. А может, Эсмина просто чего-то о Нике Пятом не знала, что было хорошо известно тем, кто с ним общался и кто предпочитал не доводить с ним дело до ссоры.
О событиях в замке колдуна они больше не вспоминали. Будто безмолвно договорились лелеять те дни, что у них остались. Или Эсмина снова что-то себе придумала.
До деревни оборотней, где хранился последний ключ, они добрались к вечеру следующего дня. Пришли бы раньше, но по дороге Уилли заснула, и Ник настоял на привале. Глядя, как он заботливо устраивает девочку в тени раскидистого дуба, Эсмина невольно задумалась о том, какой жизнью жил этот человек до того, как продал душу Темному хозяину. У чернокнижников семьи не бывает, но у всех нечистых имеется эта точка отсчета, которая называется «до того как»… Не заметив, что она на него смотрит, колдун погладил уснувшую Уилли по голове, заботливо поправил выбившуюся прядку, снял башмачки. Ник сидел к вампирше спиной, но жест, когда он резко провел ладонью по глазам, показался Эсмине подозрительным. Чернокнижники редко бывали сентиментальными. Что-то с этим Ником Пятым было не так. Впрочем, подобное можно было сказать о каждом из их компании. У кота не было хвоста, у Уилли — будущего, Ник же с Эсминой не имели души, а у нее еще и сердца, похоже, не было.
Багряные лучи заходящего солнца и рдеющие разводья по всему небу обещали ветреный день, но пока в долине, куда они вышли из леса, царило затишье. Если бы Эсмина не знала, к кому они шли в гости, то подумала бы, что перед ними — уютное поселение пасечников и любителей малины. Поля с ароматными кустами начинались от леса и заканчивались у деревянных домиков, рассыпавшихся по зеленым холмам. Крыши у строений были соломенные — все указывало, что жилье временное. Тут и там виднелись оградки с ульями внутри. Своих пчел хозяева охраняли. Слева, в зарослях ежевики, журчала река. Там же виднелись крыши сарая и мельницы.
У малины и возле ульев копошились люди, в основном дети и молодые женщины. А когда Эсмина пригляделась, то поняла, что не может найти ни одного мужчины. На полях работало исключительно женское население. И это настораживало.
О клане Гайдахан она слышала. Медведи-оборотни были вспыльчивыми, агрессивными и опасными противниками. Они любили кочевать, и каждые два-три года выбирали новое поселение — по каким-то своим религиозным причинам. Потому и дома, и общественные постройки у них были недолговечные, а о таких сооружениях, как стены, оборотни и вовсе не заботились. Если с волками еще можно было потолковать, то с медведями, тем более, оборотнями, редко кто хотел иметь дело. На них нападали исключительно сумасшедшие, такие как Кройн. Глава ее бывшего клана медведей не любил и постоянно задирал. Обычно медведи-оборотни никого первыми не трогали, но стоило пройти по их земле или случайно заломать кусты малины, и тебе было гарантировано преследование с активными боевыми действиями.
Кройн и землю их топтал, и малину выкорчевывал — специально и обдуманно. Когда Эсмина присоединилась к клану, племена оборотней-медведей и вампиров воевали уже давно. Каждый раз с переменным успехом, но чаще победы случались на стороне Кройна. За время, что Эсмина жила под зовом крови, медведи-оборотни нападали всего пару раз, и то не очень успешно. Вампиры уходили либо под землю, либо скрывались в небе — те, кто летал, уносили тех, кто способность эту в себе не открыл. Лишь однажды медведи сумели застать Кройна врасплох. От того злополучного дня, когда оборотни обнаружили гробы клана в одном из заброшенных замков, у самого Кройна остался рваный шрам поперек груди. Похожий след имелся и на плече Эсмины, благодаря которой хоть кто-то выжил. Не спящий полуденный вампир всегда был неожиданностью. Однако большинство молодых вампиров клана разборки тогда не пережили.
Кройн, конечно, отомстил. План лелеял годами. Подкупами и угрозами нашел Гохра, вожака медведей, выкрал его и после долгих пыток убил. И теперь при мысли о том, что они шли к Гайдахан, дочери Гохра, у Эсмины все внутри холодело. В убийстве Гохра она не участвовала, да и к клану Кройна больше не принадлежала, но все же их судьбы с Гайдахан уже пересеклись, и воспоминания были не самыми приятными. Поговаривали, что Гайдахан поклялась убить каждого из клана Кройна, а его самого — съесть до последней кости. Дочь Гохра заявила, что выполнит обещание в течение пяти лет, а если не справится — убьет себя. Эсмина не знала, сколько уже прошло лет, и сколько из тех вампиров, что было убито оборотнями, находились на счету Гайдахан, но, когда Ник замахал рукой, привлекая внимание женщин, почувствовала себя так, будто ее обмазали медом и поместили в муравейник на болоте. Оставалось надеяться, что, для Гайды не имело значения, что Эсмина больше не кройновская. На всякий случай она выпустила когти и спрятала их в складках юбки. То, что самцов поблизости не наблюдалось, ничего не значило. Медведицы иной раз были куда опаснее партнеров, особенно те, что охраняли детенышей. Интуиция подсказывала, что забрели они не в простую деревню, а в родовое гнездо — святое святых оборотней.
Кот Ника, который привел их сюда, исчез в малиновых зарослях, едва колдун стал кричать. То ли у Остина имелись свои делишки в деревне, то ли он-то как раз внимания не хотел. Эсмина пожалела, что вовремя не подружилась с бесхвостым. Глядишь, взял бы с собой. И плевать, что он охотится на вампиров. Лучше с ним, чем с оборотнями. Как же ей сейчас хотелось в малиновые заросли.
Кто освоился быстрее всех, так это Уилли. Увидев девочек, группкой столпившихся у малины, она бросилась к ним, весело щебеча свою тарабарщину. Только сейчас Эсмина осознала — они пришли к нечисти. Местные девчонки Уилли не только видели, но, кажется, еще и понимали. Сначала насторожились, а потом стали понемногу выспрашивать. Первый контакт — самый важный. Заметив, что к детям никто не проявляет враждебности, а Ник и вовсе улыбается до ушей, к ним стали подходить и взрослые. Эсмине показалось, что, если бы не она, девушки из малины бросились бы к колдуну и стали его обнимать. Со своим хмурым взглядом вампир ничего не могла поделать, а когда из группы подошедших к ним женщин, вышла вперед одна, то и вовсе с трудом сдержалась, чтобы не показать клыки. Оскал — естественная реакция вампира на природного врага.