Страница 91 из 120
Я приготовилась атаковать при малейшем намеке на угрозу и обернулась к Великой. Первомать улыбалась, на ее лице не было страха. Она словно наслаждалась этим жутким голосом древнего лабиринта, и я опустила руки, немного расслабившись. Эрешкиль прошлась взглядом по стенам зала, на них угадывались какие-то рисунки, но понять, что именно изображено, было невозможно — их красота давно утеряна. Великая подошла ближе, закрыла глаза и провела ладонью по одной из стен. От ее прикосновений в воздух поднялась многовековая песчаная пыль. Она резко остановилась и легко нажала на стену. Образовавшаяся под ее ладонью ниша внезапно двинулась, вся стена задрожала, и послышался лязг заржавевшего механизма. Раздались треск и противный скрежет, будто камень с болью терся о камень. Одна из стен медленно отъехала в сторону и открыла перед нами лестницу, ведущую наверх. Не раздумывая, Эрешкиль направилась к ней. Шаги по пыльным ступеням отозвались эхом, и я попыталась охватить взглядом огромное помещение, которое никак не ожидала увидеть в мрачных владениях Оникса, среди муравейника одинаковых стен и пустых стылых коридоров.
С потолка в центр зала падали лучи света, и в них, словно танцуя, кружились пылинки. Жизнь здесь застыла, уснула много поколений назад, и мы — первые за долгое время, кто посмел потревожить покой этой прекрасной залы. Не вызывало сомнений, что это творение — дело рук эльфов, так изумительно никто другой строить не умеет. Пол был вымощен белым мрамором с золотыми прожилками, которые проглядывали даже сквозь ковер пыли. Высоченные четырехгранные колонны из чистого янтаря с тяжелым основанием и четыре огромные, под самый потолок, статуи. Эти гигантские изваяния вызывали необъяснимый трепет. Мне показалось, они старше самого лабиринта. Возможно, этот зал — последнее, что осталось от великолепного дворца, который, если верить преданиям, когда-то стоял на этом месте.
Эрешкиль замерла, всматриваясь в лица статуй. Посередине на троне восседал грозный эльф с короной на голове. В одной руке он держал щит с гербом, но, как и изображения на стенах в предыдущем зале, время стерло рисунок, оставив лишь трещины и неясные очертания. В другой его руке находился красный кристалл в форме продолговатой капли. Рядом с ним с одной стороны стояла статуя женщины. Прекрасная незнакомка застыла с закрытыми глазами и разведенными в стороны руками. С ее головы до самого пола ниспадала фата или длинное покрывало. С противоположной стороны стояли двое. Ближе к эльфу на троне находился мужчина со смешной бородкой, напоминающей козлиную. В отличие от остальных, он единственный смотрел на своего короля. Я решила, что эльфа в короне и на троне изобразили не просто так. Взгляд мужчины с козлиной бородкой был наполнен смирением и покорностью. Последняя фигура изображала самого молодого из всех — это был юноша, еще не мужчина, но уже и не ребенок. Он смотрел вдаль, плотно сжав губы, словно не желал здесь находиться.
Эрешкиль наклонила голову набок, присматриваясь к статуе женщины.
— Мне всегда казалось, что я изображена непохожей на себя. Что скажешь?
Я подавилась от удивления и смогла лишь прокашлять в ответ.
Откуда-то донеслось приближающееся цоканье копыт. Я резко оглянулась, но ничего не заметила, пока не поймала взгляд Эрешкиль, направленный в самый дальний и темный угол. Только тогда я разглядела высокую фигуру в длинном балахоне.
— Не думал, что когда-нибудь увижу тебя, — произнесла фигура, и от этого голоса по спине до самых штанин скатилась капелька холодного пота. Вот он какой, загадочный Оникс, о котором никто не может рассказать.
— Все когда-нибудь заканчивается, брат, даже вечное заточение. И мое, — она сделала паузу, — и твое.
— Ты все еще в оковах, сестра, как и я.
Я множество раз думала, насколько они древние — Первомать и Оникс. Как Боги, видевшие зарождение цивилизации, стоявшие у ее истоков.
— Мы здесь как раз, чтобы это исправить. Настало время сбросить оковы.
— Я сказал твоему оборотню, как это сделать. Другого пути нет. Мой долг перед тобой выплачен.
— Выплаче-е-ен… — зашелестел вдалеке песок, и мне снова стало не по себе.
Эрешкиль оглянулась, как будто вдруг вспомнила обо мне.
— Я привела тебе кое-кого. Узнаешь?
Я опешила — откуда это чудище может знать меня? Никто не догадывается, как я ненавижу Оникса за то, что он сделал, точнее за то, что позволил сделать ему.
Фигура сделала еще пару шагов вперед. Раздался стук копыт о мрамор, и Оникс застыл ровно перед линией света и тени. Он молчал, но я чувствовала, что он смотрит на меня. Я отвернулась, пытаясь не дрожать.
— Твой сын отрекся от тебя и пообещал, что ты никогда не увидишь своих потомков. Но даже у самых грозных обещаний есть свой срок. — Эрешкиль улыбалась, и на ее щеках появились очаровательные ямочки.
— Что? — Я медленно повернулась к Первоматери, и она ласково посмотрела на меня.
— Твой род восходит к Ониксу, среднему сыну Великого Прародителя магии. — Великая мать показала на фигуру эльфа на троне. — Прошло так много лет, кровь размылась, но частичку истинной силы я чувствую каждый раз, когда ты, Изинтия, колдуешь.
Вдалеке зашелестел песок и что-то громыхнуло, будто обвалилась стена. Эхо подхватило этот грохот и понесло по всему лабиринту.
— Зачем ты пришла, сестра?! — яростно рыкнула фигура в тени.
— Мы нашли сосуд. — Великая оглянулась на меня. — Расскажи ему.
Я все еще пребывала в недоумении и не сразу поняла, что именно надо рассказать.
— А-а, да! — громче, чем следовало, выдала я и прочистила горло. — Княгиня Кроуги. Я видела, на что она способна. Она арканник, и это идеальный сосуд.
— Если ее сосуд и впрямь так глубок, — перебила меня Эрешкиль, — она сможет уместить мою силу. Но я должна знать наверняка, что это она. Мы слишком долго искали подходящее вместилище, мое терпение на исходе.
Тьма вокруг Первоматери начала клубиться быстрее — верный признак того, что ее время заканчивается. Темница вскоре призовет свою пленницу обратно. Эрешкиль тоже это заметила и начала говорить быстрее:
— Я предлагаю сделку, говорят, ты теперь любишь сделки. Я сниму заклятие отца, как только окажусь на свободе.
— Освободишь меня? — в голосе Оникса послышались нотки насмешки. — И думаешь, тебе хватит силы?
— Хва-а-атит си-и-илы… — завыл где-то за стеной ветер.
Эрешкиль надменно смотрела на брата.