(Не)мимолётный роман

— Симпатичная тварюшка, — как и ожидала, я удостоилась очень недовольных взглядов. От обеих. Но та, которую обозвала, просто метала в меня молнии.

Или у меня паранойя, или в этом мире гораздо больше ведьм, чем я думаю. Просто мне не повезло.

Глава 43.

— Принесли для вас, — Кэйдис, оставившая меня, чтобы выйти на звонок в дверь, вернулась.

— Откуда?

— Не знаю, миледи. Посыльный мальчишка принёс.

— Странно, — взяла конверт из рук Кэйдис. Кто здесь может отправлять мне письма посыльным? Все мои знакомые — маги. Вестники, или почтовые шкатулки, на худой конец.

Кэйдис торопится привести меня в “надлежащий вид”, поэтому пренебрегла серебряным подносом-артефактом для писем. Дань этикету и безопасности. С первым мы давно здесь распрощались, а про последний — какой блаженный вздумает присылать письма, приправленные ядами в дом главного королевского менталиста?

Торопясь, схватила с трюмо пилочку для ногтей и с противным скрежетом вскрыла конверт. От звука кожа, прикрытая лишь рубашкой, покрылась мурашками.

Обычная бумага. Чуть дешевле, а значит темнее той, что пользовались мы. Только заглянув внутрь, я подскочила, как ошпаренная, пока Кэйдис не заглянула.

Россыпь фотокарточек. Конечно, в плохом качестве, лиц почти не различить, но на этих картинках были я и Кристофер Эука. Мы вместе. У стены его дома. И мы там не просто стояли…

Руки задрожали от мерзости увиденных картин. То, что казалось правильным и естественным, таким желанным… Через лупу фотокамеры оказалось грязным, недостойным. Моё лицо, перекошенное от наслаждения… Крис, с голым задом и спущенными штанами…

Не понимая, что делаю, бросила конверт в камин, посылая следом пламя. Чтобы никогда больше этого не увидеть!

Посмотрела на Кэйдис. Та ошарашенная, оглушённая, ничего не понимающая.

— Ты видела? — тонким, совсем не своим голосом завизжала на горничную, — Отвечай! Ты видела, что там?

Она быстро замотала головой.

— Миледи…

— Забудь, Кэйдис! Забудь. Не было никакого письма. Слышишь?

Закивала.

— Миледи… там… выпало…

Еле согнув ноги в приседе, я липкими руками взяла клочок бумажки. Приблизила к себе, хотя Кэйдис итак не увидела бы содержание записки.

“Забудьте о маркизе, если не желаете прославиться на всю страну…”.

Гнилостный запах страха. Сковывающего, парализующего ужаса… Словно облако этого чувства поглотило меня.

Я перечитала ещё раз. Только сейчас отметила, что текст набран на машинке, как и последние записки от Криса.

Ничего не видя, не слыша, не ощущая, отправила бумажку в камин. Вернулась за трюмо. Кэйдис, всё так же стояла с расчёской в руке.

— Миледи, если хозяин спросит, я не смогу соврать. Клятва не даст.

— Сделай так, чтобы не спросил, — еле шевеля губами ответила ей. — Это в твоих же интересах. Завтра я уеду и очень надеюсь, что никогда сюда не вернусь.

— Миледи, но как же… Надо же ребёночка, граф с вами поедет?

— Нет, Кэйдис. Я уеду одна. Не могу сейчас объяснить… Там, на столике серый флакон. Подай пожалуйста…

Руки дрожат и говорить очень сложно. Невозможно. Нужно успокоительное. Очень срочно.

Кэйдис мигом обернулась. Я приняла настойку.

Она продолжила вещать: как мне лежать, что делать, говорить. Если кратко: просто лежать, ничего не делать, ничего не говорить.

Хитро! Будь я и правда девицей, поверь мудрой служанке — муж после первой же ночи признал бы меня холодным, бесчувственным, отвратительным бревном. Как результат: утратил бы любой интерес, если бы таковой и был.

О моём комфорте Кэйдис в своих проповедях не упомянула. Она могла бы сказать, что будь я хоть немного возбуждена — принять мужчину впервые мне было бы легче. Конечно нет, ведь есть вероятность, что тогда я могу и ответить на ласки графа, подумай он об этом.

У меня нет ни сил, ни желания на неё злиться. Я прекрасно понимаю её чувства. Только она лучше меня, не удержавшись от маленькой подстраховки, она всё равно приняла меня. Заботится, как может. Бережно проводит щёткой, отправляя к мужчине, которого любит.

У меня же никак не получается принять как факт завтрашнюю свадьбу маркиза Прагалл.

Сделав, как могла вид, что внимательно слушаю наставления женщины. Дождалась положенного:

— Пора.

Когда дверь спальни закрылась за мной, оставив меня одну, я лишь вскользь отметила, что за несколько недель брака, впервые вошла в спальню мужа.

Что ж, она очень похожа на кабинет. В особенности восточной стеной, та вся увешана островными масками. Жуткое, поистине демоническое зрелище. Вырезанные из дерева, намеренно искажающие людские лица, они вызвали стойкую ассоциацию с подаренными мне сегодня фотокарточками.

И эта стена — аккурат напротив кровати. Чтобы лежать и любоваться. Отвратительно!

Не удивительно, что граф схлопотал там проклятье. Аборигены южных островов до сих пор не верят в создателя. Их магия чем-то схожа с силой ведьм, только шаманы там мужчины. Они верят в своих богов и чтят природу. Ритуальные маски для них священны.

А Дортконд обобрал не одно племя, увешав трофеями кабинет и спальню.

Поделом ему!

Слабость всё не проходит, увиденное на снимках до сих пор стоит перед глазами. Но сейчас не до этого.

Необходимо, чтобы мой ограничитель не сработал. Граф должен консумировать брак и поверить, что ребёнок в моём чреве — его. В противном случае — не представляю, как буду выкручиваться. Хуже того, если менталист во всеуслышание объявит о том, что это бастард — судьбы хуже, чем быть непринятым в род отца никому не пожелать. Для такого несчастного всегда, всю жизнь будут закрыты все двери. Высший свет никогда его не примет.

Но осознание того, что виной этому я, убивает. Та, у которой всегда было всё, то, чего я не ценила, обреку на такую жизнь собственную дочь…

Граф должен поверить, что отец именно он. Чего бы мне это ни стоило.

От переживаний и волнений стало трудно дышать. Будто стоит какая-то преграда. Я делаю глубокий вдох, а воздух не проходит.

Когда вошёл Дортконд в такой же белоснежной рубашке до пят, как и у меня, я сидела на кровати и глубоко дышала, так и не получая необходимый кислород.

— Что с вами? — спросил скорее для приличия, нежели обеспокоившись.

— Перенервничала… наверное.

— Ничего. Не переживайте. Я сделаю всё быстро. Вот выпейте, — протянул мне пузырёк с прозрачной жидкостью.

— Что это?

— Зелье для лучшего зачатия.

— Не нужно. Я уже.

— Всё же, я настаиваю.

— Говорю же вам: я уже выпила нужное зелье.

— Миледи! У меня нет времени возиться с вами. Как и повода верить вашему слову. Выпейте демоново зелье!