Принцип иллюзии

Эпилог

— Боже мой, какая же ты красавица! — мама обошла меня по кругу, пока я рассматривала себя в зеркало.

Свадебное платье было скромным, но мне очень шло, тут не поспоришь.

— Ян в обморок упадет, — захихикала я, поправляя подол.

— Надеюсь, нет, иначе свадьба однозначно будет испорчена.

Мама встала передо мной, положив руки на плечи.

— Дочь, ты счастлива? — посмотрела в глаза. Я улыбнулась.

— Очень. А ты?

— Ну он, конечно, красавчик, хотя его моральное состояние вызывает некоторые вопросы.

— Мам, он нормальный.

— А как же?..

— Мам, а кто мне говорил, что ошибки прошлого надо забывать?

— Да, да, ты права, — она улыбнулась, присаживаясь на танкетку, я стала снимать платье.

Конечно, я понимаю, забыть такое сложно. Но можно. Я же забыла. Ну даже если не забыла, то приняла.

После салона мы зашли в кафе, я заказала капучино с круассаном, и мамуля, конечно, не преминула заметить:

— Смотри, не растолстей к свадьбе.

— Мам, ты такая милая.

— Ну я же любя. Обожаю твои щечки, — она потрепала меня по щеке, и у меня круассан, конечно, встал поперек горла. Надо было срочно перевести тему.

— Ян говорит, Бенедикт сам занялся подготовкой имения к свадьбе.

Мамуля фыркнула.

— Представляю, что это будет, учитывая то, что ты о нем рассказывала.

— На самом деле, он прикольный, — вздохнула я. — И очень умный. Хотя прикидывается идиотом. И рассуждать умеет, а уж рассказывать…

— Жалеешь, что вы не нашли сокровища?

Я пожала плечами.

— Я нет. Ян тоже нет, деньги у него есть, да и Бенедикту грех жаловаться… Он даже семье Марка помог и не сильно обеднел. Но он, мне кажется, все равно огорчен. Скорее тем, что блистательная операция закончилась ничем.

— А что думает? Куда делись сокровища?

Эту тему мы с мамой поднимали последний раз после нашего с Яном приезда. Мамуля только глаза вылупила на него, не зная, что сказать. Папа был не в курсе происходящего, и для его блага мы решили умолчать о правде. Ян понравился ему безоговорочно. Вот так, не зная бэкгрануда, папа мог сложить о нем впечатление по тому, как Ян живет сейчас.

И положа руку на сердце — мне грех жаловаться.

Я действительно ни разу не пожалела, что не убежала, сверкая пятками. Хотя родство с Бенедиктом — такое себе дело само по себе.

Но Ян изо дня в день доказывал, что мы встретились не зря и должны быть вместе. Да я в общем-то и не сомневалась. Для меня все стало понятно еще там, возле обвала, когда я думала, что потеряла его навсегда. Когда все прошлое и вся ложь перестали иметь значение. И хотелось только одного: чтобы Ян был жив.

— Знаешь, милая… — мама накрыла мою руку своей. — Я рада, что ты счастлива. И рада, что Яну ты действительно нужна, что он влюбился в тебя, даже если все начиналось из-за сокровищ.

— Я тоже рада, — согласилась я.

— Я думаю, — продолжала она, — все сложилось, как надо. По факту, и не нужны вам эти деньги. А то, что хранители погибли… Лучше они, чем вы, тут не поспоришь.

— К чему ты ведешь? — спросила я, разглядывая ее.

Мама что-то слишком серьезная, впору пугаться. Вздохнув, она полезла в сумку и достала пакетик, в котором оказались старые фотографии.

— Кто это? — спросила я, рассматривая неизвестных мне людей.

— Это твой дед, ну ты его совсем не помнишь, я думаю. А это его дед.

Я посмотрела на фотографию и нахмурилась. Что-то в ней было не то. Поморгала, а потом перевела на маму непонимающий взгляд:

— Это что сзади — имение Франков и Дитрихов?

Мама кивнула.

— Фамилия моего предка — Хоффман. Во время войны твой прадед влюбился в русскую девушку и остался в России, сменив документы. Ему помог тот самый Дитрих, обитавший в Поволжье. И за это твой прадед помогал ему в последствии. Он был участником ордена, но предпочитал держаться в стороне, потом его место занял мой отец, твой дед. Он был действительно связан с криминалом, вырос в неблагополучное время в неблагополучной среде. В шестидесятых Дитриху попался один человек, потомок Верены и Марка, и Дитрих обратился к моему деду с просьбой выбить информацию о коде. И дед узнал код, но не сказал об этом Дитриху. Он избавился от тела, уверенный, что тому парню было не выжить, но как мы теперь знаем, ему повезло. Впрочем, сейчас не об этом.

Мама так осторожно подбирала слова, но едва ли это помогало. Я погружалась в состояние дикого непреходящего ужаса.

— Надеюсь, ты шутишь? — пропищала с трудом.

Мама поморщилась, как бы извиняясь. Да уж, нашла способ. Сморщенный нос, конечно, все меняет.

— Я просто не хочу тебя травмировать, — добавила, как будто не понимая, что от удара молотом Тора я бы испытала куда меньше эмоций.

— Ты мне сейчас намекаешь на то, что все это время ты знала?..

— Тсс, — перебила она меня, так как я повысила голос. — Я посчитала, что ты должна знать правду.

— Так, и что там у нас еще по правде?

— Дитрих был очень привязан к моему деду. Намного больше, чем к своему сыну и будущему наследнику. И перед смертью он открыл деду правду: о том, что в имении лежат спрятанные сокровища, и что нужен код, которого, увы, не собрать. А еще он назвал свою часть шифра.

Мама замолчала, я смотрела на нее.

— Я… — пыталась я сформулировать вопрос. — Я хочу знать только одно: ты сошлась с папой, потому что хотела найти код?

Мама обреченно вздохнула.

— Да.

— Нет! Нет! Мама! Ты что, его не любишь?

— Как ты можешь такое говорить?! — оскорбилась она вполне натурально. — Вся эта история из-за Франков несколько застопорилась, отец не мог найти никакой зацепки, понимаешь? А я росла в этих постоянных историях о коде, сокровищах, книге, украденной Марком и Вереной… Конечно, я решила ему помочь. Но когда я познакомилась с твоим отцом, я влюбилась в него на самом деле. И вышла замуж, и ничуть не пожалела.

— Конечно, — нервно засмеялась я. — Ведь ты же получила книгу чародейства и нашла последний код!

— Дело не в этом, — мама сделала серьезное лицо, но я уже близилась к истерике, так что не вняла.

— А по-моему, именно в этом, мам! Это ужасно, просто отвратительно! Папа так тебя любит! — И я люблю его, услышь ты меня, наконец! Посмотри на вас с Яном, разве это не то же самое?

Я хотела бы сказать, что нет, но язык не повернулся. Потому что выходило, что то же. И даже хуже. Смертей точно было больше. Хотя, может, мамуля мне не все рассказывает. Решила, а, про трупы умолчим, к чему омрачать картину… Боже мой. Одни одержимые вокруг.

И тут мне пришла в голову новая мысль.

— Так мы что, все это время жили на эти сокровища?

Мама виновато растянула губы в улыбке.