Страница 57 из 60
— Верно, — согласился Падалко, — тут глаз нужен наметанный. Но ведь это и в жизни так, и с людьми тоже.
— Что именно?
— Да не просто отделить новое от старого. Человек живет, меняется, что-то в нем прирастает, что-то отпадает. Но до поры до времени все переплетено, перепутано и не сразу распутывается.
— Не сразу. Однако согласитесь, Николай Михайлович, ведь есть новое, которое можно рельефно выделить, прощупать его на пальцах. Вот, скажем, на заводе бурный рост рабочей инициативы, связанный с реконструкцией, несомненен. И завод в целом, если можно здесь применить спортивную терминологию, "сильно прибавил" не только в объемах производства, но и в классе работы, в качестве.
— Прибавил, точно. Вы замечаете, и мы чувствуем это, как говорите, на пальцах. Наши товарищи отчитывались об этом на слете победителей соревнования.
Я знал, в числе лучших людей завода Николай Михайлович должен был ехать на этот слет в Магнитогорск.
— Совпало с отпуском, и я не поехал. И знаете, очень жалею, — сказал он. — Поездки, они вообще расширяют кругозор, не только писателям полезны, но и нашему брату — рабочему. Можно многое сравнить, сопоставить. Я вам так скажу: становишься умнее. А ведь нам надо далеко смотреть вперед. Вы наши планы знаете, они не на год и не на два. И эту пятилетку захватим, и всю следующую — десятую.
День металлурга
Это он только так скромно называется в календаре — "день". Красное число — 15 июля, над ним силуэты горновых на фоне огненного зарева, а на первом плане — фигура сталевара в кепке с защитным козырьком.
Я смотрю на листок календаря, и этот условный рису-ной перерастает для меня в иной символ, в многослойное и многокрасочное ощущение дня, который вобрал в себя целый год, дня, когда был подбит итог всего сработанного за год напряженным трудом огромной армии металлургов. Прилагательное "огромный" лишено сейчас для меня оттенка гиперболы, хотя относится не ко всей стране, а только к одной ее области, одному ее "горячему цеху".
Я не очень-то люблю приводить цифры, порою они затушевывают внутреннюю сложность и противоречивость явлений, но, назвав область "горячим цехом", не могу не подкрепить этот образ точным свидетельством: заводы здесь дают тридцать процентов общесоюзного производства высоколегированного металла, более семнадцати процентов стали и проката, пятую часть стальных труб, около одной трети метизов. Выплавка стали на заводах области в семьдесят третьем году достигла уровня, заплани-рованного на конец девятой пятилетки. И в центре этой битвы за металл флагманом черной металлургии области выступает Магнитка.
12 июля вечером из Челябинска в Магнитогорск отправился специальный поезд с участниками слета. Делегаты съезжались в Магнитку, чтобы отметить здесь традиционный праздник — День металлурга. Гости-литераторы тоже были внесены в списки участников слета, но выехали из Челябинска, Златоуста, Аши на несколько дней раньше.
В то теплое утро, когда наш поезд мерил километры зеленовато-желтого степного простора, когда на горизонте стали появляться первые строения славного города и постепенно поднималась в небо мощная корона домен, сплетенных толстыми венками трубопроводов, я думал о тех металлургах, трубопрокатчиках разных заводов области, которые через несколько дней будут вот так же из окон поезда смотреть на эстакады, мосты, рудные выработки и многокилометровые "коробки" мартенов с густо коптящими сигарами труб. Валентин Крючков еще в Челябинске показал мне список делегатов от трубопрокатного. Некоторых я знал, иные фамилии слышал впервые. В том же поезде должны были приехать Осадчий и еще два директора крупнейших металлургических предприятий Челябинска — Владимир Николаевич Гусаров и Николай Алексеевич Тулин.
Кто-то из наших товарищей очень метко заметил однажды, что Осадчий, Гусаров и Тулин — маршалы промышленности. Руководители могучих предприятий не только по масштабам своего "горячего цеха", но и всей страны, они призваны быть людьми подлинно стратегического мышления, с обостренным чувством глубокой перспективы в развитии своих заводов.
Большая программа слета начала осуществляться еще в пятницу утром, когда поезд с делегатами подошел к перрону вокзала. В потоке впечатлений трудно было выделить самое яркое, решить, чему же отдать предпочтение. Все было значительно и интересно. Осмотр ли доменного цеха комбината — этих печей, стоящих в одной внушительной и поражающей мощью шеренге, которую при некоторой доле воображения можно рассматривать как своего рода гигантскую диаграмму развития доменного дела в стране. Печи тут с паспортами всех девяти пятилеток и свидетельствуют о различных технических уровнях, объемах, наконец, об индустриальном росте страны.
Почти каждые полчаса то на одной, то на другой печи происходит выпуск чугуна, и сравнение с непрерывным огненным потоком лишено здесь какого-либо образного преувеличения.
Запомнилось большое театрализованное представление на городском стадионе, посвященное слету и празднику металлургов. Было довольно сумрачно, дело шло к вечеру, время от времени накрапывал дождь, но непогоду, как кто-то заметил, разрядили торжественность обстановки, звуки фанфар, взлетающие в воздух шары, ракеты, да и приподнятое настроение тех, кто пришел на стадион, чтобы посмотреть на парад победителей социалистического соревнования, волнующую церемонию сдачи трудовых рапортов и посвящения парней и девушек, воспитанников ремесленных училищ, в рабочий класс.
Но кульминационным моментом праздника стало само торжественное заседание в помещении городского театра. Здесь подводили итоги, давали оценку не только месяцам труда на всех заводах, но и горячим часам этих дней на самой Магнитке. Ибо в канун заседания делегаты слета провели в ее цехах немало времени: доменщики — у доменщиков, мартеновцы — у мартеновцев, прокатчики у прокатчиков. Шел наглядный обмен опытом.
Наибольшее внимание привлекла мартеновская печь № 13 и ее хозяин Юрий Степанович Карташев — инициатор Всесоюзного соревнования металлургов за максимальное производство стали на каждом агрегате и победитель этого соревнования. Он составил бригаду из гостей, победителей соревнования на своих заводах, куда вошли два челябинских сталевара Владимир Абдаладзе и Мусса Рафиков с трубопрокатного, златоустовец Иван Исаев, уфалеец Николай Фокин, ашинский сталевар Азарий Шатунов. Плавка дружбы, как венец соревнования, проходила во втором мартеновском цехе на огромной девятисоттонной двухванной печи.
Эта плавка подтвердила давно созревшее у меня убеждение, что обмен профессиональными открытиями, которые приходят к рабочему человеку вместе с опытом и годами, — одна из драгоценных черт соревнования. То, что рабочие делятся ими открыто, искренне, от души, само это стремление поделиться всем, чтобы возвысить товарища в профессиональном мастерстве и тем самым нравственно возвыситься самому, — великодушие этого дара принадлежит, мне думается, к одним из самых значительных нравственных и социальных достижений в среде советского рабочего класса.
…В большом вестибюле театра собрались те, кто представлял собою гвардию металлургов. Все делегаты празднично одеты, с орденами, медалями. То там, то здесь блеснет на лацкане пиджака Золотая Звезда Героя.
Теперь, когда в начале четвертого, определяющего года пятилетки учреждены ордена Трудовой славы, так живо напоминающие боевые ордена Славы, которыми награждались солдаты в Великую Отечественную войну, становятся еще более осязаемыми общие нравственные истоки героизма военного и трудового, то значение, которое придает страна каждодневному, упорному и ныне поистине боевому труду советского рабочего класса.
Я увидел в вестибюле театра Осадчего, Гусарова, Тулина…
Помнится, к Гусарову на Челябинский электрометаллургический мы поехали сразу от Осадчего. Едва машина миновала ворота проходной, где образовалась пробка от самосвалов, едва справа и слева от главной заводской магистрали появились большие цехи, на нас повеяло ощущением индустриальной мощи. Оно охватывает всякого на трубопрокатном и еще более усиливается в "хозяйстве" Тулина, площадь которого так велика, что тут уж исчезает даже представление об обычной замкнутости внутризаводского пространства.