Страница 4 из 65
Эта книга посвящается всем, кто когда-либо опозорился перед влюбленным. Мы не можем изменить прошлое. Но мы можем смеяться над этим. Глава Первая
Кейтлин
— Что ж, ебаное дерьмо на палке. Разве это не здорово? — Я ворчу, думая о том, как сегодняшняя ночь превратился из унылой в плохую, в еще худшую.
— Что вы сказали?
Я оглядываюсь и вижу, что рядом со мной стоит пожилой джентльмен, критически рассматривающий куриный шашлык в руке.
— О, эм... — Я быстро хватаю каблук, который только что сломался у моей любимой пары туфель, и держу его между нами. — Просто проклинаю свою обувь.
Мужчина сужает глаза, прежде чем кивнуть мне.
— Ах, ну, ничего такого, что не может исправить немного супер-клея и хорошо вбитый гвоздь.
Я сопротивляюсь содроганию при мысли о том, чтобы поставить ногу где-нибудь рядом с туфлей, скрепленной гвоздем.
— Я буду иметь это в виду. — Я слегка улыбаюсь мужчине и проковыляла мимо него, пока не втягиваюсь в еще один многословный разговор, который меня не может не интересовать.
Я пообещала маме, что приду сюда сегодня вечером, и я выполнила это обещание. Но я официально против этой вечеринки. И, честно говоря, назвать это вечеринкой – значит оскорбить все веселые вечеринки повсюду. Это больше похоже на общение, привлечение избирателей и прикарманивание чеков по сбору средств.
Не вечеринка.
Конечно, я горжусь тем, что мой двоюродный брат Дэниел объявил о своем участии в выборах в городской совет Миннеаполиса. И если бы я жила в черте города, то с удовольствием проголосовала бы за него. Но я не живу. И я недостаточно богата, чтобы быть спонсором. Я здесь исключительно для поддержки как единственный представитель семьи. Алекс, мой брат, придурок... так что я не удивлена, что он сбежал. Все остальные либо не в городе, либо живут за городом, либо знали об этом достаточно заранее, чтобы придумать предлоги, чтобы не посещать мероприятие. Я? Я ничего не знала об этом до вчерашнего дня. Моя тетя звонила мне и просила приехать, потому что, как и подобает любительнице холодов, она уже уехала на зиму во Флориду. Короче говоря, она вынудила меня появиться.
Сомневаюсь, что Дэниел даже заметил бы, если бы я не появилась. Эта квартира, в которой мы находимся, должна иметь площадь около 5000 квадратных футов[1], и она почти состоит только из стоячих мест. Я не знаю, откуда мой кузен взял список гостей. Это не его типичные друзья-пиволюбы, которых я встречала раньше. Кажется, я что-то слышала об этом месте, принадлежащем профессиональному спортсмену. Я предполагаю, что мистер Атлет сыграл свою роль с приглашениями, потому что толпа определенно высокоинтеллектуальная. Как и сам пентхаус.
Я появилась достаточно поздно, чтобы общение было в самом разгаре, когда я вошла в парадную дверь, и сразу же почувствовала, что попала на фотосессию, наполовину состоящую из великолепных двадцати-тридцатилетних, отполированных и выщипанных до блеска. Готова поспорить, любой из них может явиться на место преступления и не оставить после себя ни кусочка волоса, ни ДНК, ни ворсинок. Даже при употреблении всех модных напитков не видно ни лишней унции жира. Я почти хочу раздеть их, чтобы увидеть, настоящие ли они. По-научному, а не сексуально. Потому что мысль о том, чтобы заняться сексом с одним из этих образцов мужского пола, просто ужасает. Я ни за что не позволила бы кому-то из них увидеть меня голой. Кроме того, любой, кто так увлечен собой, вероятно, не ставит свое удовольствие выше своего собственного.
Вторая половина толпы состоит из приятелей вашего отца по залу заседаний. Примерно как тот мужчина с куриным шашлыком. Старый, седой, одетый в костюм, пьющий коричневую выпивку из низких стаканов с начесом, которые никого не обманывают. Я предполагаю, что некоторые из них также являются членами городского совета, и – только по этой причине – я надеюсь, что мой кузен получит необходимые ему голоса. Он может немного омолодить жизнь, добавив в городские вены немного крови, не содержащей холестерина.
Даже при противоречивой демографической ситуации все общаются, болтают и жуют приготовленную еду. И вот я.
Я приложила немало усилий, чтобы подготовиться. Я стряхнула пыль с маленького черного платья из глубины шкафа. Это классика и безопасность. Юбка немного расклешенная и доходит почти до колен, чтобы я не выглядела как уличная проститутка. Некоторые люди не понимают, что если у тебя есть задница, например, – гигантская задница – то короткое платье становится еще короче.
Чтобы прикрыть это сзади, нужна ткань, а в этих мини-платьях недостаточно материала для моих размеров. Мне нужно иметь возможность наклоняться, не показывая всем щечки и дамские штучки. Я не похожа на этих худых, эпилированных до совершенства созданй, поэтому мои изгибы в виде песочных часов выделяются больше, чем мне хотелось бы.
Я надела платье с моими ныне покойными блестящими черными туфлями-лодочками, болтающимися серьгами и бирюзовым клатчем, а светло-каштановые волосы оставила распущенными волнами.
Я чувствовала себя потрясающе до тех пор, пока через три секунды после того, как я прошла через дверь, этот пейзаж человеческого идеала не заставил мои лишние пятнадцать фунтов чувствовать как пятьдесят. Но я выдержала. Я была здесь почти два часа. Сейчас почти 10 вечера и моя пижама дома зовет меня по имени. Мой фильтр для светской беседы изнашивается, и второй бокал вина не помог мне обуздать себя. Затем я делаю один волшебный проклятый шаг к мини-тортам с фруктами, и каблук прямо отскакивает от моего ботинка. Если это не знак убираться нахрен, то я не знаю, что это. Итак, я вышла.
Входная дверь в поле зрения, я начинаю планировать лучший маршрут, чтобы избежать случайного разговора, когда мои глаза останавливаются на профиле, который я, к сожалению, узнаю где угодно. Мои ноги перестают двигаться.
Вы, должно быть, шутите!
Брэдли. Плохой парень Брэдли. Буквальный момент FML[2]. Я просто хочу уйти. Я хочу пойти домой. И я хочу сделать это без зрительного или голосового контакта с чертовым Брэдли.
Рассматривая ситуацию со всех сторон, я пытаюсь понять, есть ли для меня способ выйти из этой ситуации. Он стоит в нескольких футах от двери и разговаривает с несколькими молодыми и беззаботными. Приглядевшись, я понимаю, что женщина возле него с ним. Как с ним, с ним. Ее рука обвила его спину, ее рука играла с воротником его классической рубашки.
Я делаю несколько шагов назад, пытаясь решить, что делать с Брэдли и его новой девушкой. Девушка в обтягивающем красном платье, с задницей, которая не подталкивает ее неприлично короткий подол на территорию правонарушения.
Неа. Я не буду с этим разбираться. Не сейчас и, надеюсь, никогда. Брэдли – инструмент. Наши отношения были короткими; это было больше полугода назад. Но когда я попыталась разорвать это, он стал очень противным и превратил это в то, что он бросил меня. Я совершенно не тоскую по нему, но меньше всего мне хочется столкнуться с ним, без свиданий, со сломанным каблуком, рано уходящей с вечеринки.
Итак, я делаю то, что сделала бы любая нормальная женщина в этой ситуации. Я ищу место, чтобы спрятаться.
Отвернувшись от входной двери, я осматриваю огромную комнату. Это действительно красивое пространство. Полы из темного дерева, высокие потолки с большими окнами и огромная кожаная мебель. Пробираясь сквозь тела, я оказываюсь на дальнем конце комнаты. Я серьезно подумываю о том, чтобы спрятаться за портьерами, когда выход представляет собой лестницу.