(не)случайная Жена

Вот так просто. Словно она вещь, ничего не значащая, без сердца и души!

Не то, чтобы мне было так уж жаль родственницу, но король был слишком хладнокровен в данном вопросе. Казалось, ему было просто плевать на женщину, с которой он проводил последние несколько недель, старательно пытаясь получить от нее долгожданного наследника.

«А в итоге беременна оказалась я!» — подумала почти с отчаянием.

— Что, если я не желаю становиться вашей женой? — спросила, посмотрев в глаза Грегора и тут же пожалела о сказанном. Вмиг они вспыхнули. Стали злыми, колючими.

— Это не обсуждается, леди, — голос его стал низким и почти походил на рычание. — Это мой сын и… — казалось, он хотел сказать что-то еще, но передумал. Выдохнул, будто успокаивая себя самого, и продолжил уже прежним тоном. — У вас будет все, о чем только можно мечтать. И я обещаю, что мальчика не заберу, пока он не достигнет возраста, в котором сможет сам принимать решения. Но, — Грегор резко подался вперед, а я не успела отклониться. Наши лица оказались так близко, что реши он коснуться моих губ своими, не пришлось бы тянуться ко мне.

«Что за глупые мысли?» — укорила себя, а перед глазами встала картина, в которой он раздевался передо мной. Сильный, широкоплечий, чертовски красивый и, при всем этом неродной. Чужой мужчина. Чужой муж, который хотел стать моим, но не ради меня. А ради его ребенка, зачатого без нашего обоюдного желания.

— Вы будете жить во дворце, если желаете видеть мальчика! — закончил он.

Ребенок еще не родился, а он уже все продумал. Не удивлюсь, если в договоре будут пункты о том, как кормить, воспитать, одевать еще не родившееся дитя. Он говорит об этом так просто, а я еще никак не могу осознать, что уже не одна. И что во мне зародилась новая жизнь.

— Вижу, вы пока не в состоянии дать мне ответ. Что ж, — он снова откинулся на спинку, — подумайте над моими словами. Завтра, после того, как королевский совет расторгнет мой брак с леди Клаудией Роттергейн, мы поговорим уже более детально. На сегодня хватит и того, что вы уже узнали.

Сказал и как-то странно посмотрел на меня. Взгляд его касался моего лица, будто мужчина пытался изучить его, запомнить. Зачем?

Король вскинул руку и ударил кулаком в стенку кареты. В тот же миг, видимо, кучер натянул поводья, и экипаж остановился так резко, что я полетела вперед и почти упала на руки Его Величества.

— Черт побери, — рявкнул он, и это недовольство относилось не ко мне, а к бедолаге вознице. — Не ушиблись? — почти мягко спросил Грегор и подняв меня, усадил назад на сидение. Только вот руки убирать не спешил. Обхватив мои локти, он присел на корточки и смотрел на меня, наклонив голову набок. Долгий взор, от которого по спине пробежали мурашки и захотелось съежиться, спрятаться, только чтобы не видеть его вот так близко от себя, не чувствовать, как становятся горячими мужские ладони, обжигая кожу даже через ткань простого платья. Сердце мое начало биться все сильнее. Я напряглась, надеясь, что Грегор отпустит меня, но он продолжал сидеть и смотреть. А в глазах его разгоралось пламя. Дикое. Необузданное. И внутри меня тоже вспыхнуло что-то. Правда, в сравнении с пламенем короля, мое походило на свет одинокой свечи в темноте ночи. И все же, это было пламя. Крошечное, но от этого не менее важное.

Грегор выдохнул и отпустил мои локти, а затем почти вырвался из кареты, хлопнув напоследок дверцей. Я же, тяжело дыша, выглянула в окно, увидев, как Его Величеству подвели жеребца. Как одним слитным движением он влетел в седло, а затем, пришпорив коня, сорвался с места и исчез из моего поля видимости.

«Что с ним не так? — подумала я, прижав руку к груди. — И что не так со мной?».

Определенно, мне стоило подумать о произошедшем. Но больше всего на свете, мне бы хотелось сейчас проснуться в комнате на постоялом дворе. И, глядя в залитое солнечным светом окно, понять, что все было сном. Вот только это осталось лишь мечтой.

Зычно свистнул кучер, застучали копыта лошадей. Экипаж окружили гвардейцы и мы двинулись дальше. Тиль находился рядом, а вот Грегора и след простыл. Возможно, он ехал где-то впереди, а, может быть, отправился в город с несколькими охранниками, чтобы не плестись по разбитому тракту вместе с медлительным экипажем. Так или иначе, я этого не знала. И, сидя в салоне, опустив голову, разглядывала свои руки и думала о жестокой судьбе, сыгравшей со мной такую злую шутку.

Глава 10

Старуха оказалась весьма активной несмотря на свой почтенный возраст. Настолько активной, что из зала, где собранные по повелению вдовствующей королевы представители рода, Клаудиа выходила никем. Леди Роттергейн потряхивало от злости. Хотелось вцепиться в глотку первому встречному, и рвать на куски. Все, что угодно, лишь бы дать выплеснуться этой ярости, скопившейся за те короткие полчаса, пока она выслушивала пламенную речь королевы Марии о том, какая леди Роттергейн обманщица, и как ее за обман наказала сама жизнь.

До ее низложения, как королевы, оставалось ничтожно мало — подпись Грегора, подтверждавшего его намерение развестись.

«Быстро они избавились от меня, — думала она, слушая, как гулко стучат каблуки туфель по мрамору коридора. — Проклятый договор! Проклятая Лея! И почему все должно было произойти именно так. Как? Как эта девка, человечка, смогла забеременеть через выпитое противозачаточное зелье? Не иначе, она все подстроила. Выплюнула, гадина, чтобы насолить ей, Клаудии!».

А в голове, словно резкий удар кнута, зазвучали слова довольной старухи-королевы:

«Нарушив пункт в договоре о браке, весьма важный, замечу, пункт о неприкосновенности тела до брака, Ее Величество, королева Клаудиа Роттергейн Лейнингер лишается всех прав и полномочий королевы, вместе с титулом. И после подписи короля Грегора Лютвица Лейнингера, ей возвращается ее имя и положение, которые она имела до брака!» — или, другими словами, ей дали понять, что когда король вернется, то его подпись будет тем последним штрихом, после которого Клаудию вышвырнут вон из королевского дворца.

«И где он сейчас?» — думала молодая королева.

Ей не хотелось верить в то, что Грегор бросился на поиски Леи. Что он вернет девку назад и, скорее всего, посадить на ее, Клаудии, законное место. Впрочем, иначе он поступить просто не сможет! Ведь никто не потерпит бастарда на престоле. И все эти чванливые лорды-драконы с их непомерной любви к чистоте крови не потерпят, чтобы власть перешла когда-либо в руки незаконнорожденного.

«А значит, он сделает Лею своей королевой! На мое место!» — почти плача, подумала она, продолжая бежать, и глядя, как рассвет уже стучится в окна.

Как же быстро все произошло.

Как же легко избавились от нее! И она позволила. Сама виновата. Стоило сразу позаботиться о Лее. А она, дура, мало того, что оставила ей жизнь, так еще и держала при дворе!

В свои покои женщина ворвалась, так распахнув ни в чем не повинную дверь, что она едва не слетела с петель. Напуганные служанки, чистившие камин, вскочили на ноги, кланяясь, но Клаудиа лишь коротко бросила:

— Вон, — и пошла в ванную комнату.

Сейчас ей никто не был нужен. А вот снять стресс и полежать в воде — правило каждого приличного водного.

Грегора пока нет на месте. Вернется, и они поговорят. Пока он не поставил свою подпись, еще есть шанс на то, что ей удастся уговорить его. Ведь она может пообещать ему многое, а ее отец и семья слишком значимы в королевстве, чтобы от их мнения отмахнулись с легкостью.

— Попробую его удержать, — решила она, срывая с себя платье, не щадя пуговички и крючки, отлетавшие от небрежного обращения. — В конце концов, все в итоге решает он. И именно подпись Грегора важна, так как я его жена, а не жена этих драконов, так спокойно сломавших мою судьбу!

Она сбросила платье на пол, отшвырнув ногой, и встряхнув тяжелыми волосами, упавшими темной волной на спину, направилась в ванную комнату, решив пока не начинать собирать вещи.