Страница 71 из 77
Женька протянула руку и включила проигрыватель. Игла с тихим шорохом опустилась на чёрный блестящий диск пластинки. А затем зазвучала негромкая спокойная музыка.
— Давай потанцуем!
Я поднялся со стула и обнял Женьку за талию. Она прижалась ко мне, я чувствовал сладкий запах её волос, похожий на вкус винограда, и тепло тела. Женька подняла лицо и посмотрела на меня. А я поцеловал её — сначала нежно, едва касаясь губами. Потом смелее и дольше. Почувствовал, как Женька отвечает на поцелуй.
Музыка всё звучала. Я скользнул губами по тонкой шее, опустился к ключицам и услышал прерывистое Женькино дыхание.
Наутро я проснулся первым. Повернул голову и залюбовался спящей Женькой — её спокойным лицом и упавшими на лоб рыжими кудряшками.
Словно почувствовав мой взгляд, Женька открыла глаза.
— Доброе утро.
Я улыбнулся и поцеловал её прямо в зелёные ведьмины глазищи.
— Доброе утро. Встаём?
— А то!
Женька кошкой выскользнула из-под одеяла и потянулась. Я вскочил вслед за ней, но она подхватила одежду и бросилась наутёк, захлопнув дверь ванной перед моим носом.
— Не вздумай стучать и одевайся! Сейчас я сварю кофе. Мы уже опаздываем в музей.
На мой взгляд, мы никуда не опаздывали. Но спорить я не стал — ночь оказалась настолько волшебной, что хорошее настроение просто распирало меня. Хоть к пасмурному небу подвешивай, вместо солнышка!
— Саша, а что мы ищем? — спросила Женька, когда мы вышли на улицу.
Редкие машины медленно катились по огромным лужам — ночью снова шёл дождь.
Я задумался, и почти сразу махнул рукой на свои раздумья. К чёрту! Не стану я врать Женьке. Не хочу, и всё!
— Ключ, — сказал я.
Женька сразу меня поняла.
— Тот самый ключ? — спросила она, расширив глаза.
Я кивнул.
— Да, тот самый.
— Ты думаешь, он до сих пор где-то в Новгороде?
— Надеюсь, — улыбнулся я.
Внутренне я приготовился к самым разнообразным вопросам.
Но теперь замолчала Женька.
Немного подумав, она сказала:
— Знаешь, а я тебе верю.
— Почему? — удивился я.
— Это очевидно, — спокойно сказала Женька. — Ты нашёл священную рощу пруссов и медальон их вождей. Значит, умеешь искать и обладаешь хорошей интуицией.
Её спокойная уверенность поразила меня. Но через несколько минут я поразился ещё больше.
Мы уже вошли на территорию Новгородского кремля, которая теперь принадлежала музею, и проходили мимо огромного собора Святой Софии. Я запрокинул голову и привычно любовался золочёными куполами, которые плыли в пасмурном осеннем небе. Конечно, плыли не купола. Это ветер с Ильмень-озера тащил в сторону Балтики низкие облака. Серые мокрые клочья, казалось, едва не цеплялись за кресты собора.
— Ну, конечно! — вдруг сказала Женька.
Она остановилась рядом со мной и тоже смотрела на собор.
— Что? — удивился я.
— Если ключ князя Александра и мог сохраниться до наших дней, то лишь в одном месте — в церкви!
— В какой церкви? — не понял я.
И вдруг до меня дошло.
Женька была абсолютно права! Куда неизвестный боярин мог деть ключ, который снял с тела князя? Не просто ключ, а реликвию, очень дорогую для новгородцев вещь?
Либо отдать посаднику, либо передать на хранение в церковь!
Посадники в Новгороде сменялись часто. А церковь стояла вечно — по крайней мере, так считалось тогда.
При церквях и монастырях создавались школы и библиотеки. Там хранились собрания икон.
Церкви, зачастую — единственное, что могло уцелеть в городе после пожара или вражеского набега!
Правда, деревянные церкви тоже горели очень часто. И безымянный новгородский боярин, конечно, об этом знал. Значит, если он отдал ключ на сохранение в церковь — это церковь непременно была каменной.
И хотя в Новгороде сохранился не один десяток каменных церквей, я уже знал ту, которая подходила больше всего.
Новгородский собор Святой Софии! Главный храм города, его святыня! Собор, возле стен которого собиралось новгородское вече!
— Женька, ты — умница! — с чувством сказал я.
— Конечно, — спокойно подтвердила Женька.
Но я видел, что её щёки порозовели от удовольствия и смущения.
— Идём!
Я ступил на каменные плиты крыльца и с трудом потянул на себя тяжёлую створку сводчатой двери. На мгновение мне показалось, что дверь заперта. Но вот створка бесшумно приоткрылась.
Внутри собора было пусто и тихо. Сейчас он не был церковью, и службы в нём давно не шли. Собор принадлежал музею и был великолепным памятником русского зодчества.
Святые и пророки кротко глядели на меня с высоченного пятирядного иконостаса. Их тёмные лики с огромными глазами тонули в полутьме храма.
Толстые, квадратные в сечении колонны поддерживали барабан купола, из-под которого на четырёх толстых цепях свисала громадная люстра. Основания колонн и «паруса» купола были расписаны библейскими сценами.
Несмотря на то, что служб давным-давно не было, в соборе сладко пахло ладаном. Казалось, сами стены впитали этот запах за десять веков.
— И как тут искать ключ? — растерянно спросил я.
Мой голос эхом отразился под куполом собора.
— Может быть, ключ лежит где-то в алтаре? — предположила Женька.
«Возможно» — подумал я.
И пошёл к вратам алтаря, только не к центральным — Царским, а к боковым, которые предназначались для дьяконов и простых людей.
Получилось это инстинктивно, как будто какая-то родовая память не давала совершить святотатственную ошибку.
Но на половине пути я остановился.
— Подожди, Женька! Здесь что-то не сходится!
Женька молча посмотрела на меня, а я развил свою мысль дальше.
— Если бы ключ хранился в алтаре — он, несомненно, стал бы святыней, реликвией. А значит, о нём хоть что-нибудь было бы известно. Из летописей, сказаний. Да и просто из художественных книг.
— Ты прав, — подумав, кивнула Женька.
— К тому же, собор неоднократно реставрировался. В том числе, и алтарь. А после революции из него вывезли все ценности. Но о ключе князя Александра нигде не упоминается.
— Наверное, ключ, всё-таки, пропал, — вздохнула Женька.
— Скорее всего, — поддержал я её, хотя точно знал, что ключ никуда не делся.
Но поделиться этим знанием с Женькой я никак не мог.
— А если не пропал? Если ключ уцелел, то при каких условиях он мог сохраниться?
Женька пожала плечами.
— Не знаю.
Наши голоса метались под высоким сводом, отражались от стен и поневоле становились певучими. Как будто в древнем соборе снова шло богослужение.
Наверное, из-за голосов меня и осенило.