Кажется, я пропала

Отец не пошёл за мной, лишь раздражённо кому-то названивал, а после и вовсе уехал. За всю ночь я не смогла сомкнуть глаза не на секунду. Каждый шорох пустого особняка, казался оглушающим грохотом.

Я осталась лежать в постели и тогда, когда прозвенел будильник, который оповещал о скором начале занятий, и тогда, когда мой телефон разрывался от входящих звонков. Наверняка звонил Артём, но я не готова к разговору.

Отец вернулся ближе к вечеру. Я слышала его твёрдые шаги, разъярённое дыхание и как открылась дверь в мою комнату, но желания смотреть на него у меня нет. Зачем делать что-то хорошее, если для самого близкого человека, ты всё равно плохой?

- Света в коме, – я всё же повернула голову. – Довольна? – всё тот же человек, на которого я так похожа, всё тоже лицо с морщинами, но теперь чужое. Он смотрит сквозь меня, прожигая, испепеляя. Если бы меня спросили, как выглядит лицо, человека готового совершить убийство, я бы не задумываясь, показала его. – Но можешь сильно не радоваться, – с настоящей искренней ненавистью. – Ребёнок выжил.

- Хорошо, – я облегченно выдохнула. Значит всё было не зря.

- Завтра ты улетаешь, – хлопнул дверью.

- Что? – выскочила за ним.

- Мне надоели твои выходки. Я многое тебе прощал, – активно жестикулирует руками. – Но с меня хватит! Это последняя капля!

- Ты не можешь поступить так со мной!

- Могу! Я всё сказал! Завтра ты летишь в Англию – дверь его кабинета закрылась изнутри, а я сползла по стене, уткнувшись головой в собственные колени, захлёбываясь слезами и безысходностью.

Глава 40.

Марианна.

Кажется, я снова умираю внутри. Первый порыв сбежать. Но сразу забываю про это. Смысл? Бежать мне особо некуда, да и найдёт меня отец быстро. Получилось у Светки меня отправить подальше. Сразу в голове мелькает пословица, которую часто использовал мой дед – «Не делай добра, не получишь зла».

- Можем поговорить? – отправляю сообщение Артёму.

Вместо ответа, на экране тут же загорается фотка Артёма.

- Что случилось? Куда пропала? – нервно, приятно, что хоть кто-то переживает за меня.

- Меня в Англию отправляют, – еле слышно.

- Что? – не могу понять он удивлен или действительно не услышал меня.

- Меня в Англ…

- Я понял. Но почему? – ещё более взволновано.

- Светка попала в больницу, – сглатываю ком, собравшийся от воспоминаний. – Сейчас в коме.

- Ого. Жесть. А ты тут при чём?

- Отец думает, что это я сделала, – грустно усмехаюсь. – Я пыталась ему сказать, но он и слушать ничего не хочет.

- А это ты сделала? – с опаской спрашивает Костров.

- Тём, – злюсь. – Нет, конечно. Я её терпеть не могу, но на такое никогда бы не пошла.

- Я просто спросил. На всякий случай, – он расстроен и это слышно. – Может мне стоит поговорить с Андреем Викторовичем? – спрашивает с надеждой.

- Бессмысленно, – мотаю головой, будто он меня видит. – У него своя правда, и моя ему точно не нужна. Для него всё удачно сложилось. Все детали старой жизни выкинуты из настоящей.

- Перестань. Уверен ему тоже не легко сейчас, – старается подбодрить меня.

- Что на счёт нас? – спрашиваю со страхом в голосе. Я боюсь. Боюсь того чего могу услышать.

- Марианн, – по коже пробегают мурашки, внутри живота появляется болезненный спам, дыхание перехватывает, и кажется, что в комнате стало безумно душно. – Через три месяца мне восемнадцать, – его голос спокойный и размеренный, от чего мне страшно ещё сильнее. – И мы так или иначе сможем быть вместе. Сто процентов что-нибудь придумаем, – я громко выдыхаю, чем вызываю смешок у Кострова. – А пока попрактикуем отношения на расстояние. Мы не первые такие. Всё будет хорошо.

- Я люблю тебя, – говорю искренне. Я рада, что он есть в моей жизни. Он приносит в неё смысл.

- И я люблю тебя, Марианн.

Несколько часов мы разговариваем обо всём и не о чем одновременно. И после разговора, без сил, я наконец-то засыпаю.

Просыпаюсь от резко открывшейся двери спальни.

- Павел тебя отвезёт в аэропорт, – холодно кидает мне отец, а после разворачивается и уходит.

- И всё? – бегу за ним. – Даже не проводишь дочь?

- Я занят. У меня много работы, – даже не поворачивается ко мне.

- Хорошо. Я поняла, – усмехаюсь. – Сейчас вещи соберу.

- Они тебе не понадобятся. Переодевайся и выходи. Паша тебя уже ждёт, – снова скрывается в кабинете.

- Ок – возвращаюсь в комнату.

Как и следовало ожидать, отец выбрал частную авиаперевозку. Целый самолёт в моём распоряжение. Расстраивало, что я не успела увидится с Артёмом. Но скоро мы будем вместе. Совсем скоро всё будет неважно, нужно лишь немного потерпеть. И больше никто не сможет нас разлучить.

Месяц спустя. Андрей Викторович.

Не прошло и дня, чтобы я не сожалел о своём решение. Когда Марианна улетела в Англию, точнее, когда я её туда отправил, дом опустел окончательно, он стал мёртвым. Возвращаться в него не было никакого желания, и я каждый день торчал допоздна на работе, а после ехал в клинику.

Света так и не пришла в себя. Её и ребенка поддерживали с помощью приборов и препаратов. Лучшие врачи нашей страны не могли объяснить причину такой долгой комы. Кроме сильной аллергической реакции они ничего выявить не смогли. И я знал, виновата Марианна. И это убивало меня изнутри. Я сделал её такой. Бесчувственной, жестокой, но пострадали от этого другие люди, ни в чём не виноватые.

Каждый день был одинаков - день сурка. Жизнь потеряла краски, и стала серой, блеклой. Марианна отказывалась разговаривать со мной, игнорировала местного психолога, и я узнавал о состояние её дел только от директрисы частной школы.

Сегодняшний день не отличался ничем. Всё как всегда… Но обеденный звонок полностью поменял мою жизнь. Доктор сообщил, что Светлана пришла в себя и её можно навестить.

Бросаю все дела и мчусь в клинику. Хочу увидеть её, обнять, попросить прощения, что не прислушался раньше.

- Здравствуй, – осторожно захожу в палату. – Как ты… - замолкаю. – Вы себя чувствуете?

- Привет Андрюш, – улыбается. – Уже лучше, – осматривается по сторонам. – А где Марианна? Она в коридоре?

- Нет, – громко сглатываю. – Я решил этот вопрос. Прости что не сделал этого раньше, прости что не слу…

- Что ты решил? – перебивает меня, по её лицу сразу замечаю, она злится.

- Марианна в Англии, – развожу руками. – В частной школе.

- Где Марианна? – на доли секунды думаю, что мышление Светы не восстановилось до конца.

- В Англии, – повторяю, от чего сердце сжимается. – Я знаю, что это она виновата, – вздыхаю.

- Андрей, – строго. – Какой же ты дурак, – закрывает глаза и качает головой. – Марианну тут совсем не при чем.

- Как? – в горле становится суше, чем в пустыне Сахара.

- Помнишь, перед приступом, я сильно полюбила различные чаи, – я кивнул в подтверждение её слов. – В тот день я была в торговом центре, – начинаю вспоминать, что Света хотела пройтись по магазинам. – И купила очередной чай, в лавке с различными специями. И естественно весь текст на коробке был на не понятном мне языке, – сжала губы. – Но меня это не остановило. Глупая – вижу, что она корит себя, накрываю своей ладонью её и слегка поглаживаю. – Когда я приехала домой я слегка замёрзла, и не думая о последствиях заварила тот самый чай, – я внимательно слушал её, понимаю к чему она ведёт. – Устроившись поудобнее, с телефоном в руках, включив переводчик, я не спеша переводила текст, то и дело отпивая из кружки. Вкус был многослойный, там чего только не было, и перевод каждого нового слова это подтверждал. Когда я дошла до мускатного ореха, чашка была уже практически пустой. Я так сильно испугалась, – она вздохнула. – А потом закричала, когда тело пронзила острая боль. И всё что я потом помню, – она перевела взгляд в мои глаза. – Это нежные руки, и тихий голос, шепчущий мне: «Держитесь. Всё будет хорошо. Всё, обязательно, будет хорошо» - это была твоя дочь. Она спасла меня. Спасла нас, – Света выдернула руку, положив её на живот.