Страница 5 из 82
Глава 2 Сильные мира сего
— И что же с нами происходит, Рагни? — спросил я. Мой симбионт стоял возле кровати, и все его шесть глазниц на костяной морде светились тусклым огнем.
— Я вижу, что твое физическое тело страдает от внутренних ранений, но энергетически ты жив и здоров, — заключил волк после короткого осмотра, — но я чувствую запах смерти. У нее такой неприятный кисло-сладкий запах.
— Выходит, что доктор прав?
— Думаю, да. Ему не имеет смысла лгать тебе, — подтвердил мои мысли волк, — он не заинтересован в твоей смерти. Посуди сам. Ты привел в этот мир наследницу их великой создательницы. Этот мир тоже угасает. Здесь все блеклые. София сможет перезагрузить эту систему. Она сделает этот мир лучше. Может быть, даже откроет дорогу между мирами.
— Но мы уже не сможем по ней вернуться, — тоскливо кивнул я, — Мартин сказал…
— Я слышал, как и ты. Возможно, что тебе остается даже меньше времени. Я бы дал две недели. Выглядишь ты не очень.
— Спасибо, верный друг и товарищ! Ты всегда умеешь поддержать! — воскликнул я.
— Настоящий друг всегда говорит правду, какой бы горькой она не была, — волк замотал гривой, — а плохой только лапшу на морду вешает.
— На уши. Ты вечно путаешь русские поговорки.
— А ты и моих не знаешь.
— Ну ты ими и не делился.
Скрипнула дверь, и в палату вошла Грета. Крепкая и сильная медсестра. Мне казалось, что раньше она точно входила в олимпийскую сборную по метанию ядра.
— С добрым утром, Сергей Викторович, — поприветствовала она меня и начала раскладывать кресло-коляску, — сами сядете?
— Да, попробую.
Дурацкая история. Еще пару дней назад я вроде бы начал ходить сам. Ожоги и пулевое ранение, что я получил при переходе в этот мир, болели не сильно. Я даже с Софией умудрился встретиться, но видимо, я сильно верил в себя. Когда поднимался по лестнице, то не удержался и упал. Сильно вывернул лодыжку, и меня тут же определили в коляску. Теперь меня повсюду катала здоровенная медсестра и попробуй рыпнись. Вот такое вот у меня доброе утро.
На завтрак меня ждало яйцо пашот, парочка мясных сарделек, белая булка с кусочком масла, один банан и горячий черный чай. Кофе я старался не пить из принципа. Также я был рад маленькой бутылочке пива неизвестного мне бренда. Наверное, Олаф решил меня поддержать. Я как-то брякнул ему, что лучше бы пива попил вместо их кофе, а он и запомнил.
Грета не видела Рагни. Его вообще никто не мог видеть в реальном мире, только я и те маги, что освоили магическое зрение. В этом мире, как я понял, таких не было.
За завтраком, я попросил Грету включить телевизор, но та отказалась, сказав, что мне запрещено его смотреть лично доктором Мартином. Странно, но да ладно. А затем меня отвезли и к нему самому.
Кабинет доктора Гесса находился на самом верху здания, и из его огромных панорамных окон открывался прекрасный взгляд на Осло. Да, мы продолжали торчать в Норвегии, но я так и не покинул эту больницу. Ни разу. Конечно, пока я здесь пленник, находящийся на медицинском обследовании и восстановлении. Врачи здесь замечательные, но уже понятно, что-то пошло не так. Надеюсь, что Мартин сможет объяснить мне происходящее.
В кабинете помимо него уже сидели его коллега доктор Олаф и неожиданно княгиня Ксения. Я и не думал ее увидеть, но пришла так пришла. Это ее право. Княгиня была в короткой кожаной юбке и куртке с кучей кармашков. Не косуха, но где-то рядом. Также на ее шее болтался голубой прозрачный, сильно пахнущий дорогими духами, шарфик.
— А вы выглядите везде одинаково, — заметила она после приветствия, — не стараетесь быть эффектней.
— Мне это ни к чему, — ответил я, — не люблю пускать пыль в глаза. Вы, кстати, тоже очень похожи на себя во сне. В отличие от доктора Олафа.
— Ха, — ученый немного покраснел.
Ко мне подошел Мартин и пожал руку. Я чувствовал, что он немного взволнован и просто не знает с чего начать, чтобы меня “обрадовать”.
— Не томите, доктор, — попросил я, — говорите начистоту. Мне не пятнадцать лет, и я не умру от разрыва сердца.
— Что вы знаете про частицу Бога? — не выдержала Ксения. В ее глазах горел неподдельный интерес к этому объекту.
— Вы встречали ее раньше? — спросил Мартин, морщась от того, что ему не дали сказать первым.
— И не раз, — признался я, — мы называем ее частица Творца. Это ни энергия, ни даже какая-то материя. Это скорее коллективное сознание, способное создавать целые миры. Если частица не пробуждена кем-либо, то со временем она сама становится богом и создает новый мир.
— Но ее можно пробудить и стать богом самому, — продолжил Мартин, — все верно. Хорошо, что мне не надо это объяснять. Тогда вы должны прекрасно знать, что каждая частица создает собственную вибрацию. Это ее песнь, благодаря которой, она и созидает вокруг себя все, сама становясь центром, ядром.
— Вы частицу видели только во снах? Верно? — спросила Ксения.
— Да, верно.
— Когда вы попали к нам в первый раз, то пришли в виде астральной проекции, — вспомнил Мартин, — и все было хорошо, но сейчас вы явились в своей физической форме.
— Я понял, — мой тяжелый вздох пронесся по всему кабинету, — у меня другая частота вибраций. Верно? Частица издает более высокую, так ведь?
— Как вы это ощущаете? — быстро спросил Олаф.
— Я слышу писк. Тонкий такой, будто комар летает рядом. Почти постоянно. Если остановить внутренний диалог, то писк усиливается.
— Мы так и думали, — покачал головой Мартин, — вы правы. Ваше физическое тело было создано и настроено другой частицей.
— Ага, но разве у Софии такая же история? — мой вопрос заставил всех переглянуться, — мы же вместе пришли. Она, что, тоже умирает?
— В том-то и дело, что нет, Сергей Викторович, — осторожно сказала Ксения.
— Как так? — не понял я.
— У нас есть парочка теорий, — хмыкнул Олаф, — во-первых у нее немного иная ДНК. Грубо говоря в нее вшит код, который позволил перестроиться на частоту нашего мира.
— Ого, какая бабка биохакерша была, — присвистнул я, — значит, это на уровне генетики идет.
— Софии было не очень приятно первую неделю. Ее организм перестраивался, — признался Мартин и печально улыбнулся, — мы надеялись, что и у вас произойдет нечто подобное. Возможно, что мы не правы и дело вообще не в ДНК. У нас очень мало времени на исследования.
— И в чем же может быть дело? — прямо спросил я.
— Вы стары, Сергей Викторович, — ответила Ксения, — да, вам всего лишь за сорок, но это уже много по меркам организма. Половину жизни вы прожили. София молода, и возможно, что именно это помогло ей быстрее и удачнее приспособиться.