Сновидец Империи

— Перед вами великий инквизитор Святой Бенедикт Второй, — представил Мартин следующего владыку. Вот и святоши подкатили. Империя держится на религии. Несмотря на то, что в этом мире всепобедившей России правят крутые технологии, вопросы веры никуда не делисья. Скрепы должны быть всегда, иначе общество развалится. В Европе правит католичество, на территории России православие. Тесный союз орала и орала. Бенедикт был первым, кто выглядел не так как я мог бы его представить. В моем воображение великий инквизитор — это эдакий Мэтью Хопкинс. В дурацкой шляпе, с факелом и обязательно тонкими усиками. Святой Бенедикт напротив был полноват, улыбчив и носил маленькую красную шапочку. Не помню, как она у них там называется. То, что он инквизитор, выдавала алая мантия и странное распятие на груди. На фоне страдающего на кресте Иисуса стоял ангел держащий опущенный вниз меч. Символизм понятен. Инквизиция защищает веру и Бога от еретиков. А еще они борются с учеными и сознательно тормозят технологический прогресс в тех отраслях, которые кажутся опасными мировому правительству. Например, ракетостроение и изучение космоса. Бенедикт из Ватикана. Мартин говорил, что их тайная служба одна из самых могущественных в мире и имеет доступ к древним артефактам и манускриптам. Так что если я хочу выбраться из этого мира, то мне лучше заручиться поддержкой этого толстяка.

— Перед вами ее светлость, герцогиня Ева Феншильд из рода Феншильдов, истинных владетелей Франции и Португалии, вицеканцлер имперской службы слежения и безопасности, — Мартин все не унимался. Вот и местные ФСБшники подъехали. Я перевел взгляд и на эту даму. От Ксении она отличалась разительно. Ева была крупной женщиной около сорока лет, немного мужиковатой со стрижкой под ежика. Страшная баба. Такую во сне встретишь, не отмашешься. Стоп. Мы же сейчас все во сне. Да, но мне поздно дергаться. Мартин успел рассказать мне в двух словах, что ИССИБ постоянно конкурирует с тайной канцелярией. Они вообще были созданы, чтобы перепроверять друг друга. Но княгиня все равно круче, как по мне. Даже по титулу.

— И последний наш гость — его сиятельство, маркиз Денис Дуров. Он не любит громких титулов, как и разглашения своей деятельности, и является одним из Создателей.

— Я пришел сюда, чтобы проследить за вами, доктор Гесс, — усмехнулся этот мужчина. Его шутливая прямота мне понравилось, но дальше произошло нечто вообще вон выходящее. Денис подошел ко мне и протянул руку. Я внимательно посмотрел на этого смельчака. Создатель выглядел очень молодым. Я бы дал ему лет двадцать пять. Блондин с зелеными глазами. Прическа, весьма модная даже среди молодежи моего мира — нечто торчащее во все стороны после укладки. Щегольский яркий костюм и лакированные ботинки. В ушах бриллиантовые гвоздики.

— У меня нет таких красивых титулов как у вас, — спокойно сказал я и пожал протянутую руку, — но я Сергей Черкасов. Ведьмак Московского ковена из альтернативного вашему мира.

— Я бы сказал, родительского, — подмигнул Денис, — а что касается титула, так вы не переживайте. У вас прекрасная дворянская фамилия. Черкасов. Это вам не Замниборщ какой-нибудь.

Наверное, это какая-то местная шутка. Я даже не улыбнулся.

— Мне кажется, что Черкасовы мелькали когда-то в нашем обществе, — сказала Ева.

— Мы наведем справки и сделаем Сергея графом, если это потребуется, — тут же встряла Ксения.

— Не торопитесь пока, — хмуро сказал генерал Линдеман.

Я посмотрел на Мартина. Тот внимательно слушал какую-то информацию, поступающую извне. Как и Олаф, он поднес палец к уху. Я почувствовал неладное. Происходило что-то нехорошее. Лицо Мартина изменилось. Вот он только что с улыбкой представлял мне важных шишек, а вот серьезный и изредка бросает на меня мрачные взгляды.

— Ослабьте силу поля до двух единиц, — сказал он, и я тут же почувствовал сильное жжение в груди.

— Что происходит, доктор? — спросил я, стискивая зубы. Неужели они решили меня убить таким примитивным способом?

— Всем отключиться! — приказал Олаф.

— Но мы только начали знакомство, — недовольно заметила Ксения.

— Перенесем допросы в реальность. Густав, вырубай их!

Сильные мира сего начали по очереди исчезать, превращаясь в блестящую пыль.

— Доктор Гесс, что происходит, мать вашу? — не выдержал я и направился к нему. Передо мной вырос Олаф, и рукоять трости уперлась мне в грудь.

— Не спешите с выводами, Сергей Викторович, — сказал он, — мой коллега прямо сейчас пытается выяснить, что с вами происходит.

— Это очень похоже на покушение.

— Мы понимаем это. И знаем, что вы не доверяете нам, но если вы сделаете хоть шаг к доктору Гессу, я буду вынужден сразиться с вами.

— И вы уверены в своей победе? — хмыкнул я.

— Нет. Я проиграю вам, но выиграю время для своего коллеги.

— Какая преданность.

— Олаф, отойдите, пожалуйста. Не надо нагнетать обстановку, — Мартин закончил связь с внешним миром и подошел к нам. Олаф послушно опустил трость.

— У меня для вас очень плохие новости, Сергей Викторович, — мрачным тоном сказал Мартин и посмотрел мне в глаза, — вы умираете. По нашим самым оптимистичным подсчетам вам осталось жить не больше месяца. Если быть реалистами, то три недели.

В груди продолжало гореть болезненное пламя, и я понял, что доктор не врет. Мне конец.