Дочери войны

Глава 3

С утра на Элен напала задумчивость. Она открыла окно своей комнаты, желая послушать перезвон церковных колоколов. Хвала небесам, что сегодня воскресенье и не надо идти на работу! Элен нравилось созерцать волшебные виды в этой части департамента Дордонь, которую их мать всегда называла Черным Перигором. Это была земля дубов и сосен, каменных ущелий и замков на вершинах скал. Только здесь существовали на редкость красивые деревушки. Их дома, построенные из известняка, казались ломтями белого хлеба, намазанными маслом. Элен смотрела, как солнце пробивается сквозь туман раннего утра, чтобы посеребрить ленту реки и позолотить крыши. Здесь царила настоящая весна. Воздух был свежим и прозрачным, как хрусталь.

— Как чудесно мы здесь заживем! Правда, Элен? — спрашивала Флоранс семь лет назад, когда они только поселились в старом летнем доме, унаследованном матерью.

Извилистая дорога соединяла дом с ближайшим городком Сент-Сесиль.

Бедняжке Флоранс тогда было всего пятнадцать, и Элен, вдруг оказавшаяся in loco parentis[1], постоянно напоминала себе, что ее младшая сестра еще ребенок.

— И мы побываем в замках и пещерах? — допытывалась простодушная Флоранс.

— Конечно. Обязательно побываем, — отвечала Элен, всеми силами желая сохранить невинные представления младшей сестры о мире.

Внезапная смерть отца Шарля Бодена бесповоротно изменила жизнь каждой из сестер.

В детстве мать часто приезжала в Сент-Сесиль на каникулы. Наведывалась она сюда и в первые годы замужества; в основном летом, когда отец работал дома. Он был наполовину англичанином и наполовину французом. До своей смерти отец служил чиновником в лондонском Форин-офисе. В деревне хорошо помнили прежнюю маман, и потому сестры без труда вошли в деревенское сообщество, хотя находились и те, кто не одобрял решение Клодетты, возмущаясь, как она могла отправить трех дочерей в самостоятельную жизнь.

— Прогуляюсь в кафе, — сообщила Элиза, приоткрыв дверь.

— В воскресенье? — Элен пристально взглянула ей в глаза.

— Всего на несколько минут.

— Не боишься?

— Конечно боюсь. Едва проснусь, и до самой ночи страх постоянно со мной. Те, кто говорит, что им не страшно, врут.

— Элиза, прошу тебя, будь осторожна.

— Беспокоишься по пустякам, как старуха, — засмеялась Элиза.

— Это создает тебе романтический ореол? — спросила Элен. — Будоражит кровь?

— Конечно же нет. Работа в Сопротивлении опасна, а не романтична. Видела бы ты тех людей, тогда бы поняла.

— Прости. Я не хотела тебя…

— Они вынуждены прятаться в ужасных местах, — не дослушав сестру, перебила Элиза. «Ну как она не понимает?» — говорило ее нахмуренное лицо. — Терпеть голод и холод. Помнишь, как мы мерзли зимой?

— Элиза, прошу тебя…

— А когда я разношу оружие, пряча его под картошкой в продуктовой сумке, то рискую больше, чем если бы направляла это оружие на врагов.

— Вот это-то меня и страшит, — вздохнула Элен.

Элиза бесшумно подошла к двери, потом обернулась и сердито посмотрела на сестру.

— Я же извинилась, — напомнила ей Элен.

— А люди думают, будто мы бандиты какие-то. Террористы, — бросила она, пропустив слова Элен мимо ушей. — Нет, Элен, тут никакой романтики нет.

Входная дверь шумно захлопнулась. У Элен испортилось настроение. Она терпеть не могла ссор с Элизой и вовсе не собиралась преуменьшать важность того, чем занималась средняя сестра, но раздосадованная Элиза делалась неуправляемой. Элен в растерянности стояла посреди комнаты, как вдруг услышала вопль из комнаты Флоранс. Мирного утра как не бывало! Вздохнув, Элен накинула халат и поспешила младшей сестре на выручку. Флоранс забилась в угол. Ее лицо было бледнее обычного. Окно было открыто, и легкий ветерок теребил шторы из светлого муслина.

— Слышала? — отрешенно спросила Флоранс, поворачиваясь к Элен.

— Извини, но я ничего не слышала.

— По-моему, это была… лесная фея.

Элен едва удержалась, чтобы не выпучить глаза. Некогда ей разбираться с мечтами и фантазиями младшей сестры.

— Флоранс, проснись, — твердо произнесла Элен. — Лесных фей не существует. Здесь летают только стрекозы. Ты услышала шум снаружи и не более того.

— Ты так думаешь? Мне показалось, что я видела ее. Она была в белом платье. Присела в изножье кровати.

— Если бы лесные феи существовали, чего быть никак не может, то обитали бы в пещерах и гротах. — Элен засмеялась, но по-доброму и протянула сестре руку. — Они бы не прилетали и не садились на кровать обычной девушки.

Флоранс на мгновение прищурилась, затем взяла протянутую руку и встала с пола.

— Ты права. Но мне подумалось, что я слышала ее нашептывания.

— Нашептывания? О чем?

— О жутких вещах, — пробормотала Флоранс.

— Тебе всего-навсего приснился сон. Понимаешь?

— Да, — повесив голову, ответила Флоранс. — Прости.

Несколько военных лет заставили младшую сестру повзрослеть, но и сейчас она оставалась хрупкой и восприимчивой, сохраняя наивность, свойственную ей с детства.

— Забудь об этих нашептываниях, — добавила Элен, крепко обняв Флоранс. — Одевайся. Может, напечем блинчиков? У нас еще остались лимоны и мед.

— А ты знаешь, что они создают ветер?

— Кто?

— Как кто? Лесные феи. И они же могут его успокоить… Во всяком случае, я читала об этом.

Как Элен ни подавляла в себе раздражение, оно все же прорвалось.

— Флоранс, ну сколько можно?! Все это досужие сплетни вроде лурдских «чудес». Давай одевайся.

— Куда пошла Элиза? — спросила Флоранс. — Я слышала, как хлопнула дверь.

— Открывать свой чертов «почтовый ящик», куда ж еще? Я так хочу, чтобы она прекратила это делать.

— Она не прекратит. Она верит в то, что делает. Как и ты. Ты веришь в свою работу медсестры. Веришь, правда? — Флоранс взглянула на сестру.

Элен пошла к двери, раздумывая над вопросом. А верит ли она?

— Элен!

Элен обернулась:

— Иногда мне кажется… одна ты у нас веришь в то, что делаешь.

— Моя возня с огородом и приготовление еды — это не те занятия, в которые надо верить. Просто работа, которую я делаю.

— Но ты делаешь то, что любишь.

— Полагаю, что так…

Наконец-то Элен выкроила себе свободных полчасика на чтение. Она читала роман Сомерсета Моэма «Час перед рассветом» и пришла к выводу, что Дора наверняка окажется нацистской шпионкой. Не очень-то успокаивающий вывод. Может, лучше почитать Агату Кристи? Как назло, снаружи послышался голос Флоранс: сестра ее звала. Элен встала, неохотно захлопнув книгу.