Страница 5 из 9
Глава 5
Валентина сложила руки на коленях.
– Торт я пекла в подарок, очень старалась. У Зинаиды юбилей был, она в том кафе, которое сейчас Нелли и Вадику принадлежит, решила устроить праздник. Пришли только свои, из чужих никого не было. Чай не заказывали. Мой торт у нее дома стоял.
Валя посмотрела на Фаину.
– Я приглашение не получила, – уточнила та, – звали только членов семьи.
– Разошлись все в девять вечера, – продолжила Валя. – Хозяин помещение сдавал на два часа бесплатно при условии, что закажете у него еду. Поэтому без чая-кофе обошлись, на них дармового времени не хватило.
Валентина съежилась.
– Мы с Вадимом в его квартиру ушли, не знали, что у других творится. Потом уж объяснили: Зинаида и Лена тортом угостились. И умерли вскоре. Полиция разбираться стала, увезли меня в каталажку.
Она замолчала.
– Вы сказали Фаине Герасимовне, что Зинаида Яковлевна оказывала какие-то услуги и могла погибнуть из-за них. О чем шла речь? – спросила я.
Валя отвернулась к двери.
– И как вы меня услышали? Никто рядом не стоял. Ладно, расскажу. В доме, где Ефимовы до сих пор живут, есть подвал, точь-в-точь как этот. Зинаида там клиентов принимала. А к кому бежать, если хочешь ребенка в институт пристроить, больного к хорошему врачу направить, работу найти?
– В доинтернетные времена через знакомых искали, – улыбнулась я. – Но и сейчас лучше связи свои тормошить – в сети легко на жуликов нарваться.
– Какие связи, например, у меня? – засмеялась Валя. – Сама убогая, дружу с такими же. А у Зины везде все было схвачено. Клиенты шли к Ефимовой, та их сводила с нужными людьми. Не бесплатно. Нет, денег она не брала. С валютой не связывалась – статья за нее в Уголовном кодексе. Любила ювелирные изделия, старинные. У вас в глазах вопрос, откуда я все знаю. Представьте, зима на дворе или осень. Снег, дождь, грязь. У Зинаиды выходной. Она мне велит убрать, постирать, оденется, как на службу, и уйдет. Через пару часов вернется. Ботинки чистые, шуба не мокрая. Сразу понятно, из подъезда даже не выглядывала. Один раз возвращаюсь из магазина, стою, лифт жду, а из-за шахты выплывает свекровь. Прямо посинела, когда меня увидела, заорала: «Следишь за мной?!» И давай материться. Ответила ей: «Вы велели молоко, масло, хлеб купить. Я в магазин бегала». Она тон сбавила: «Чего тогда здесь пасешься?» Объяснила без обиды: «Лифт жду». И тут кабина приехала. Свекровь меня отпихнула: «Молодая, здоровая – пешком ходи. Задница поменьше станет, а то с табуретки окорока свешиваются». И уехала.
Степан отодвинул пустую кружку.
– Вы пошли посмотреть, что в подвале?
– Девочка мне об этой встрече рассказала, – откликнулась Фаина, – удивлялась: «Зачем свекровь в бомбоубежище ходила? Теперь понятно, почему она с грязной улицы порой в сухой, чистой обуви возвращается!» Любопытство на меня напало, через пару дней подбила Валю спуститься в подвал. Каморки закрытые у всех, народ там всякое-разное хранит. Не знали, какая Ефимовым принадлежит. И вдруг голоса.
– Мы испугались, – промямлила Валентина, – в конец коридора удрали, где света нет. Стоим молча.
– Видим, кто-то с фонариком идет, голос Зинки раздался, – перебила Юркину Вольская, – сердито так говорит: «Не обязана вас у метро встречать. В другой раз на подобную услугу не рассчитывайте. Или оплачивайте мое время». Потом тихо стало. Выяснилось, куда они вошли.
Фаина запричитала:
– Я некрасиво себя повела, подкралась к створке, подслушала, о чем болтают. Какая-то женщина просила Зинаиду, чтобы та развела ее сына с невесткой. Якобы шлюха та. Ефимова цену назвала и объяснила: «За вашей шалавой начнет ухаживать красавчик. В кино водить, в театр, конфеты будет покупать. Чеки сохранит, расходы ему оплатите. Когда у них дело до главного дойдет, я вам сообщу адрес и время. А вы уж постарайтесь, чтобы сын парочку застукал». Баба на все согласилась. И тут топот! Опять мы в дальний конец метнулись. – Фаина засмеялась. – Едва успели притаиться, мужик вбегает, влетает к Зинке. Дверь не закрыл, из нее баба вынеслась и – фьють! Исчезла. А из комнаты ор! Да матом! Зинка в ответ нецензурно. Грохот, стук, мужчина в коридор вышел, дверь ногой пнул. Ба-бах! Захлопнулась. Он на створку плюнул: «Запомни, ……., ……, Илью Самсонова! Я тебя убью!» Узнала его – в сорок третьей квартире в соседнем доме жил и по сию пору живет. Я в секунду поняла: вот кто ему устроил развод.
– Развод? – повторила я.
– Верно, – кивнула Фаина. – Он тогда был гол как сокол, жил с мамой. Ничего, кроме большой квартиры, у них за душой не было. Анна Сергеевна Самсонова работала нянечкой в детском саду. Илья был хорошим мальчиком, медаль золотую в школе заработал, захотел поступить в МГИМО – вон какое дерево срубить нацелился. И ведь удалось ему! Приняли, бесплатно учился. Ну и познакомился на пятом курсе с девушкой, которая на золоте ела, в золоте ходила, в золоте жила. Сыграли свадьбу. Несколько лет они прожили, и потом развод случился. Когда Илья явился Зину громить, я поняла: небось, Ефимова к разрыву причастна.
– После смерти Зинаиды, еще до приезда «скорой», Николай Петрович в тазу в ванной сжег какие-то бумаги, – сообщила Валентина. – Наверное, в них много тайн имелось. Честное слово, я не подсыпала крысиную отраву в торт. Очень Вадика любила, хотела с ним до смерти прожить, ради этого старалась привыкнуть к Зинаиде Яковлевне. Меня оклеветали. Кто? Не знаю. Даже предположений нет. Кому я могла дорогу перейти? Зина темные делишки проворачивала, вот с ней и разобрались. А меня попросту подставили. Ладно. Расскажу правду, но в нее никто никогда не поверит. Не начиняла я торт ядом от крыс, впрыснула в него слабительное.
– Что? – удивился Степан.
– Капли от запора, – прошептала Валентина. – Зинаида меня довела своими придирками. Вот и решила ей мелкую пакость сделать. Свекровь каждый вечер перед сном обжиралась пирожными. Поэтому я хорошо знала: Ефимова от тортика не откажется. Ну и прилипнет потом к унитазу. Пустячок, а мне приятно!
– Почему вы об этом не рассказали следователю? – удивилась я.
– Попыталась правду доложить, а он договорить не дал, – заныла Юркина, – заткнул просто словами: «Экспертиза обнаружила яд. Мой вам совет: сотрудничайте со следствием, тогда судья проявит снисхождение».
Фаина молитвенно сложила ладони.
– Степан Валерьевич, помогите Вале. Поверьте, Юркина никогда нитку чужую не возьмет. Преступник ее использовал, от себя подозрения отвел. Все наши, кто еще эту историю про торт помнит, считают Валю убийцей. Квартиры у нее нет, родители жилье продали, уехали. То, что дочь бомжихой станет, их не волновало. Я ей верю, не травила Юркина свекровь. Восстановите доброе имя невинно осужденной. Только денег у нас нет. Совсем. Я хоть и пожилая, но на руки-ноги скорая. Могу у вас домработницей послужить, готовлю хорошо.
– Детективное бюро нашего агентства работает бесплатно, – объяснил Степан. – Валя, почему вы ничего полиции не рассказали?
– Христос на допросе у Понтия Пилата молчал, – прошептала женщина. – Значит, и православным оправдываться не следует.
Я заморгала. Степан поднялся.
– Уважаю верующих людей. Моя мама в церковь ходила. Меня, правда, не водила. Я знаю, некоторые воцерковленные люди впадают в прелесть. Что она такое? Обманчивая святость, которая приправлена наивысшей формой лести самому себе. Человек полагает, что он самый праведный, совершенный, а на самом деле давно погибает в когтях гордыни. Валентина, помните, что Иисус ответил дьяволу, когда тот его в пустыне искушал? Нечистый Христа поставил на крыше храма и сказал: «Если ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, спасут тебя» [1]. Точно не помню текст, но смысл таков. И Спаситель ему ответил: «Не искушай Господа Бога твоего». Вот так, Валентина! Ты себя с Иисусом не равняй! Просто подумай: тот, кто тебя виноватой в убийстве сделал, живет счастливо. Один раз ему подлость сошла с рук. Значит, он ее сможет повторить, да не один раз. Безнаказанность – мать последующих преступлений. Желаешь, чтобы какая-то девушка оказалась в твоем положении?
1
Евангелие от Луки 4:9,10. «Если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз. Ибо написано: Ангелом своим заповедает о Тебе сохранить Тебя».