Поцелуй Солнца

Зря! Эти маленькие опытные «выживальщики» подвергаются воздействию гидроксильных групп ещё и при высыхании влажных мхов и лишайников – излюбленной среды обитания тихоходок. Понятно, что Dsup появился в процессе их эволюции как инструмент адаптации к этим необычным условиям. Открытый в свое время американскими учеными молекулярный механизм, безусловно, мог помочь лучше понять биологию этих уникальных микроорганизмов, ведь чудесный протеин Dsup также имеет большой потенциал с точки зрения медицины и фармакологии. Вот только про них, как я уже говорила, забыли. Совсем.

Я наткнулась на старые статьи и погрузилась в них с головой, да так, что теперь некоторые найденные, восстановленные и до «дыр» прочитанные исследования помогают нам с подругой в наших опытах. Зачем? А затем! Повторив ряд старых биохимических анализов, мы с Юлой, как и молекулярные биологи того времени, выяснили, что белок Dsup действительно имеет особое строение. Оно позволяет ему образовывать прочную связь с хроматином – основой хромосом, а они, между прочим, расположены в клеточных ядрах и представляют собой плотно упакованную цепочку ДНК!

В итоге у нас с подругой появилось более подробное молекулярное объяснение того, как Dsup защищает клетки человека от рентгеновского облучения. Мы восстановили старые записи и выяснили, что данный белок состоит из двух частей: одна связана с хроматином, а другая образует своего рода «облако», защищающее ДНК от гидроксильных радикалов, которые являются активными формами кислорода, оказывающими токсический эффект. Они образуются в клетке под действием ионизирующего излучения, к которому относится и рентгеновское.

Теперь мы работали над тем, чтобы искусственно воссоздать этот самый белок, и если у нас все получится, то человечество снова сможет жить под солнцем, как триста с хвостиком лет назад. Правда, остается еще придумать не как его ввести в организм человека, а как сделать так чтобы белок прижился на клеточном уровне и не превратил клетки нашей кожи в хитиновые чешуйки. Благо, в наше время провести многодневные, а то и многомесячные, расчеты труда не составляет. Даже испытания с кожным покровом не проблема, было бы разрешение и добровольный донор эпителия.

– Катя! Дневник готов к изучению, маркеры и стикеры наготове! Идешь? – заглянула в лабораторию подруга, тем самым вырвав меня из задумчивости. – Как, кстати, опыт?

– Граница синего и зеленого спектра, – улыбнулась я.

– Нам чего-то не хватает! – вздохнула Юла и нахмурилась. – Пошли читать мемуары, вдруг мы сможем в них найти что-то незначительное для всех, но очень важное для нас.

– Иду, – отозвалась я, выключила ионный преобразователь биологических культур и поместила полученный образец в холодильную стаз-камеру хранения.

Сперва мы распределили, кто что просматривает в первую очередь, чтобы потом поменяться и проверить друг друга – а вдруг что-то было упущено? Ведь важна даже самая незначительная мелочь, которая может оказаться чуть ли не самой главной в самом конце. Заварили себе кофе и углубились в чтение.

Мы так увлеклись тем, что обнаружили, что пропустили обед, просто-напросто забыв о том, что нас ждал Женя, и засиделись до вечернего обхода этажа охраной.

– Вы сегодня будете работать в ночь? – с понимающей улыбкой уточнил пришедший к нам ухажер Юлианы.

– Уже вечер? – хором спросили мы и переглянулись.

– Вечер, – ответил парень и кивнул на разложенные по всему кабинету бумажные листы. – Вам ужин заказать, или все же вы пойдете по домам?

– Дай нам еще час времени, – взглянула я на часы и поднялась со стула. – Потом поднимайся сюда и утаскивай Юлу домой.

– А ты собираешься остаться на ночь? Опять? – возмутилась подруга.

– У меня нет рыбок, кота, собаки, хомячков и попугайчиков, которых нужно кормить. Меня никто не ждет дома, и я вполне могу продолжить изучение материала. С тебя же мне утром двойной черный кофе и завтрак.

– Катя, так нельзя!

– Ты сама прекрасно понимаешь, что оставить все и уйти я не смогу, не сейчас, Юл, – немного устало произнесла я и повернулась к Жене. – Отметь меня в списке и закажи ужин, хорошо?

– Отмечу, а ужин лучше принесу сам, иначе ты забудешь сходить за ним в столовую, – хмыкнул мужчина и вышел из кабинета.

– Ка-атя-я…

– Юла, нет! У меня такое чувство, что в этих записях, которые посчитали неважными другие наши современники, есть как раз та крупица, что может оказаться очень и очень значимой. А значит, я...

– ...просидишь всю ночь над бумагами и уснешь под утро, если вообще уснешь, – тяжело вздохнула подруга и потянулась. – Ладно, не могу с тобой не согласиться, так как из того, что я просмотрела, уже видно, что этот калифорниец был очень внимателен и скрупулезен к ведению записей. Я как раз закончила читать описание первичных подготовок для проведения заключительных опытов по их вакцине от гриппа.

– За что-то зацепилась? Выделила?

– Да, все расчеты и формулы отметила. Меня тут кое-что другое смущает, выделила красным и сделала закладку – потом глянешь, – нахмурилась Юла и снова вернулась к чтению.

– Обязательно гляну. Кстати, их эта последняя вакцина легла в основу сыворотки от мутировавшего вируса, с сильными изменениями, конечно, и дополнениями, но... – я замолчала и мысленно вернулась к уже прочитанным исследованиям.

Рядом раздался понимающий вздох, и в кабинете вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь редким шелестом страниц и шуршанием маркеров при выделении текста.

– Девочки, час прошел, – нарушил наше царство чтения Евгений и вошел в кабинет, неся в руках небольшой пакет. – Так, Катя, это твой ужин и кое-что на ночной перекус. Юлиана, ты – собирайся, нам и так придется поторопиться, чтобы не опоздать к родителям.

– Едете знакомиться? – не поднимая головы от читаемого абзаца, поинтересовалась я.

– М-да... – выдал мужчина и положил пакет с моим ужином на столик у диванчика.

– Она не с нами сейчас, милый, даже не пытайся, – услышала я голос Юлианы и шуршание лисов. – Катя, моя часть дневника на столе. Слышишь? Посмотри на меня!

– Да? – я часто поморгала и подняла свои глаза на Юлу. – Слышу, ужин в углу, записи на твоем столе, вы ушли. Хорошего вечера.

– До завтра, – выдохнула подруга, когда я сразу же после своих слов склонилась над бумагами, и через пару секунд раздался тихий щелчок закрывшейся за парой двери.

Уйти домой я не могла, так как в голове засело странное ощущение, что в том, что я сейчас читаю – явно закралась одна неточность, и вот именно она «царапает» и не дает пойти и читать дальше. Встала и начала выводить на нашу интерактивную стену для расчетов формулы из дневника...

Спустя два часа я сидела на диване и ужинала, запивая все горячим черным кофе. Мой взгляд проходился по выведенным данным и каждый раз возвращался к одной и той же строчке. Что-то в ней было не так. Но вот что?.. Перевела взгляд на ту часть записей, что изучала Юлиана, и поняла, что увлеклась и не просмотрела их. А ведь подругу в них тоже что-то смутило! Быстро доев остатки ужина и проглотив последний глоток кофе, я направилась ко второму рабочему столу и снова углубилась в чтение. Еще через два часа я вносила новые изменения в выкладку сыворотки и чувствовала, как волосы на моей голове начинают вставать дыбом. Надо еще раз все проверить!

– Неужели... Так, а если эту нуклеиновую цепочку пропустить через слабое излучение... ага, вот она, но уже с изменениями... добавим исходную формулу... и... нужен образец, срочно! К черту, свою кровь возьму!

Я прошла быстрым шагом в лабораторию, сама у себя взяла 10 кубиков крови и углубилась уже в лабораторно-исследовательский процесс...

– Ка-атя... Проснись, трудяжка ты моя научная! – сквозь сон донесся до меня голос подруги, и я с трудом смогла открыть глаза. – То, что ты лежишь на диване – меня уже радует, но сперва ответь – ты во сколько уснула?

– Коф-фе… – прошептала я вместо ответа и медленно приняла сидячее положение.