Попала...Попала! Попала!!!

— Какие скучные были похороны у Дарди, — зевая, сказала одна из фрейлин.

Астель, которая, видимо, действительно была подругой Дарди, покосилась на говорящую, но промолчала. (Золотое правило вечеринок!)

— Ну, я бы не согласилась, — сказала вторая фрейлина, — Князь выглядел замечательно, а когда они сцепились с бароном! Вы видели, как заблестели глаза князя? Он был неподражаем!

Тут все, даже Астель, захихикали. Мне тоже пришлось — для поддержания компании.

После повисла недолгая тишина. Астель достала из-под пол небольшой кувшинам и разлила вина всем по бокалам.

— За Дарди, — сказал она, поднимая свой.

Мы все повторили за ней:

— За Дарди.

Я выпила вина, и голова моя слегка закружилась. Интересно, а закусить у фрейлин найдется чем? Но тут одна из моих новых подружек встала, подошла к небольшому комоду, и достала оттуда нечто, напоминающее блюдце. Только целиком черное.

— Погадаем? — предложила она.

Вторая фрейлина воодушевленно кивнула, а Астель, напротив, выглядела понурой.

— Может, мы просто почтим память Дарди и не будем…Не сегодня, — сказала она, — Тем более не после того, как погибла Дарди.

Фрейлина с блюдечком посмотрела на Астель весьма недовольным взглядом.

— Ты ведь не думаешь, Астель Кус, что Дарди погибла, гадая на водопаде ведьм?

Астель поникла, отвернув голову от собеседницы.

— Ох, скажите ей, что это — полная чушь! — возвела глаза к небу фрейлина с блюдечком, — Нет ничего дурного в том, чтобы на крови приворожить мужчину зачать тебе ребеночка. И нет ничего опасного в водопаде ведьм. Вот ты, Сара, ты ведь туда ходила?

Этот вопрос, похоже, задавали мне. Ох…Что бы такого ответить. Тут взгляд мой упал на бокал вина. Я что: пила беременной?

— Я беременна?! — в ужасе выпалила я.

Все фрейлина, даже Астель, засмеялись.

Фрейлина с блюдечком смеялась пуще всех.

— Ладно, Сара, — сказала она, присаживаясь возле меня, — Будем считать, что тебе и водопад ведьм нипочем. Хотя, по-моему, ты просто гадала не на того человека.

— Да-да, Сара, — отозвалась вторая фрейлина, — Все знают, что барона заполучить невозможно. Не после того, что случилось с ним в молодости.

Я хотела спросить, что случилось с бароном, и мне даже было наплевать, что по этому поводу подумают другие фрейлины, но Астель прервала меня.

— А это правда, что сестру князя и барона — так и не нашли?

Все фрейлины замолкли. Та, что с блюдечком, даже отложила его, и, придвинувшись поближе к остальным, прошептала:

— Говорят, ее отдали на откуп дракону, заключив тем самым перемирие с ним.

— Ты слышала? От кого? — спросила вторая, безымянная для меня, фрейлина.

— Ну точно не от дракона, — ответила та, что с блюдечком, и все девицы снова глупо рассмеялись.

Мы отхлебнули вина, и голова моя закружилась еще сильней. Какое оно здесь крепкое.

— А вы знаете, что в замке завелась Сэй? — вдруг спросила Астель.

Все примолкли.

Даже фрейлина с блюдечком.

— Я слышала, будто люди теряют себя, а потом снова находят, и не помнят, как они попали в какое-либо место, и что они до этого делали, — серьезно сказала она.

Астель слегка покраснела. Видимо, она спросила не просто так.

— А мне бабка говорила, будто Сэй — ужасно дурной знак, — сказала та, что без блюдца.

— Сэй лишь предвестники изменений, — очень серьезно ответила фрейлина-гадалка, — Нам, наверное, не стоит бояться.

Но фрейлины боялись. И я понимала, что боялись они — меня!

Повисла самая тяжелая тишина, где каждый думал о своем. Возможно, Астель думала о мертвой Дарди, и о том, не была ли Сэй причиной тому. Я не знаю. Я владею телами. Не мыслями.

— Ну, так мы будем гадать?! — вновь жизнерадостно спросила любительница блюдец.

Решения вопроса я не узнала. Меня выбросило из тела, и, когда я осознала это, то уже стояла по пояс в ледяной воде. Весь эффект вина на девичнике мгновенно улетучился.

Это было страшно. Просто ужасно. Я стояла в воде. Абсолютно голая. Холодной, режущей, словно ножи, воде. В руках у меня(я была женщиной) была глиняная кукла, и от этой куклы по воде шли красные разводы — словно кровь. Вернее нет- разводу шли от моих рук. И это — была кровь. Кровь — текущая из моих разрезанных вен. Но самым страшным было даже не это. Самым страшным — было мое местоположение. Я стояла в чаше воды посреди порожистого речного водопада, и я абсолютно не знала, как мне выбраться оттуда, не сломав не ничего, и не утонув.

Но мне не пришлось. Хоть в этот раз провидение пощадило меня и выбросило из тела. Причем «выброс» я почувствовала в прямом смысле этого слова. Сразу после света в глазах и боли в животе, я пролетела с небольшое расстояние и плюхнулась на грязную мостовую.

— И чтобы я не видел тебя здесь, пропойца! — раздался надо мной голос.

Я подняла голову, и увидела здание с вывеской. Не знаю, что там было написано, но внизу были нарисованы две кружки пива. Все ясно. Меня только что вышвырнули из пивной.

— Не беда, — подумала я, — Тут хоть сухо.

Но в этот момент дверь трактира растворилась, и на меня вылили целое ведро помоев.

— Блн! — выругалась я, — Не надо было зарекаться про сухость!

Чтобы вы поняли — находиться в теле простого человека, живущего в средневековье — не самое большое удовольствие. Простой люд много работает и мало моется. (Это самое мягкое, что я могу о них сказать) Но находиться в теле средневекового пропойцы или бомжа….О!!! Это совсем иное дело. Я вся чесалась. Тело, видимо под сильной интоксикацией, плохо слушалось меня, и очень долго мне не удавалось даже такого простого маневра, как подняться и встать на ноги. (Я уже заметила, что «попадая» в тело, я получаю в наследство все, что делал с несчастным сосудом его законный хозяин. В данном случае в «сосуд» нещадно заливали выпивку. И, по всей видимости, выпивку не высшего качества.) пару раз меня даже вырвало. От выпитого «хозяином» или от того, что мне самой было противно быть средневековым бомжом??? Пока не ясно… Но были и плюсы. Тот, в чье тело я попала, похоже отключился, и потому я гостила в его теле с добрых два-три часа. А это давало возможность подумать. Возможность, которой я, увы, лишена в дневное время, когда я меняю личину каждые пять-десять минут.

Итак, меня здесь звали «Сэй». В том, что фрейлины говорили именно обо мне — у меня не было сомнений. Сэй — предвестник больших несчастий. Или же перемен? Но самое важное — если люди знали обо мне — знали о Сэй — тогда были и другие «попаденцы» как я. И, если так, то есть ли у меня шанс найти выход отсюда? Возможно, об этом написано где-то в библиотеках… Правда, я все равно не умею читать здешние летописи… Тогда, может, я смогу попасть в чье-нибудь тело и выведать тайны Сэй?

От этой мысли на душе у меня стало легче. Выход есть. Он — должен быть! И я обязательно…

Меня вытащило из тела бомжа. И я снова очутилась в кромешной тьме. Сначала я испугалась, что опять попала в тот ужасный гроб, но тут же поняла, что я стою. Стою на земле. А значит — не могу лежать в гробу. Это воодушевляло. Тогда я сделала пару шагов. Неуверенных, руками прощупывая все, что находилось передо мной, и уперлась во что-то большое и холодное. Я провела по предмету руками. Судя по всему, я находилась в нише за колонной. Медленно и аккуратно, я обошла колонну и оказалось в длинной зале кафедрального собора Сэн-Тубр. Раньше, я никогда не попадала в собор. Мне даже думалось, что «попаденцам» как я — вход сюда заказан. Вроде как в святое место. Но оказалось, что просто не было подходящего тела. Я посмотрела на свой руки. Грубые. Мужские. И на мне была темно-синяя ряса. Похоже, я переместилась в тело какого-то священника. В голове моей сразу всплыл образ человека с лошадиным хвостом, державшего где-то здесь, в замке — девушку по имени Ларэйн. Может, я попала в его тело? Где бы найти хоть подобие зеркала, чтобы посмотреть на себя?

Я пошла по длинному проходу собора.