Попала...Попала! Попала!!!

Пепел сложил на хрустальном блюдце затейливый рисунок. Серп, что-то наподобие башни и…последним было женское лицо? Жак принялся вглядываться в предсказание, но тут дверь библиотеки растворилась и ветер, ворвавшийся через нее, сдул все предсказания.

— Видно, Вальтеру не угодно раскрывать все карты, — вздохнул Жак, — Или в карты нынче играет Тир?

— Господин Жак! Господин Жак! — звала молодая ассистентка — одна из фавориток любовниц князя, навязанная Жаку лишь чтобы та была при дворе, — Где Вы, господин Жак?

— Как всегда, я здесь, — сказал библиотекарь, выплывая из-за темных книжных полок.

Линди вскрикнула. Она никак не могла привыкнуть к тому, как внезапно Жак Сим может появляться и исчезать в своей библиотеке.

— Вы видели похоронную процессию? — спросила Линди, находящаяся почти в восторге от того, что в замке происходит что-то интересное.

— Безусловно, Лэди Кан, я видел все, — ответил Жак.

— Князь велит всем собраться в главном зале, дабы поститься с Лэди Холл.

Жак Сим лишь кивнул. Собраться в главном зале. Где пиры, там и поминки. Иногда, Жак Сим понимал барона, предпочитающего всему обществу замка свое одиночество.

Тем не менее, у Жака не было полномочий барона. Этикет требовал от него иного.

— Я приду, — сказал он Линди, — Только закрою библиотеку.

Линди, не дослушав его слов, уже убежала в центр «событий». Жак же тяжело вздохнул. Он поправил над дверью библиотеки старинный амулет в виде злого рогатого быка, и вышел из своей обители.

Амулет этот был необходим. Для охраны. Ведь в замке, судя по всему, завелась Сэй- бестелесный дух, живущая, как паразит, лишь за счет других людей. Будто бы убийцы фрейлин мало на их участь!

Жак покрепче прижал к сердцу и свой личный оберег — маленький сосуд с локоном волос бабки Сим — и направился на похороны Лэди Холл.

— Где я? Почему так мало света? Где, черт подери, я!!!!

Тьма, тьма, тьма. Вокруг — лишь тьма. И стены. Внизу. Сбоку. Надо мной — стены. Узкое, маленькое, темное пространство. О боги, я — в гробу!

Как это могло случиться? Как? Неужели я перемещаюсь и в мертвые тела? Но я не хочу! Нет! Только не это!

Перемещаться между телами жителей этого проклятого замка — одна пытка, но попадать в мертвые тела — о, это совсем иное!

— Выпустите меня отсюда! Выпустите! — заорала я что есть мочи. И, к удивлению моему, голос послушался меня. Тогда я попробовала пошевелить рукой. Она тоже действовала. Отлично…

— Помогите! Помогите! — начала кричать я что есть мочи, пытаясь выбраться из своего гроба.

Но меня никто не слышал.

Свет. Боль. И я — слава Вальтеру — посреди главного зала замка.

— Я живая! Живая! — громко кричу я, и начинаю жадно вдыхать воздух. Свежий, чистый, по сравнению с гробовым, воздух.

Толпа, собравшаяся в зале, начинает коситься на меня.

— Это Астель, — говорит кто-то из присутствующих, — Она очень дружила с Дарди Холл.

И это именно тот момент, когда я понимаю, что попала в тело какой-то фрейлины, присутствующей на прощании с Лэди Холл. Я замолкаю, и, чтобы не вызывать более подозрений, стараюсь отойти поближе к стенке, подальше от толпы. Глаз мой вылавливает гроб, стоящий посредине замка. О усыпан белыми лилиями. Возле, с грустными лицами, стоят князь и княгиня. Но, что самое важное для меня, этот гроб открыт. Значит, я была в каком-то ином покойнике. Хотя сути приятного это не меняет.

Отходя, я ловлю на себе холодный взгляд библиотекаря. С секунду он смотрит на меня, будто бы точно знает, что я — лишь гость в этом теле, но потом кто-то спасает меня, обращаясь к господину Сим, а я подхожу все ближе к заветной цели. Я уже почти возле выхода из залы, когда легкий толчок задевает мое плечо.

— Прошу мое прощение, Лэди Кус, — слышу я голос возле себя.

Я поворачиваюсь, и вижу барона. Лицо его выглядит усталым, как никогда.

— Ничего страшного, барон, — бормочу я, — Это я …Я сегодня не знаю, что творю, вот и не заметила вашего появления.

Барон улыбается мне. Грустно. Устало.

— Я знаю, что Лэди Холл была вашей подругой, — говорит он, — Наверное, это особенно тяжело для Вас.

Я краснею. Не знаю почему, но мне не ловко врать барону. Даже если ложь эта — вынужденное обстоятельство. Но как сказать, что Я — совсем не знала Лэди Холл, и не грущу по ней? Да, мы разделили один неприятный момент, но я искренне надеюсь, что такого больше не повториться. Со мной. Эгоистично? Да. Но …

— Еще раз прошу моего прощения, — барон отвешивает мне легкий поклон и быстрыми шагами проходит в центр зала, туда — где стоит гроб.

Я снова собралась уйти, но тут в зале началась очень странная возня. Едва барон приблизился к телу усопшей, как Князь дал братьям Лэди Холл какой-то знак, и двое из них начали поднимать крышку гроба, чтобы закрыть его.

Я остановилась. Что происходит? Почему барон не может проститься с Лэди Холл. Все присутствующие в зале, похоже, разделяют мое мнение, и зал начинает гудеть. Братья Холл останавливаются. Кладут крышку гроба.

Барон подходит к усопшей, с несколько мгновений осматривает ее, а потом целует руки, сложенные на груди.

— Прощайте, Лэди Холл, — шепчет он.

Но я слышу эти его слова даже в том конце зала, где стою. Слышу, потому что весь шум и звон толпы внезапно смолк. И все- абсолютно все — смотрят на барона.

Тут к нему подходит князь. Выражение лица его — трудно прочесть, но мне кажется, что этот красавец ужасно зол, хоть и скрывает все под милой улыбкой.

Барон тоже видит это, но улыбается брату в ответ и…

Свет. Проклятый свет и эта ненавистная боль. Я снова переместилась. Черти!!!!

Я осмотрелась по сторонам, и поняла, что нахожусь в той самой башне, куда попала в самый первый раз. В самое первое тело.

— Вот те на! — выругалась я в сердцах.

Ладно. Спокойно. Прошлый раз я поняла, что дверь в стене — вернее проход в стене — открывается от нажатия какого-то камня. Что ж, надо прощупать тут все хорошенько…

Я подошла к стене и стала медленно водить по ней руками. Зачем? Это ведь все равно не мое тело, и я уйду из него, оставив хозяйку в темнице.

Этот вопрос задает мне подсознание. Может даже моя темная сторона. Но то, что я «попала» и временно не имею тела, еще не делает меня не человеком. Поэтому я решила, причем стойко, и чего бы мне это не стоило, освободить пленницу. (А сомнений в том, что девушка находится в этом отеле-люкс не по своей воле — у меня точно нет). Но руки мои проделали не столь большой путь, как стена раскрылась, и из прохода снова появился мужчина с черным лошадиным хвостом и в темно-синей рясе.

— Добрый вечер, любовь моя.

Я обернулась. Опустила руки со стены. Да, сегодня не мой день…

Между тем мужчина продолжил.

— Я принес грустные вести, любимая.

— Умерла Лэди Холл?

Я сказала это, и сама себе зажала рот руками. Зачем!? Дура?!

Мужчина посмотрел на меня с удивлением.

— Откуда тебе это знать?

Блин, вот я попала…И надо было так брякнуть. Теперь, Катя, выкручивайся…Хотя…

— Я слышала звуки похоронной процессии, — сказала я.

Мужчина несколько расслабился.

— Да, ее мамаша заказала целый оркестр, — хмыкнул он.

Бинго! Да я — гениальна! Вот так, парой фраз, я выведала, что пленница находится-таки в черте крепости Сэн-Тубр.

Тем временем «злодей» заметил мою неподобающую улыбку радости.

— Я думал, вы с Лэди Холл были друзьями, — вкрадчиво сказал он.

Ответить я не успела. Свет и боль выдернули меня и тела пленницы, и я очутилась…

На девичнике…

Конечно, я никогда раньше не была на средневековых девичниках. Но назвать иначе то мероприятие, на которое я попала, было никак нельзя.

Нас было четверо. Я (ну или та, за кого присутствовала я), две неизвестных мне фрейлины и Астель Кус, в теле которой я сегодня уже побывала на похоронах. На нас всех были одеты, а скорее накинуты, легкие платья прозрачной ткани, волосы распущены, а вся комната — небольшая спальня уставлена свечами. Мы все сидели на кровати, задернутой полупрозрачным балдахином, и возле каждой стояло по золотому бокалу для вина. Ну чем не пижамная вечеринка? Только среди фрейлин. Конечно, я была не самой популярной девочкой в школе, и меня редко звали в гости с ночевкой, но все же я знала пару правил. И лучшее из них было: улыбайся и молчи. Во всяком случае, я была среди милых фрейлин в ночнушках, а не с маньяком-похитителем в башне, так что — жаловаться мне на что. И я от души улыбнулась.