Страница 8 из 10
— Я знаю, что он — хороший. У Димы добрые глаза, он единственный, кто ко мне хорошо относится.
— Ты общаешься с ним? — удивилась Снежана.
— Ничего плохого я не делаю. Я иногда разговариваю с ним, когда нас никто не видит.
— Но это же неприлично, разве тебе не ясно? Молоденькая девочка и взрослый мужчина общаются тайком, — возмутилась Снежана.
— Я не маленькая, и я понимаю, что вы имеете в виду. Дима никогда не приставал ко мне.
— Ну, хорошо, Злата, успокойся. Я могу доверить тебе один секрет?
— Конечно, мы же друзья! — Девочка оживилась.
— Ты сможешь тайно передать Дмитрию записку от меня?
— Вы назначаете ему свидание?!
— Почти, — уклончиво ответила Снежана, осознавая, что девочка в лепёшку расшибётся, но выполнит ее просьбу.
Снежана села за письменный стол Златы, взяла ручку, бумагу и широким размашистым почерком вывела на белом листе:
«Уважаемый Дмитрий! Ваше обаяние безгранично, и все же я требую объяснений. Если сегодня в восемь вы не будете в кафе „Минутка“ и я не узнаю, в чем должна состоять наша совместная „миссия“, — завтра я не приду в сад. Как вы все устроите, мне безразлично. Жду вас ровно в восемь. Нам надо поговорить.
Снежана».
— Вот, — Снежана сложила бумагу и вручила ее Злате. — Надеюсь на тебя.
— Я передам, — кивнула девочка, лукаво глядя на Снежану. — А он работает здесь вовсе не две недели.
— Как это? — не поняла Снежана.
— Он работал уже месяца два в доме напротив, я видела его там. Потом супружеская пара, жившая там, уехала на полгода в Австрию, а Дима устроился к нам. Он не сказал отцу, что служил по соседству, а я тоже не выдала его. — Девочка прямо светилась от важности.
Снежана не знала, что ей может дать эта информация. Но стало ясно: что-то здесь кроется…
* * *
Стрелка часов неумолимо приближалась к восьми, Снежана нервничала всё сильнее. Она сидела в кафе «Минутка» и ждала этого странного свидания, которое должно было прояснить возникшие у нее вопросы. Кафе располагалось поблизости от ее дома, поэтому она и назначила встречу именно там.
Обстановка в «Минутке» была домашней, уютной, и Снежана иногда забегала туда — просто так, перекусить, когда ей не хотелось готовить дома. Ее знали в этом кафе и принимали как постоянную посетительницу — очень радушно. Она не стала раздеваться. На ней были полушерстяные брюки радостного оранжевого цвета, короткий полушубок из рыжей лисы, а на голове оранжевая вязаная шапочка. Под полушубок Снежана надела светло-кремовый джемпер с золотым рисунком. Уютно потрескивали дрова в настоящем камине. Столики стояли в обособленных нишах, и возникала иллюзия уединенной обособленности.
Дмитрий вошел в зал ровно в восемь часов. Он поздоровался со Снежаной, снял куртку, на нем была черная водолазка и джинсы. На ногах — дорогие черные ботинки. Снежана отметила, что черный цвет чертовски ему идет. На волнистых черных волосах поблескивали белые снежинки.
«Принц… Он действительно похож на принца…» — она вспомнила слова Златы и мысленно с ними согласилась.
— Я получил ваше секретное послание и понял, что не могу не прийти. Вы умеете вести дела! Выбора вы мне просто не оставили.
— Да, на свидание со мной можно приходить только под дулом пистолета, — усмехнулась Снежана.
— Я не это имел в виду, — смутился Дмитрий.
— Что будем заказывать? — подошла официантка и во все глаза уставилась на Дмитрия.
— Мне картофель фри с киевской котлетой, греческий салат и ноль пять вашего пива, — Снежана разошлась, не узнавая саму себя.
— Ого! — Дмитрий поднял брови. — Я-то думал, леди Пинкертон закажет кофе.
— Я есть хочу, да и разговор нам предстоит долгий. — Она встала и скинула полушубок и шапочку на соседний свободный стул.
— Тогда доверюсь вашему выбору. Мне то же самое. — Дмитрий ослепительно улыбнулся официантке. Девушка удалилась.
— Люблю женщин, не заботящихся о своей талии. — Он перевел взгляд на Снежану.
— А я люблю ясность в отношениях. Кто вы, мистер Икс?
— Дмитрий, садовник, — улыбнулся он.
— А я вот этим пальчиком возьму и наберу «ноль-два» и сообщу органам, что некий мужчина два месяца подряд наблюдал за одной маленькой девочкой, а затем обманом устроился в дом ее отца и начал тайно встречаться с его дочерью! Вы решили, кажется, что запертую в четырех стенах девочку можно так легко обвести вокруг пальца? И у нее появится взрослый обаятельный друг, похожий на принца? — в лоб спросила она.
Дима рассмеялся:
— Так вы подозреваете меня в педофилии? Объясните, на чем основан ход ваших мыслей?
— Вы такой же садовник, как я — киллер! Вы жили в доме напротив целых два месяца, так мне сказала Злата.
— Два с половиной, — поправил ее Дима. — Моя беда — запоминающаяся внешность.
— Вот именно. Мужчина с такой внешностью может прекрасно пристроиться в качестве жиголо, но не возьмется за лопату или секатор.
— Может, у меня высокие моральные принципы?
— Бросьте! А как вы сервировали стол? Вряд ли тонкости раскладки столовых приборов известны обычному садовнику.
— Вас не проведешь… вы — чертовски умная и внимательная женщина… с таким холодным снежным именем, — ответил Дима, и его лицо стало серьезным. — Хотите знать правду? Я скажу вам все. Я опасаюсь Всеволода Владимировича. Я видел ваше лицо, когда вы на него смотрели. Вам он неприятен.
— Омерзителен!
— И все же мне вы тоже не доверяете?
— Нисколько, — согласилась Снежана.
— Почему же тогда вы… Когда я попросил вас увидеться с Всеволодом…
— Слишком убедительной была ваша просьба, плюс — ваше чертовское обаяние, — ответила она. — Учтите: я на стороне Златы. В любом случае, при любом раскладе!
— Я тоже. Не бойтесь: я не собираюсь ее совращать. Она моя единственная родственница. Ее мать, Марика, была моей родной сестрой. Я дядя Златы. Вот так.
Снежана уставилась на него. Пауза тянулась, пока не принесли греческий салат и две кружки пива темно-янтарного цвета.
— Так вы следили за ним?
— Да, и скажу больше — я уверен, что он убил мою сестру и ее любовника, — мрачно сказал Дмитрий.
Снежана глотнула пива, и стены кафе словно поплыли перед глазами. Она вспомнила вопрос девочки — почему же мама не вернулась за ней, когда устроилась на новом месте? Если Дима прав, это все объясняет…
— Знаете… — прошептала она вмиг осипшим голосом, — я учительница, но психологию нам тоже преподавали. И мне с трудом верится, что Всеволод преспокойно отпустил жену с любовником, смирился с ее изменой и — с его слов — даже не искал ее…
— Я тоже изучил этого хмыря… На него взглянуть косо нельзя — его головорезы сразу зубы выбьют, а уж за измену…
— Так ты все же не садовник, — Снежана взяла вилку.
— Нет.
— А кто же ты? Почему ты объявился только сейчас? Твоя сестра пропала восемь лет тому назад!
— Я археолог, путешественник, последние десять лет жил за границей. О том, что Марика пропала, я узнал три года назад. Я не думал, что произошло… нечто криминальное. А потом возникли кое-какие сомнения. Я вернулся, навел справки, сначала официально. Понял, что дело глухое, и решил действовать самостоятельно.
Официантка принесла им киевские котлеты с картошкой фри и кетчуп.
— Девушки за соседним столиком интересуются: у вас все серьезно или с вами можно познакомиться? — игриво обратилась она к Диме.
— Совсем обнаглели! — воскликнула Снежана, чуть не уронив нож.
— У нас всё очень серьезно, мы празднуем помолвку, — ответил Дима и послал девушкам воздушный поцелуй.
— Жаль. — И официантка неохотно удалилась.
— В России по-прежнему нехватка мужчин? — спросил Дима.
— Есть такое дело.
— А ты? Ты свободна? — допытывался он.
— А при чем здесь я? — Снежана удивилась.