Страница 78 из 99
Глава 21
Мозг практически «вскипел» от объёма прокачиваемой информации. Домыслы переплелись с фактами, догадки с предположениями, а ответы с вопросами.
Всё произошедшее со мной — не случайность. Раньше я думал, что новое тело и новый мир — это всего лишь превратность судьбы. Счастливый билет, который мне удалось вытянуть из огромного лотерейного «барабана» Вселенной. Однако теперь стало понятно, что никакой «лотереи» не было.
Всё подстроил огромный синий кот — как бы глупо это ни звучало.
— Почему я?
— Стечение обстоятельств… Обстоятельств и вероятностей…
— Это не ответ.
— Не ответ, — не стал спорить мой собеседник. — Но, видишь ли, это очень трудно объяснить…
— А ты попробуй.
— Попробовать? — «Сапфироглазый» пожал плечами. — Сказать-то легко! Думаешь, человек смог бы объяснить мерзкому червю, копошащемуся в грязи, что такое, скажем, математика?
— Я не червь.
Сапфиры в глазницах моего собеседника полыхнули ехидным огоньком.
— Ну так и я не человек! — он хохотнул, однако уже через мгновение продолжил со всей серьёзностью: — Так вышло, что в том отражении Великого Ничто, которое ты называешь реальностью, мои силы теперь весьма ограничены… Единственное, что мне оставили — это возможность любоваться нитями времени…
— Ты видишь будущее? — с несколько преувеличенной заинтересованностью спросил я.
Нет, этот вопрос был весьма важен, но куда больший интерес вызывала оговорка, которую допустил мой собеседник.
«Мне оставили», — сказал он. Получается, за спиной моего нового «друга» стоял кто-то ещё. И этот «кто-то» был куда могущественнее «Сапфироглазого», раз смог не только запереть его здесь, за гранью реальности, но и сумел лишить огромного синего кота практически всех сил.
— Не будущее, — ответил он. — Будущего нет. Я вижу вероятности — их переплетение, слияние или расхождение. Я вижу последствия тех действий, которые никогда не будут совершены, и вижу причины событий, которые никогда не произойдут… Я вижу варианты — во всём их многообразии и во всём их бесчисленном количестве.
В голосе «Сапфироглазого» чувствовалась потаённая усталость. Похоже, все эти миллиарды вариантов грядущих событий утомили его так, что словами не передать. Возможно, именно поэтому он хотел умереть?
Не исключено. Многие знания, как известно — многие печали. А знания о том, что никогда произойдёт, наверное, печалят вдвойне.
— Я вижу нити времени… — продолжил «Сапфироглазый». — И иногда — очень редко — мне удаётся дёрнуть за одну из них…
Он пошевелил пальцами, вокруг которых тут же загорелись светящиеся нити. Нити задрожали, передавая эту дрожь небольшой фигурке, висевшей на них. Крохотный человечек задвигал ручками, подрыгал ножками и замер. Он выглядел точь-в-точь как я.
— Мне нужен был тот, кто сумеет выполнить работу, и ты очень удачно подвернулся под руку.
Светящиеся нити растворились в воздухе вместе с фигуркой. «Сапфироглазый» внимательно посмотрел на меня. Ему была интересна реакция человека, которому сообщили, что он всего лишь игрушка в чужих руках.
Я едва заметно усмехнулся. Подобной ерундой меня из себя не вывести.
Вся наша жизнь — это игра с шулером, у которого меченая колода и десяток козырных тузов в рукаве. Так что быть марионеткой ещё не самый плохой вариант. Кому-то вообще выпадает роль куклы-перчатки и чужая рука в очень интимном месте.
К тому же тот, кто предупреждён — тот вооружён. Придёт время, и я обязательно разорву все путы… Разорву и постараюсь навестить кукловода.
«Сапфироглазый», так и не дождавшийся от меня никакой реакции, недовольно поморщился.
— Ненавижу лысых обезьян из технологически развитых миров, — еле слышно пробормотал он. — Слишком они циничны…
Я усмехнулся, но на этот раз уже не скрываясь.
— Слишком циничны и начисто лишены почтенного трепета перед теми, кто может раздавить их кончиком когтя!
Слова «Сапфироглазого» меня совершенно не испугали. Тот, кто собирается действовать — не говорит. А тот, кто много говорит, обычно не собирается действовать.
— Ты так и не рассказал ничего конкретного, — спокойно произнёс я. — Нити времени и вероятности… Всё это, конечно, очень интересно, но, как говорил один мой знакомый, «за такую порожнину даже полные лохи денег не дадут».
— Много твой знакомый понимал! — прошипел «Сапфироглазый». Он снова стал больше похож на кота, чем на человека. — Я же предупреждал, что ты не сможешь вникнуть в суть моих объяснений…
«И осознать всю глубину наших глубин», — подумал я, но вслух произнёс другое:
— Давай ближе к делу. Про вероятности и нити времени можно больше не рассказывать.
— Спасибо, что разрешил! — усмехнулся «Сапфироглазый». — Ближе к делу, говоришь? Ну что же, можно и так… Наша история началась со стариков, один из которых шёл к благой цели, другой жаждал знания, а третий — могущества.
Похоже, говорить конкретно и прямо мой собеседник попросту не умел.
Я слушал очень внимательно, на ходу сопоставляя полученные сведения с имеющейся у меня информацией. Возжелавший могущества старик — это, безусловно, покойный курфюрст. Тот, который стремился к знанию, вероятно, Фруас Суар, а Хольд, получается, единственный, кто поставил перед собой некую благую цель.
Какую? Чёрт его знает. Да и не очень-то это похоже на моего «воспитателя»… Нет, старикан не был злодеем, но в его альтруизм верилось почему-то с большим трудом.
— В твоём мире, — подложил «Сапфироглазый», — есть сказание о том, как лебедь, рак и щука тянули одну повозку в разные стороны, и о том, к чему это привело… Нравоучительный сюжетец, но в нашей истории, как это ни странно, всё получилось совершенно иначе. Наши старички сумели добиться результата! Точнее, почти сумели…
«Нет ничего хуже почти выполненной работы», — так любил говорить мой начальник Сан Саныч. И с его словами трудно было не согласиться.
Впрочем, Хольд, Фруас Суар и курфюрст не довели дело до конца по вполне понятной причине. Император руками своих мастеров и мечами легионеров подрезал крылышки лебедю, вырвал клешни раку, а щуке и вовсе вспорол брюхо. И им резко стало не до того, чтобы «тянуть повозку».