Страница 28 из 54
Глава 23
Роберт сидел на мягком диване и, обнимая двух девушек, сонно щурился. Оглушающая музыка убаюкивала, вспыхивающие перед глазами разноцветные огни развевали мрачные мысли. В этот миг он был почти спокоен. Голоса не разрывали душу, вездесущая тоска не терзала сердце. Главное — не заснуть…
Но налитые свинцом усталости веки опустились сами собой.
И мир взорвался болью и отчаянием.
Роберт закричал, отталкивая визжащих от испуга девиц. Подскочил Егор и выкрутил другу руки. Когда они познакомились, Мальцеву было двадцать пять. Третьекурсник смотрел на нового приятеля как на совершенство. Самостоятельный, он уже был женат и растил ребёнка. Вёл бизнес в интернете и ни от кого не зависел.
Так казалось. Но два года назад выяснилось, что отец Мальцева работал в прокуратуре. Всё было ложью, и Роберт с каждым днём всё сильнее ненавидел своих так называемых друзей. В своих снах он уже не раз прикончил каждого. Но это не приносило облегчения.
Отрезанного не пришьёшь. А Королёв сам вырвал любовь из своей груди, и с тех пор там образовалась дыра, которую никем и ничем нельзя было закрыть.
— Колян, держи его! — крикнул Егор, и одногруппник Королёва быстро пришёл на помощь. Николай Рубцов был одобренным отцом «другом», так как его родители владели довольно крупным бизнесом. — Прижимай к дивану, пока не закончится приступ.
— Может, ещё «обезболивающего»? — лениво предложил Антон.
Новикова Роберт ненавидел больше всех. Именно он подсадил остальных на «лекарство». И его Королёв считал виновным в том, что произошло два года назад. Отец третьего приятеля возглавлял отдел по борьбе с наркотическими средствами.
Какое лицемерие!
— Пустите, — провыл Королёв и попытался вырваться.
Ему было важно не закрывать глаза, чтобы не провалиться в наполненную криками, мольбами бездну отчаяния и крови. Королёв сопротивлялся изо всех сил, но эта бездонная яма поджидала его за каждым поворотом. Таилась в черноте утреннего кофе и пряталась в зрачках улыбчивых и готовых на всё девиц.
И шёпот.
Его шёпот. Он душил и бил по нервам рваным дыханием.
«Девочка моя нежная, королева Снежная».
Роберт застонал, ощущая на щеках горько-солёную влагу.
Прошлого не вернёшь. Ничего не исправишь.
Но и от себя не убежишь.
В тот злополучный день он, избитый отцом, ввалился в дом, где отдыхали дружки. Чтобы унять боль, согласился на предложение Новикова…
И окончательно сломался.
То, что произошло после, навеки разорвало его душу на незаживающие кровоточащие куски. В Роберта будто кто-то вселился. Да, так и было. Королёв отказывался признавать, что сам предложил приятелям свою девушку. Что сотворил с ней такое…
Нет! Он не виноват. Это всё они!
Роберт тогда уснул и видел страшный сон, который преследовал его и сейчас.
Королёв затих, и друзья отпустили его. Егор сделал перепуганным девчонкам знак, чтобы убирались, а Антон раскрыл сумку. Лишь Николай поёжился, будто ему холодно, и отказался от добавки. Через минуту Рубцова в приватной комнате клуба уже не было.
— Трус, — выплюнул Новиков и по-дьявольски захохотал.
Королёву захотелось запихать ему в глотку кляп. Но вместо этого он поднялся и, шатаясь, направился к выходу.
— Надо подышать…
На крыше было тихо, темно, безлюдно и холодно. Расчищенная от снега площадка сияла серебром, отражая свет полной луны. В воздухе сверкали снежинки. Королёв протянул руку, стараясь поймать хоть одну. Вёрткие искры исчезали за миг до того, как он собирался коснуться.
Так же, как пропала она.
Его первая настоящая любовь.
Алина Снежная.
Он так и не смог посмотреть ей в глаза. Избегал всё время суда, отсиживаясь в особняке отца, не выходил даже в клуб. Боялся увидеть то, что сделали с его милой и улыбчивой девушкой.
Не знал, что ей сказать.
А потом стало поздно.
Поёжившись от холода, проникнувшего под толстовку, Роберт приблизился к краю и заглянул туда, куда улетали снежинки.
— Прости, — шепнул он в морозную темноту.
И застыл, заворожённый круговертью ярких огней. Сколько Роберт так простоял, он не знал. Лишь когда за спиной прозвучал знакомый лёд голоса, вздрогнул.
— Если не собираешься прыгать, то иди со мной. Тебя ждут на работе.
Королёв шевельнул закостеневшими пальцами, с трудом разгибая ноющие суставы. Не оборачиваясь, скривил пухлые искусанные губы:
— Королевский пёс пожаловал! Что, Огнев, хочешь, я спрыгну? Оставлю тебе твою обожаемую компанию и освобожу дорогу к трону отца.
— Не хочу, — было ответом.
Роберт хмыкнул.
— Конечно, не хочешь. Ты всегда был умником. Зачем противостоять целому миру и тратить силы на удержание империи Королёва, когда можно просто управлять безвольной марионеткой? Я знаю, что за роль мне отведена, и на большее не претендую. Но до того времени, как отец сыграет в ящик, хочу жить так, как живу. Так что оставь меня в покое!
В конце он сорвался на крик и, глотнув морозного воздуха, закашлялся. Это будто лишило Роберта последних сил. Он стёк на холодный пол и, глядя на каменную физиономию Огнева, засмеялся.
— То, что ты считаешь жизнью, — бесстрастно проговорил Святослав, — я называю жалким существованием.
— А как живёшь ты? — всё ещё посмеиваясь, оскалился тот. — Во всём подчиняешься человеку, которого ненавидишь, и обручён с женщиной, которую презираешь. Каждый день боишься, что у тебя отберут то, чего так жаждешь. Вот что
На лице Огнева не шевельнулись и желваки, но Королёв знал, что воткнул виртуальный кинжал и провернул его в ране. И поделом! Каждый из них платит болью, чтобы оставаться на вершине мира.
— Костюм в машине, — наконец проскрипел Огнев. — Переоденешься по дороге.