Розмари

— Знаете, я еще кое-что вспомнила.

— Да?

— Всё же я ощущаю и других людей, но не так сильно и отчётливо, — мне вдруг вспомнился Алестер со своей «белой» аурой, вспомнилась Ева с ее энергетикой, которая так сильно напоминала его энергетику. — Почему так получается, что одного человека я чувствую хорошо, а другого — нет?

— Это может быть связано с яркими эмоциями, которые вы вероятно пережили, которые непосредственно спроецировал ваш мужчина, я полагаю.

О! Да! Дьяволу нет равных в поставке ярких, ломающих кости эмоций.

— Думаю, на сегодня сеанс можно считать оконченным, — мистер Соммер соскользнул с кресла и, приземлившись на пол, подошел к своему портфелю, чтобы спрятать блокнот. — Даю вам домашнее задание. Постарайтесь вспомнить те чувства, которые в вас вызывал тот человек, и, к примеру, которые вызывает наш общий друг. Изобразите эти ощущения на двух разных листах бумаги. Можете пользоваться любыми карандашами и красками. Будем учиться контролировать ваш дар.

— Хорошо, — я поднялась со своего места, чтобы проводить доктора до дверей. Внезапно мне вспомнился еще один момент, который я захотела тут же прояснить. — Можно вам задать еще один вопрос?

— Конечно, — мистер Соммер остановился и посмотрел на меня снизу вверх.

— Как-то я ощутила энергетику того человека, о котором мы сегодня говорили. Правда, позже меня заверили, что его в принципе не могло быть в тот момент рядом со мной. Я поверила, но сейчас… Когда его нет рядом, я же его не чувствую, так? Могут ли мои ощущения быть ошибочными?

— Нет, — после недолгой паузы ответил психоаналитик. — Ошибка исключена. Эмпату нужен объект, чтобы почувствовать его эмоции, иначе это невозможно.

— Хорошо, спасибо.

— Не стоит меня провожать, — мужчина кивнул и ушел.

Еще некоторое время я стояла в полной растерянности. Получается… Получается, что той ночью Лерой всё-таки был у меня в палате?

8

Прошло несколько дней. Я не могла твердо заявить, что теперь со мной всё было в полном порядке. В конце концов, для такого положительного итога недостаточно одного сеанса. Но в целом мне стало чуточку легче. Слова мистера Соммера насчет моей необъяснимой привязанности к Дьяволу убедили в том, что всё нормально. Правда, странно теперь было просыпаться и засыпать с мыслью о том, что некая эмоциональная связь всё еще прочно удерживала нас с Грейсоном в одной связке. Эта связь гораздо интимней и глубже обычного секса, некий аномальный психический фокус, который обладал невероятной силой. Интересно, чувствовал ли Дьявол то, что я ощущала его не так, как все остальные? Думаю, он догадывался или подозревал о том, что я знала его чуть лучше, как для человека с улицы.

На фоне всей этой новой информации Грейсон стал мне сниться чаще обычного. Мне его не хватало, не хватало той темной энергии, которой он обладал, не хватало его скудных эмоций. Да, психоаналитик был прав — я просто привыкла к мощной энергетике Дьявола и теперь мне приходилось туго без него. Настоящая ментальная наркоманка, честное слово!

Чтобы хоть немного отвлечься от мыслей о человеке, который буквально вскрыл мою черепную коробку, я вновь решила вернуться к попыткам научиться готовить и овладеть хотя бы минимальным навыком в спорте. Я всё также раздражалась и не сдерживала себя в крепких словечках, но, несмотря на это продолжала упорно преодолевать ту планку, которую сама же для себя и установила. Труд помогал забыться и унять ту душевную боль, которая никуда не исчезала. Чего я добьюсь, если буду сутками сидеть и оплакивать себя и все свои потери? Да, больно, невыносимо, до дрожи, до немыслимых пределов, но эта боль напоминала мне о том, зачем я иду вперед. Лучшего стимула просто не найти.

— Отличный результат, — заявил Алестер после очередной утреней тренировки.

Я встала на ноги и ощутила жгучую боль в мышцах пресса. Пот градом стекал по вискам и спине, но я была довольна тем, какую работу сегодня проделала.

— Спасибо, — я уселась на лавочку и выпила немного воды.

— Как только снег окончательно растает, начнем заниматься бегом в полную силу, — Коулман вытер свое лицо маленьким полотенцем и принялся за упражнения на брусьях.

Я глянула в окно и сама себе улыбнулась. Пришла весна. Еще было прохладно, но не настолько, чтобы снова шел снег. Солнце начало чаще появляться на небе и может уже через неделю-другую окончательно придет тепло. Мне нравилось заниматься в спортзале, но уже хотелось поскорее на улицу, учитывая, что дальше дома я за последний месяц никуда не уходила.

— Кстати, сегодня приезжает мой Френсис, — заявил Алестер, закончив тренировку.

Про Френсиса я знала не так уж и много. Молодой парень-танцор, который сейчас, кажется, был на гастролях. Я пыталась как-то развить тему насчет этого Френсиса, но Коулман почему-то смущался, как девчонка, и деликатно уходил от разговора. У меня возникли некоторые подозрения, но я пока что умалчивала о них, боясь сделать ошибочный вывод.

— Отлично, — я выпила еще немного минералки.

— Думаю, было бы неплохо нам втроем куда-нибудь вечером поехать и отдохнуть.

— Ты же знаешь, я всегда и за всё «за».

— Не сомневаюсь. Да, вот еще что, дело с восстановлением твоих документов идет полным ходом. Пришлось покопаться в архивах, но ничего, оно того стоит.

Мы вышли из спортзала. Я распустила свои уже значительно отросшие волосы и в задумчивости посмотрела в пол.

— Что-то не так? — спросил Алестер, явно рассчитывая получить от меня более бурную реакцию.

— Знаешь, как-то всё это странно. У меня новая жизнь, но я всё равно мало что знаю, о своем прошлом. Ну, в смысле, мне известно, кто мои родители, а помимо этого? Наверняка я училась в школе, возможно, даже у меня были друзья, кумиры. В конце концов, или мама, или папа научили меня стрелять из пистолета. Надо же, ты что-то умеешь делать, но совершенно не помнишь, каким образом научился этому.

— Мне, конечно, трудно тебя понять, но надеюсь, что однажды ты вспомнишь всё, что когда-то забыла. А если подобного не произойдет, то, наверное, это знак, что не следуют оборачиваться и смотреть в прошлое.

— Может, ты и прав, — я пожала плечами.

После душа мы сели завтракать. Лола уже по традиции после своей трапезы, не спешила покидать кухню и просто сидела в углу, забавляясь своей резиновой игрушкой. Я почти закончила с овсянкой, когда раздался звонок в дверь. Лицо Алестера прояснилось, голубые глаза заблестели невероятной радостью, улыбаясь, он сорвался с места и пошел открывать. Отправив последнюю ложку каши в рот, я засеменила вслед за Коулманом.

Друг открыл дверь. На пороге возник молодой стройный парень с длиной светлой челкой и небольшим пучком на голове. Бросив увесистую дорожную сумку на пол, гость прыгнул Алестеру прямо на руки, обхватил его руками и ногами, после чего крепко и страстно поцеловал Коулмана в губы. Я едва не подавилась своей овсянкой.

У меня были некоторые подозрения насчет ориентации Алестера. Да и возникли они именно из-за его друга. Он так робел и немного смущался, когда я произносила имя Френсиса, что только слепой не заметил бы очевидного. Просто образ Коулмана никак не вязался с человеком, который предпочитает партнеров своего пола. Немного брутальный, беседы с подчиненными он вел достаточно жестко, любил пиво и сигареты. Конечно, всё это стереотипы, типа гей должен быть женственным и смотреть мелодрамы, но всё-таки свои подозрения я долго считала лишь подозрениями.

— Пирожочек! — звонким голосом воскликнул Френсис и наконец-то стал на ноги.

Пирожочек? Милое прозвище, особенно, для человека ростом под два метра.

— Здравствуй, малыш, — Алестер нежно пригладил светлые волосы своего парня и как-то по-особенному ему улыбнулся, с неким трепетом что ли и восхищением.

— А это и есть твой Мотылёк? — большие зелёные глаза Френсиса с любопытством посмотрели на меня. Неудивительно, что он знал обо мне, ведь и я знала о нем. Вопрос оставался лишь в том, сколько всего ему известно.