Страница 14 из 50
«Я снова видел его некоторое время в Никосии во время кипрской истории, когда меня откомандировали туда по такой же сделке. Если подумать, он только что женился перед отъездом из Великобритании, теперь я это помню, так что возраст ребенка подходит. Я помню, как слышал, что он был в Адене в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом, потому что он получил DSO за то, что спас шеи кучки горцев Аргайлла и Сазерленда, которые попали в засаду в районе Кратера».
«Похоже, он настоящий мужчина».
«О, да, можно и так сказать. Оригинальный солдат-монах. Армия для него — все. Семья и дом в одном флаконе. Я не удивлен, что его жена ушла от него».
«Интересно, что он сделает, сэр, когда услышит о своей дочери».
— Одному богу известно, Джордж, но я могу себе представить.
Ветер дребезжал в окне, а снаружи по крышам с Темзы струился дождь.
3
Но в Белфасте в тот день тоже происходили необычные вещи. День, который должен был войти в историю войны в Ольстере как Кровавая пятница.
Первая бомба взорвалась в два десять пополудни на автобусной станции Смитфилда, последняя — в три пятнадцать в торговом центре на Кейвхилл-роуд.
Всего двадцать две бомбы, в местах, разбросанных по всему городу, обычно там, где можно ожидать присутствия большого количества людей. Протестант или католик, это не имело значения. К концу дня девять человек погибли и сто тридцать получили ранения.
В полночь армия все еще была в силе. Не менее двенадцати бомб, взорвавшихся в тот день, были в районе Нью-Лодж-роуд, за который отвечали 40 коммандос Королевской морской пехоты.
На боковой улочке, усеянной осколками и осколками, у самой Нью-Лодж-роуд, дюжина морских пехотинцев прижалась к стене напротив того, что когда-то было баром «Избранное» Коэна, который яростно горел. Двое полицейских небрежно стояли посреди улицы, осматривая место происшествия. Один был лейтенантом морской пехоты. На другом был красный берет десантника и камуфляжная форма с расстегнутым воротом, без знаков различия и без бронежилета.
У него было темное, опустошенное лицо человека, который слишком хорошо узнал мир, в котором жил, и теперь испытывал к нему только презрение. Невысокий, смуглый мужчина с широкими плечами, полный неугомонной жизненной силы, которая каким-то образом подчеркивалась бамбуковой тростью, которой он постукивал по своему правому колену.
— Кто такой пара? — прошептал один морской пехотинец другому.
Возглавляет специальный отдел в штабе — полковник Морган. Настоящий ублюдок, как я слышал, — ответил мужчина рядом с ним.
На плоской крыше многоквартирного дома в семидесяти пяти ярдах от нас двое мужчин присели у парапета. Одним из них был Лиам О» Хаган, в то время главный офицер разведки Временной ИРА в Ольстере. Он осматривал сцену возле бара Кохана с помощью ночного бинокля Zeiss.
Молодой человек рядом с ним нес обычную винтовку.303 Lee Enfield того типа, который очень нравится снайперам британской армии и ИРА. На нем был установлен инфракрасный усилитель изображения, чтобы он мог искать цель в темноте.
Теперь он прищурился, прислонив ствол к парапету. — Сначала я разберусь с чертовым десантником.
«Нет, ты этого не сделаешь», — мягко сказал ему О» Хаган.
— А почему бы и нет?
«Потому что я так говорю».
Внизу из-за угла вывернул «лендровер», а за ним, совсем близко, еще один. Они были раздеты до самого необходимого, так что водитель и трое солдат, которые сидели на корточках в задней части каждой машины позади него, были полностью обнажены. Это были десантники, эффективные, крепкие на вид молодые люди в красных беретах и бронежилетах, с автоматами Sterling, готовыми к немедленному действию.
«Не могли бы вы взглянуть на это сейчас. Просто просят, чтобы их срубили, тупые ублюдки. Ты же не будешь говорить мне, что я не могу взломать один из них?»
«Это было бы твоим последним», — сказал ему О» Хаган. «Они точно знают, что делают. Они усовершенствовали эту технику открытого показа в Адене. Экипаж каждой машины присматривает за другой. Без броневой защиты, которая мешала бы им, они могут мгновенно открыть ответный огонь».
— Чертов эсэсовец, — сказал мальчик.
« Хаган усмехнулся. — Чертовски неприятные вещи говорить человеку, который когда-то занимал королевский пост.
Внизу Аса Морган сел рядом с водителем первого «Лендровера», и две машины уехали.
Лейтенант морской пехоты отдал приказ, и отделение встало и двинулось в путь. На улице теперь было тихо, только пламя все еще яростно горело в баре Кохана, время от времени внутри взрывалась бутылка, когда до нее доходил жар.
«Матерь Божья, какая пустая трата хорошего виски», — сказал Лайам О» Хаган. «Что ж, настанет день, по крайней мере, так говорят мне мои товарищи-социал-демократы, когда Ирландия не только снова станет свободной и единой, но и виски будет в кране, как вода в доме каждого порядочного человека».
Он ухмыльнулся и хлопнул мальчика по плечу. «А теперь, Шеймас, мой мальчик, я думаю, нам нужно убираться отсюда к чертовой матери».
Морган стоял у стола в офисе генерального директора в отеле «Гранд Сентрал» на Роял-авеню, где располагался центральный городской полк и расквартировано пятьсот солдат.
Он тупо уставился на сигнал в своей руке, и молодой офицер штаба, который принес его из штаба, неловко заерзал.
«GOC попросил меня выразить его искренние соболезнования. Ужасный бизнес. Он санкционировал вашу дальнейшую транспортировку в Лондон первым доступным рейсом.»
Морган нахмурился. «Это очень любезно с его стороны. Но как насчет операции «Машинист»?
«Ваши обязанности будут возложены на кого-то другого, полковник. Приказ министра обороны.»
— Тогда мне лучше начать собирать вещи.
Где-то вдалеке раздался глухой хлопок взрыва и грохот пулеметной очереди. Молодой офицер встревоженно вздрогнул.
«Не о чем беспокоиться», — сказал ему Аса Морган. «Ночные звуки Белфаста, вот и все», — и он вышел.
Стипл Дарем находился в Эссексе, недалеко от реки Блэк-Уотер. Болотистая местность, ручьи, высокая трава, постоянно меняющая цвет, как будто ее касается невидимое присутствие, повсюду журчание воды. Чужой мир, населенный в основном птицами. Кроншнеп, красноперка и гуси породы брент прилетают на юг из Сибири, чтобы перезимовать на фиатах.
Деревня была крошечной, разрозненной общиной саксонского происхождения, и склеп церкви был, по крайней мере, таким ранним, хотя остальное было нормандским.
Фрэнсис Вуд работал на кладбище, подстригая траву на обочинах старой ручной косилкой, когда к воротам подъехала серебристая спортивная машина и из нее вышел Аса Морган. На нем были слаксы, темно-синий свитер-поло и коричневая кожаная куртка-бомбер.
— Привет, Фрэнсис, — сказал он.
Фрэнсис Вуд посмотрел на Каррера Тарга. — Я вижу, «порше» все еще у тебя.
«Мне больше не на что тратить свои деньги. Я продолжаю снимать квартиру на Грэшем-Плейс. Там есть гараж в подвале. Это очень удобно.»
Грачи поднялись с буковых деревьев над их головами, сердито крича. Вуд сказал: «Мне жаль, Аса. Больше, чем я когда-либо мог сказать».
— Когда похороны? — спросил я.
— Завтра днем. Два тридцать.»
«Ты исполняешь обязанности?»
— Если у вас нет возражений.
«Не будь дураком, Фрэнсис. Как Хелен это восприняла?»
— Она еще не сломалась, если ты это имеешь в виду. Если вы хотите увидеть ее, вы найдете ее на дамбе, за рисованием. На твоем месте я бы действовал очень осторожно».
«Почему?»
«Конечно, они объяснили странные обстоятельства смерти Меган?»
«Ее убил водитель, совершивший наезд и скрывшийся с места происшествия».
«Было нечто большее, чем это, Аза».
Морган непонимающе уставился на него. — Тогда тебе лучше рассказать мне об этом, не так ли?
Морган прошел по тропинке через ворота лича, обогнул серый каменный дом священника с пантильной крышей и поехал по тропинке вдоль дамбы к устью реки. Он мог видеть ее издалека, сидящую за мольбертом, одетую в старый военный плащ, который он купил в год, когда они поженились.