Не попал! 2

Взрывающиеся небольшим черным взрывом при попадании хоть куда-нибудь копья, удушающий туман и даже простое метательное оружие, исчезающее спустя пару секунд — все это и даже больше летело в Костю, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, имея в распоряжении несчастное жало, еще более приунывшее щупальце и опыт в использовании магии чуть больше недели.

Да. Он умудрялся и ее использовать, пафосно декларируя нужные слова. Да только все на что ее хватало — отклонять в сторону то немногое, что можно заблокировать.

И тут, внезапно, два несчастных встретились. Бегущий от атак Костя практически столкнулся взглядом с темным феем, которого точно так же достала бегать, летать и уклоняться Салла-Бренна. Это было глубокое внутреннее понимание чужих обстоятельств и мужская солидарность. Их обоих до глубины души все достало настолько, что проще пожать руку оказавшемуся в таких же условиях брату по несчастью, чем продолжать терпеть.

Поэтому они, даже не сговариваясь, а просто поняв все с первого взгляда, начали сознательно вставать на линии огня так, чтобы одна из девушек точно попала по другой. Раз они такие маги, то пусть лучше занимаются друг-другом!

И слишком увлекшейся поимкой Кости Ранхгиссе вскоре прилетело. Ведь она была так сосредоточена на поимке своего билета в дальнейшую жизнь, что слабо обращала внимание на окружающий мир. А он, к сожалению для девушки, не был статичным.

Да, это было слабенькое заклинание искр, или вернее, пока они долетели до цели. То уже угольков, но заставить Ранхгиссу скривить лицо и бросится на ту, кто посмел покушаться на ее красоту это хватило. Выглядеть обворожительно здесь и сейчас было намного важнее чем смерть менее чем через месяц!

Поэтому Костя и неизвестный ему парень теперь просто стояли и смотрели за магической битвой. Они держали почтительное расстояние друг от друга, все еще сомневаясь, что временному союзнику можно доверять. Однако, завороженно смотря на буйство магии, на то, как две волшебницы борются с тремя жуками, как Лисса водит своего соперника за нос, что было прекрасно видно со стороны… Костя решил взять слово первым.

— Я Айдемос вроде как — Не собирался представляться Костя своим нормальным именем, поэтому спустя пару секунд мозгового штурма его второе просто всплыло в его мозгу. И стоило это сделать как жжение от переполнявшей его древесной энергии, что стала по плотности меньше, чем была до боя, но никуда не делась, сильно поуменьшилось. Интересный эффект.

— Лей-Ювин имя мое. — Сказал он пафосно, продолжая смотреть вдаль на творящийся кавардак.

— Собираешься кому-то помогать, Лей-Ювин?

— Не хотел быть я в мире людей пред Событием. — Сказал он загадочно и пространно, настолько, что Костя переспросил.

— Каким событием?

Он не ответил, лишь показал пальцем наверх. Да, этого почти незаметно из-за того, насколько в лесу была высокая плотность деревьев, но Солнце почти заслонилось чем-то. Настолько отчетливого затмения Костя никогда в своей жизни не видел. А ведь было время когда он с радостным визгом слыша по телевизору о грядущих затмениях пытался их разглядеть, но ни разу не удавалось.

И сейчас это было эдаким исполнением мечты. Да только стоило это увидеть, как на душе сама собой поднялась тревога. Будто происходит что-то совершенно неправильное. И что нужно что-то делать. Получив передышку, Костя кажется даже знал, что.

А у двух волшебниц дела шли не слишком хорошо. У них получилось выпалить еще парочку заклинаний, которые буквально стекали по толстому панцирю агрессивных насекомых, от каждого удара по кторым они как будто начинали быть еще злее. А вместе с этим приходило ничем не мотивированная агрессия. Если они хоть как-то задевали какое-то дерево — жуки со всей силы ударяли по нему в иррациональной мести.

И бывшие на этих растениях домики чуди опасно дрожали, грозясь вот-вот сорваться вниз, резко став тяжелее воздуха из-за отсутствия опоры. И находящиеся в них обитатели, желающие, как и всегда, переждать опасность, надеясь что из-за их убогости их не тронут, впервые столкнулись с ситуацией, когда они настолько никому не нужны, что на их территории идут самые настоящие боевые действия.

В тяжелых думах находились все, от постоянной тряски боясь даже высунуть нос наружу, чтобы хотя бы посмотреть кто побеждает. Логика у народца всегда была простая — кто сильнее тот и сможет защитить. Увидев бы победителя они просто присоединялись к нему, минимальными усилиями доказывая лояльность а потом, когда тот уходил, просто продолжали заниматься своими делами.

И пока все дрожали, ожидая конца, к самому богато украшенному дуплу в дереве подлетел Константин. Он тут же увидел там скрывшегося от глаз за полупрозрачной пленкой барьера местного лидера, имя которого он так и не смог запомнить. Парня продолжала жечь изнутри энергия дерева и он срочно собирался ее отдать самому авторитетному среди чуди. И заодно отправить их на помощь.

Барьер схлопнулся стоило только парню даже повести в его сторону вытягивающим щупальцем. Технологии древней чуди, что еще была способна к магии, окончательно сталью пылью времен, не выдержав столкновения с реальностью.

— Иди сюда, трус! — Вызывающе крикнул Константин, подойдя к дрожащему как осенний лист фею. Его крылья трепетали так робко, что боялись даже сделать лишнее движение в надежде, что опасность уйдет сама если притворится что они умерли.

— Я не трус, я просто берегу себя и свой народ! Нам нет дела до ваших разборок, мы просто скромный народец! — Начал он отговариваться, впрочем прекрасно понимая, что дело у них появилось ровно в тот момент, когда они приняли у себя посланца, назвавшегося Мудрейшим, что принес и посадил саженец.

Костя на это лишь хмыкнул.

— Кажется я говорил, что дам вам повод верить мне. Так прими же силу и иди защищай свой дом! — Воскликнул парень и со всей силы вогнал ему в живот хоботок на своей руке.

Да, можно было действовать умереннее и менее жестко. Но он ожидал предательства, что они повернут оружие на них стоит вернуться Ранхгиссе. Но он не думал, что они кинут вообще всех!

Парень чувствовал, как жжение внутри него успокаивается — теперь это чужая проблема. Фарфоровая кожа фея перед ним будто наливалась еще большим оттенком слоновой кости да и на вид начала быть более толстой. Жидкие волосы стали невообразимой копной, которой бы позавидовала любая девушка, потухшие глаза, почти полностью бывшие белыми, начали возвращать свой цвет. Ярко-зеленые изумруды теперь мерцали во взгляде, что от страха и предательства в них пришел к абсолютному спокойствию.