Страница 53 из 72
— Ой, извини, — помахав пустой тарой, я виновато пожал плечами. — Ты — мастер задавать неудобные вопросы. Вас что, этому специально учат? В какой-нибудь академии для демонов-дошколят?..
— Пустяки, — демангел потянулся к рюкзаку и вытащил ещё одну бутылку, точно такую же. — У меня ещё есть.
— Ну просто праздник какой-то.
Демангел бросил на меня косой взгляд.
— Макс, а ты в курсе, что у тебя довольно злой язык?
Я поперхнулся.
— У меня?.. Да я же — сама милота! Это ты у нас — великий и ужасный…
— Ну давай, договаривай. Как ты там меня называешь?
И тут я кое-что понял. Всегда это говорил: спиртное великолепно прочищает мозги. И чем крепче — тем лучше прочищает.
— Так ты из-за этого на меня взъелся? Услышал, как я называю тебя деман… ну в общем…
Денница молча глотнул виски. Его желтые, слегка раскосые глаза подёрнулись мягким налётом расслабленности, на губах блуждала лёгкая улыбка.
Я набрал воздуху в лёгкие и с шумом выдохнул.
— Слушай, прости меня. Нет, правда. Честно говоря, мне и в голову не могло прийти, что тебя это обижает. Ну в смысле… что ты об этом когда-нибудь узнаешь. Я не со зла.
— Ты себе не представляешь, Макс, СКОЛЬКО всего люди делают не со зла. Просто не представляешь.
Вдруг стало светлей. Небо, до этих пор обложенное плотной завесой грязного смога, вдруг очистилось и приобрело призрачно-сероватый оттенок. Сначала я решил, что это рассвет, но подняв голову убедился, что до утра ещё далеко.
На небо, как пьяный на четвёртый этаж, вползала бледная до синевы луна. Она была круглой, изрытой кратерами, и совсем не походила на милый аппетитный спутник, к которому я привык на Земле.
Это небесное тело было совсем другим. Более коварным, что-ли. Если так уместно говорить о ночном светиле…
— Понимаешь, — я сделал ещё одну попытку. — Термин демангел я придумал для того, чтобы совместить две твои ипостаси. Ну… — я бросил неуверенный взгляд на его макушку. — Ты же имеешь рога. И в то же время, носишь нимб. Я не представлял, что простая констатация факта может быть обидной.
— Ладно, проехали.
— Спасибо.
— А как же тогда мадам Люсинда?
Я вспомнил сморщенные поджатые губки, аккуратные, словно скрученные из алюминиевой проволоки, букольки вокруг мерзкой шляпки, острый, словно бы насильно вытянутый нос и… да. Кружевные перчатки без пальцев. Они, наверное, были хуже всего.
— М… А что с ней?
— ВОТ ЭТО, Макс! — Денница запустил в меня сигаретной пачкой. — ЧТО ты сейчас о ней подумал?
— ПОДУМАЛ?.. — голос дал петуха, и я покосился на Патрицию. Та сопела в две дырки. — Так ты всё-таки читаешь мысли?
— Скорее, угадываю, — поморщился дем… Денница. — С моим опытом это не так уж сложно. Итак?..
— Да не думал я ничего плохого! Я же не виноват, что она так выглядит. Ты только ВСПОМНИ этот её чопорный вид, благообразное платье и похотливые, будто раздевающие тебя глазки.
— Тут ты прав, она ужасна, — усмехнулся Денница. — Вся проблема в том, что она ЗНАЕТ, что ты о ней думаешь.
— О Господи.
— Да. Он тоже.
— Наверное, и Серпент… — я вспомнил, как с первой секунды, как только мы встретились, возненавидел меня главный городской маг.
— Ты в курсе, что его зовут Алоизий Гадес?
— Нет. А разве…
— Серпент — это прозвище. Обидное прозвище, обычно так его зовут за глаза.
— Но прозвище, — медленно сказал я. — Как правило отражает внутреннюю суть того, для кого предназначено. Вот я, например, Безумный Макс. И нисколько не обижаюсь, когда меня так называют. Потому что это — правда. Кукуха у меня давно отъехала.
— С чего ты взял?
— Я в другом измерении, сижу под мостом, весь облепленный грязью, как настоящий бомж, и бухаю с демоном и ангелом в одном флаконе. Да расскажи я эту историю любому психиатру, меня поместят в мягкую комнатку до конца жизни. И привяжут. Во избежание рецидива.
— Согласен, обычно люди предпочитают более прозаический образ жизни. Но пихать за это в психушку — перебор.
— А если я скажу, что при всем этом я — принц, и мне практически принадлежит самая богатая страна во Вселенной?
— Думаю, справка, а также антидепрессанты тебе будут обеспечены.
Я рассмеялся. Денница, глядя на меня, тоже.
И какое-то время мы посветили этому нехитрому занятию: хихикали, вроде бы успокаивались, затем смотрели друг на друга, фыркали и начинали по-новой.
— Ржете, как кони, — Патриция заворочалась и в нас полетели ошмётки подсохшей грязи и пучки травы.
— Он вернулся, Пат!
— Удивительно, и как ты не поставил на это кучу денег?
А, значит, Ини просыпается первой. Возьмём на заметку…
— Денница принёс выпивку. А ещё сигареты и новые шмотки.
— Ты что-то сказал о выпивке?
Точно Ини. Пат обычно отрицает тот факт, что и девушке иногда необходимо надраться в хлам.
Поднявшись, она сделала парочку упражнений, чтобы разогнать кровь — мы с Денницей, не стесняясь, наблюдали, как при наклонах выпячивается круглый аппетитный задок…
Подойдя, она вырвала бутылку из моих рук.
Сделав глоток, Ини всё-таки поморщилась: горло-то принадлежало непьющей Пат, и не привыкло к тому, чтобы в него заливали всякую гадость. Даже если это — лучший виски, который мне приходилось пробовать.
— Сколько тебе удалось выручить? — а вот это вернулась Патриция, прагматичность которой можно брать за эталон.
— Ну… — Денница смутился. — Не так много, как я рассчитывал, но…
— Сколько?
— Понимаешь, мне пришлось отключить свой дар убеждения, иначе меня бы…
— СКОЛЬКО?
— Сорок миллионов местных динариев.
— Э… Звучит, как вполне приличная сумма, — заметил я.
Сорок миллионов… — я покатал фразу на языке. — Такими числами мне ещё не приходилось оперировать.
— Сорок миллионов? — скептически поджала губы Патриция. — ВСЕГО?
— За вычетом того, что я потратил на шмотки, номер в отеле и виски.
— Да ты с ума сошел! — Патриция нависла над Денницей, как коршун. Я бы не удивился, если бы она пустила в ход кулаки — и даже привстал, чтобы оттащить её, если душа поэта не выдержит. — Сорок миллионов! Это же… Это же просто КОПЕЙКИ!
— Даже для того, чтобы собрать ТАКУЮ сумму, пришлось объединиться ВСЕМ менялам из улья Крэк, — пытаясь защититься, Денница поднял руки над головой. — Сообща они наскребли всего три миллиона, остальное можно будет получить по векселям в любом эльфийском банке…
Патриция чуток остыла и задумчиво сложила руки на груди.