Игрок

– Слышь, гений, ты какой-то странный виртуал сделал. Это прям ерунда. Кто, на фиг, поверит-то? Есть женские персонажи, но что с ними не так? С чего это они у тебя, типа, второй сорт? Они же слабее получаются.

– Зачетно, согласись! Кто мир создал, того и правила. Слишком понтов много у девчонок в реальности. Ибо не надо выпендриваться! Отличный сюрприз для тех из них, кто решит в мою игру поиграть. Вот они вой поднимут! – хохотнул Чуд.

– О, это все Соня? Видимо, месть за тот точный удар по яйцам, когда ты по-тихому ее тиснуть хотел? – ухмыльнулся Сол, – ясно. Ну, у тебя и фантазии.

– Да пошла она, – помрачнел Чуд, – забил я на нее давно.

– Давай дальше. Персонажи могут размножаться, – Сол внимательно разглядывал записи, – только почему родившееся существо растет до полноценной особи так долго? Бредятина полная, так с тоски помереть можно. Как тебе такое в голову пришло и, главное, зачем? В реальном мире человек становится полноценным к семи годам, а у тебя до половой зрелости лет четырнадцать проходит. И уж, чтобы персонаж год ходить не мог – вообще за гранью понимания. И процесс старения – тот же вопрос. Только чему-то научился, а тут бац, и ты теряешь кучу функций. По факту, персонаж работоспособен около двадцати пяти лет, из них половину он тратит на получение опыта. Как-то ты жизненный цикл персонажа обкорнал! Теряешь хватку, гений! – фыркнул Сол.

Чуд на мгновение замялся:

– Ну, да… Это так надо было. Короче, так алгоритм выстроился в итоге. Ты, походу, не догоняешь пока, бро, но эта фигня входит в эмоциональную составляющую программы. Плюс мне нужно время, чтобы программа встроилась в персонаж и стала развиваться в нем. Это же ИИ, он тоже не мгновенный, он учится.

– ИИ? Ты что, вписал в каждый персонаж ИИ? – поразился Сол.

– Не в каждый. В каждый – умом тронешься, – возмутился Чуд, – но в часть вписал. Понятное дело, сделал несколько сотен вариаций и дублировал, чтоб не рехнуться, поэтому персы между собой похожи и по поведению, и внешне. Но я стараюсь раскидать вариации ИИ равномерно по всей игре, чтобы они не сталкивались. Бывает, правда, что ИИ глючит и дублирует себя сам, тогда появляются рядом два идентичных персонажа, но редко. А старение программы я уже подкорректировал. Думаю, что по ходу это потом исправлю полностью. Короче, смотри сюда, – он ткнул пальцем в цветные точки на экране. – В игре несколько типов персонажей, которые и формируют суть. Есть «красные». Это положительные герои. Они всю движуху и создают. Реально тащеры игры – строят, изобретают, созидают, улучшают, производят. Развитие игры зависит от них. А есть «черные». Это наши «плохиши». Они противостоят «красным». Мешают им, не дают двигаться вперед, уничтожают все достижения. И вся суть игры – противостояние «красных» и «черных».

– Ладно, это обычный принцип любой игры. А «серые»? – Сол присмотрелся к множеству серых точек, сливающихся в огромное облако.

– А, это антураж, – отмахнулся Чуд, – задний фон. В виртуале они, конечно, есть, но программы у них не прописаны, поэтому никакого влияния они не оказывают, – он запнулся и помолчал. – Ну, если их не задействуют персонажи.

– «Красные»? – уточнил Сол.

– Любые, – неохотно ответил Чуд, – но чаще «черные».

Сол присвистнул:

– Ого! Как ты это запрограммировал?

– Никак, – замялся Чуд, – это ИИ так работать начал. Он может влиять на «серых».

– Да ладно! – не поверил Сол.

– Ты прикинь, бро, тут вообще все необычно, – оживился Чуд, – говорю ж, игра супер! Ее просто с руками оторвут. Я и сам до конца не догоняю, как так все получилось, но реально круто!

– А все персонажи равноценны по силе и вооружению? – Солу стало любопытно, и он сам не заметил, как смахнул коробку с засохшей пиццей на пол и уселся на ящик.

– Ну, сначала так и было, – снова замялся Чуд, – но «черные» стали развиваться быстрее и агрессивнее. Понимаешь, «красные» они ж, типа, хорошие, у них ИИ запрограммирован с лимитом в действиях, он дальше этого шагнуть не может. А «черные» никакого лимита не имеют, и программа развивается, как дерево – вверх и в стороны. Поэтому рубят, конечно, «черные» не по-детски все подряд. Приходится постоянно «красных» в топку подбрасывать, иначе игре каюк через пару дней наступит. Вот эту хрень я и пытаюсь отладить, иначе все в никуда.

– Так убери лимит у «красных», – подсказал Сол, – и делов-то.

– Не могу, – нахмурился Чуд, – как только убираю, «красные» тут же становятся «черными».

Сол озабоченно потер переносицу и замолчал. Он так погрузился в изучение игры, что не заметил, как рукавом пиджака стер грязные разводы на столе.

– А если «черным» лимит поставить? Становятся «красными»?

– Ни фига. Они становятся «желтыми», – гоготнул Чуд, и Сол обратил внимание, что на экране действительно есть золотистые пятнышки, которые крапинками светились среди скоплений черноты.

– Если «черным» лимиты выставить, у них башню сносит, они превращаются в конченых психов. Прикинь, программа копит и копит невозможность свершения действий, и в итоге она рвет код. Надо бы сесть и поковыряться, где ошибка кода происходит, но пока некогда. Хотя это даже интересно. Особенно, когда «желтый» наверх пробивается и подминает под себя «черных». Такое шоу начинается, что сутками можно в виртуале торчать!

Сол хмуро пялился в экран гаджета и листал записи.

– Что-то не пойму, они все поделены не только на цвета? Разные языки и правила?

– Ага. Это, короче, такие группировки, в которых свой язык, своя вера, свои законы. Тоже прикольно, для них это повод лишний раз друг на друга наехать. Ну, и опять выяснение отношений. Сам понимаешь, бро.

Сол покачал головой.

– Откуда в тебе все это, Чуд? Как ты все это придумываешь? Ты реально ненормальный!

– Слышь, бро, гении – они все такие! Я делаю эксклюзив! Гордись мной! – Чуд заржал и хлопнул приятеля по спине.

Сол мрачно уставился на экран. Цветные пятна довольно быстро меняли общую картинку – «черные» точки нарастали, «красных» становилось все меньше, «серая» масса колыхалась и растекалась. Руки Чуда порхали над клавиатурой, касались нужных кнопок, отчего тут же на экране подсыпало «красных» точек. В отдельных, очень небольших частях экрана «красные» множились сами, и в этих местах экран отливал пурпуром, словно лужицы крови. Но тут Солу в глаза бросились обесцвеченные участки. Он возбужденно ткнул пальцем в экран:

– А это что?

Чуд долго молчал прежде, чем ответить. Потом медленно откинулся назад и убрал руки с клавиатуры.

– А это засада, Сол. Полный сбой программы. Эти «белые» – итог долбанной эволюции «черных» или «красных». Они неуправляемы. Им все по фиг. И они знают…, – тут он замолчал, лишь его тяжелое дыхание доносилось до Сола.

– Что они знают? – Сол почувствовал неприятный холодок на затылке.

– Про меня они знают. Про то, что их мир нереальный… Что это игра, и я Игрок. Создатель… Догадались, короче. И они ждут меня. И ищут каждый раз… Когда найдут, мне кранты, Сол. И вот это самый главный трындец всего. Как это удалить, я пока не понимаю.

Сол потрясенно смотрел на друга. Ему вдруг стало так жутко, что он мгновенно покрылся испариной. Чуд говорил немыслимые вещи, и это означало или его сумасшествие, или изобретенный им реальный кошмар.

«Или и то, и другое, потому что от этого ненормального можно всего ожидать!»

– Ты чего натворил, гений? – голос Сола сорвался.

– Не боись, бро, – мрачно усмехнулся Чуд, – их мало, а вычислить меня не так просто. Я в виртуале обычный чел, не докопаться. Главное, чудеса не творить, это сразу в глаза бросается, – он насупился.

– А ты типа…, – вопрос Сола повис в воздухе.

– Ну, да. Как-то раз в самом начале. И меня тут же грохнули. А я, прикинь, запасных жизней себе всего одну сделал и то от балды. Думал, не пригодится. А теперь все. Не расслабишься. Или надо программу всю перекраивать с нуля, а мне влом. Ты, короче, это… Не парься. Ныряй туда, где «белых» нет. Покрутись малость, перса себе выбери, посиди в нем, чтоб понять суть.