Страница 66 из 74
Датчики показали с той сторон шлюзовой вакуум, видимо холл и коридор получили повреждения. Я дал доступ на борт посторонним. На борт моего шахтера перешли трое: два десантника, один из них явно офицер, и, похоже, командир крейсера, с которым я общался.
Капитан снял шлем своего простого, не боевого скафа и, осмотревшись, произнес:
– Флаг-майор Эрих Омар, командир крейсера… Бывший военный шахтер «Ганз», как я понимаю? Мы все сюда не войдем. Что будем делать, спасатель? Или ты номинальный спасатель и у тебя даже медкапсул нет? Учти, у нас четверо совсем тяжелых, аптечки уже не помогают, а медбокс на борту крейсера уничтожен прямым попаданием. Один медик всего уцелел, второй при смерти.
– Я врач третьей категории. С капсулами проблемы присутствуют, их всего две – реаниматор и лечебная, потому я и значусь в списках как спасатель низшей категории с минимумом доступных средств спасения, но вам помогу. Я уже все продумал. Всех раненых и членов экипажа поместим на борт «Тихони» и на борт второго моего судна, малого шахтера модели «Хайл». На борту «Тихони» без скафов смогут в тесноте разместиться тридцать семь человек, на борту «Хайла» – десять. Большую часть десантников на обшивку. Трюм полон. Даже находясь на обшивке, они не пострадают при разгоне и уходе в гипер, а так придется потерпеть несколько дней, пока не прибудем в систему Шиза. Она ближе всего. Здесь сутки полета в гипере от границы конфедерации.
– Хорошо, принимается, – кивнул Омар. – Где тут санблок? Пока на борту нет столпотворения, хочу первым принять душ.
Сбросив на его сеть схему корабля, я продолжил работу. Мимо нас протиснулся ремонтный дроид с пачкой спасательных пакетов. Эти пакеты предназначены для эвакуации раненых – с одноразовой химической системой жизнеобеспечения внутри. То есть расстилаешь, кладешь внутрь раненого, герметизируешь, пакет внутри наполняется воздухом, и так можно переносить в вакууме. Работает до суток. У меня по стандарту комплектования было пятьдесят таких мешков, дроид прихватил два десятка. Медик, что находился на борту крейсера – мы уже пообщались через нейросети, – в тех неотапливаемых помещениях встретила дроида. Местный корабельный техник сделал в них шлюзовую, откуда-то притащил и подсоединил, так что дроида встретили и начали укладывать в пакеты раненых. Первыми десантники эвакуировали самых тяжелых, на входе в шлюзовую я успевал их проверить медицинским сканером, определяя, кого первыми класть в капсулы, чтобы снять кризис. Кстати, не совсем правда, что помещения на борту крейсера не отапливаются, техник соорудил самодельный аппарат вроде тепловой пушки, тот не давал упасть температуре ниже критичной отметки, хотя, конечно, было очень холодно.
– У нас проблема, – сообщил я чистому и посвежевшему Омару, что подошел к медбоксу проверить, как тут дела.
– В чем дело? – нахмурился тот, проверяя, как сел его комбез. Скаф у шлюзовой оставил в нише, как и большинство из его команды.
Пока я принимал раненых и настраивал обе капсулы под двух самых тяжелых, на борту «Тихони» стало очень тесно. Всех раненых уже разместили в каютах, в кают-компании, в тренажерной, да даже в технической мастерской накидали на пол надувных матрасов, чтобы им мягче было. Матрасы не мои, с борта крейсера принесли. Ну, и уцелевшие члены команды размещались. Часть обустраивалась на борту «Крота», но там еще теснее было. Десантники искали места получше на обшивке «Тихони». Все при деле, борт погибшего крейсера уже все покинули.
– Проблемы с недостатком капсул, – почесав затылок, произнес я. – Двух самых тяжелых раненых я положил в них. Если бы опоздал на час, спасти бы не удалось, но есть еще пятеро, которых срочно нужно пропустить через капсулы, иначе не спасу, а этих двух, что уже положил, вытаскивать из капсул в течение пяти, а лучше шести часов нельзя. Результат даже я не предскажу. Эти пятеро могут и не дожить.
– Понял. Есть предложение?
– Да. Пиратский крейсер. Вы в бою его почти в мусор превратили, но есть шанс обнаружить хотя бы несколько уцелевших капсул на борту. Они нам очень нужны. Десантники у вас есть, что делать, вы и без моих советов знаете. Командуйте.
– Так он недалеко, значит? – слегка расфокусировав взгляд, видимо, общался с подчиненными через сеть, пробормотал тот. – Не знал, я думал, смог в гипер уйти, на базу раны зализывать. Весь москитный флот мы у него выбили, да и артиллерию тоже. Нечем ему было бой вести. Хотя, конечно, когда тот уходил из зоны дальности нашей артиллерии, мы успели накрыть его залпом. Тут нас четвертая волна ракет настигла, у нас одна пусковая уцелела… М-да, щита уже не было, часть ракет выбили, но те, что прорвались, наделали дел. От них мы больше всего потерь в людях и понесли.
– Видимо, вы взаимоуничтожили корабли друг друга. Кстати, он не так далеко, и судя по сканерам, энергия на борту имеется. Даю вам доступ к сканерам и тем показателям, что они выявили. Может, поможет при штурме. Мы уже отстыковались от вашего крейсера, личные вещи команды на борту в баулах, последними занесли, места нет, поэтому те в шлюзовой. Тела погибших в двух контейнерах, снятых с крейсера, на обшивке. Через десять минут будет у крейсера противника.
– Принято, уже готовимся к абордажу.
Сам я во всем этом не участвовал, только судном дистанционно управлял. Подвел поближе, чтобы десантники с обшивки перепрыгнули на борт чужого корабля. А занимался вместе с медиком военных – очень милая девушка – ранеными. Все аптечки, что были на складе, использовали и кое-какое медицинское оборудование. Трое из пяти совсем плохи были, двое других еще протянут несколько часов, а вот эту тройку мы с медиком неоднократно вытягивали из-за кромки.
Не скажу, что абордаж прошел мимо моего внимания, одним потоком я все отслеживал, поэтому был в курсе дел, мне дали неполный доступ к каналу десантников. Все же выжившие пираты были, и достаточно много – с полсотни. Плюс десяток рабов, так что бой на борту разрушенного корабля шел нешуточный. Да и система внутренней безопасности частично уцелела, некоторые турели действовали. Правда, высокий профессионализм десантников позволил тем обойтись без потерь. Да и пяток боевых дроидов на обшивке находилось, они впереди и шли. Меня интересовали трофеи, так что список шел и ко мне тоже. Частично медбокс у пиратов уцелел, четыре лечебных капсулы, две еще можно восстановить из обломков других. Один реаниматор, еще один можно восстановить. Диагност также имелся. Из хирургических капсул ничего не уцелело.
Пока два корабельных техника начинали демонтаж этих капсул, используя моего ремонтного дроида и трех своих, последних уцелевших, я общался с флаг-майором Омаром. Дело в том, что если одна летная палуба на борту пирата полностью уничтожена внутренним взрывом, то вторая частично повреждена. Да, весь москитный флот уничтожен, обломки истребителей и штурмовика все вокруг заполнили, штурмовой бот, что находился на летной палубе, получил такие повреждения, что освоить его не представлялось возможным в наших условиях, но зато имелся пассажирский челнок. Между прочим, с санблоком на борту. Я в курсе, что у того уничтожен разгонный движок, но корпус челнока цел, реактор имелся, а у меня одна сцепка свободна. Этот челнок свободно может взять на борт три с половиной десятка пассажиров. В его небольшой трюм поместится четыре капсулы. Если демонтировать часть кресел в пассажирском салоне челнока, то и туда с пяток капсул поставить можно. Больше его слабенький реактор не вытянет. Свободного места у нас было мало, так что челнок нам нужен. Тогда мне не придется сбрасывать руду, хотя я уже настроил себя на такой шаг.