Страница 9 из 16
— Отпусти, — рыкнула на него, но кто бы меня послушался.
Вместо этого он принялся лизать меня там, где недавно это делали волки, вот так по-звериному стирая с меня чужие запахи, оставляя свой… Я ощутила себя с ним тряпичной куклой — вертит как хочет, делает что хочет. Ещё и вот принялся трогать где не надо…
— Как же меня это достало! — оттолкнула его лапищу. — Вы все видите во мне кусок мяса. Самку! А я жен-щи-на! Уйди! Выпусти меня! Я не твоя! Плохой оборотень!
Огромные горячие руки разжались, и он опустил виноватый взгляд, когда я заметила его эрекцию.
— Если это, — кивнула на его пах, — хоть однажды увидит кто-то ещё, я больше к твоей клетке на километр не подойду. Ты меня понял?
Полузверь молчал. Я кинула ему халат с вешалки, второй надела сама.
— Прикройся, как сможешь.
И пошла к дальней клетке, куда направлялась изначально. Самый дорогой мой пациент кинулся к двери, оглядывая меня беспокойно. Наверняка почуял издали, ещё и слышал всю эту сцену. То, что Эннир не одобрял моих планов, я прекрасно понимала и так. Но не собиралась отступать. Тот безымянный, спятивший оборотень был мне нужен. Нам нужен.
— Всё в порядке мой хороший, до тебя не добрались. Отлично.
За спиной почуяла второго и обернулась.
— А тебя сюда не звали, нечего разгуливать, как вздумается.
Не сумев надеть халат, он приладил его на бёдрах. Ну хоть что-то. Ревниво глянув на «соперника» в клетке, насупился. И с места не сдвинулся. Не удержавшись, я толкнула его в грудь.
— Иди к себе!
Но схватив мои руки, он рывком прижал меня к стене, издавая недовольные звуки. Эннир начал биться сквозь решётку к нам. Если он и раньше терпеть не мог свою «замену», то теперь взаимная неприязнь росла с геометрической прогрессией.
Первый (безымянный) оборотень приблизился, разглядывая моё лицо, и в особенности губы.
— Только попробуй, — предупредила я, но он всё равно склонился и понюхал их.
— Ну чего ты добиваешься? — спросила устало.
Он лизнул меня по губам. Увернуться не успела.
— Я не буду приходить к тебе! Совсем! Никогда!
Почувствовала себя истеричкой, но это было единственное, чего он боится, чем можно им управлять. Оборотень тут же отлетел на метра два, не меньше, глядя теперь издали чуть обиженно. Отлично. Он ещё и недоволен!
— Вот там и стой! Животное.
Внутри поднималось раздражение на него. Вместо того чтобы успокаивать того, кого планировала, вожусь тут с этим… В какой-то момент я уже почти ненавидела его. За то, что такой неудобный. За то, что не может сыграть отведённую себе роль. Пока не напомнила себе, что, собственно, из-за меня он такой сейчас…