Страница 88 из 100
Глава 25
— Мне кажется, или здравый смысл пошёл-таки в наступление? — спросила Мила, наклонившись к Чакыру и заглянув ему в глаза.
— Затяните ремень, — простонал турок.
— Неправильные слова.
— Я вам всё расскажу!
— Неправильные слова.
— Хорошо, я отключу блокировку магии.
— Ну наконец-то! — радостно воскликнула Мила и сильно затянула ремень на предплечье директора музея. — Но ты же понимаешь, что обмануть нас не получится?
— Понимаю.
— Тогда пойдём отключать, — сказала Мила и разрезала сделанные из простыни верёвки.
Чакыр встал с кресла, но сразу же побледнел и начал заваливаться вбок — видимо, сказалась большая потеря крови. Мы подхватили его с двух сторон под руки, не дав упасть.
— В подвале, — пробормотал турок. — Она в подвале.
Видимо, директор музея всерьёз испугался, что мы не успеем отключить блокировку и спасти его, но тут уж ему никто не был виноват — стоило быстрее соображать, ведь ясно было, что мы не отступим.
Тащить немаленького взрослого мужика под руки по лестнице было неудобно, поэтому я взвалил его на плечи и понёс; Мила подстраховывала — не хватала ещё уронить Чакыра и свернуть ему шею. Мы спустились на первый этаж, затем в подвал, хотя подвалом полноценный этаж назвать можно было с большой натяжкой. Разве что окон не было.
— И где этот выключатель? — спросил я турка, снимая его с плеча и ставя на ноги.
В ответ Чакыр лишь слегка кивнул в сторону небольшой двери в углу, видимо, на разговоры сил у него уже не осталось. Мила быстро подошла к этой двери и крикнула мне:
— Тащи его сюда и пусть глаза откроет, здесь доступ по сетчатке.
Я подтащил директора музея к двери и поставил его так, что его голова оказалась напротив датчика, считывающего рисунок сетчатки глаза. И уже через две секунды механизмы заскрипели, и дверь отошла в сторону, освободив нам проход в небольшую комнатку. Я хотел зайти в неё, но Мила не позволила мне этого сделать.
— Сначала я! — заявила она приказным тоном и, не дав мне опомниться, заскочила в комнату.
Как-либо помешать ей я не мог, так как держал Чакыра, но и смысла мешать не было — Мила явно лучше меня разбиралась во всяких ловушках, и, если в комнате таковые имелись, обнаружить их у Милы было больше шансов, чем у меня. Почти сразу же, после того, как Мила вошла в комнату, до меня донёсся её голос:
— Здесь всё чисто!
После этого в комнату вошёл я, таща за собой Чакыра. Помещение оказалось небольшим — примерно четыре на четыре метра. И в нём ничего не было, кроме небольшого каменного постамента, на котором располагались большой кристалл и какая-то исписанная рунами чёрная металлическая полусфера. Кристалл ярко светился изнутри, и мне показалось, что от него веет холодом. Раньше я ничего подобного не видел.
— Самая простая конструкция, — сказала Мила, перехватив мой недоумённый взгляд. — Это особый кристалл, он заряжен на подавление любой магии. Судя по размерам, этот работает примерно в радиусе пятидесяти метров. Как раз хватает на дом и почти весь участок. А вот эта штука его блокирует.
После этих слов Мила взяла полусферу и накрыла ею кристалл. Руны на полусфере тут же засветились, а сама она стала немного светлее.
— Вот и всё, — улыбнувшись, сказала Мила.
— Получается, блокировщик магии нельзя отключить, его можно лишь тоже заблокировать? — уточнил я.
— Именно! — ответила Мила и щёлкнула пальцами, вызвав этим щелчком целый фонтан искр.
Магия работала. Это заметил и Чакыр, который тут же простонал:
— Помогите мне, остановите кровотечение.
— Здравый смысл победил! — констатировала Мила, проигнорировав просьбу турка. — Шансы дожить до завтра у нашего друга растут на глазах.
— Ну тут ещё многое зависит от того, что он мне расскажет, — заметил я.
— Тоже верно, — согласилась Мила.
— Остановите кровотечение! — прошипел турок из последних сил, и я почувствовал исходящую от него ненависть.
Магия работала, теперь я уже точно был в этом уверен.
Мила заморозила Чакыру рану, остановила кровотечение и немного восстановила силы. После чего решила немного подбодрить и сказала:
— Не переживай, теперь точно жить будешь. А кисть нарастят без проблем, деньги на хороших лекарей у тебя явно имеются.
Чакыр поморщился, то ли от боли, то ли от злости, но ничего на это не ответил. Мила же повернулась ко мне и сказала:
— Ну а теперь допрашивай, менталист. А я пойду посмотрю, как там наш охранник себя чувствует и нет ли у нас каких-нибудь гостей.
Мила быстро ушла, а я посмотрел на директора музея. Выглядел он уже намного лучше, чем когда я тащил его по лестнице. И судя по исходящей от него мощнейшим потоком ненависти, сил у него тоже прибавилось. Смело можно было допрашивать, не переживая, что он не перенесёт допроса. Но делать это в подвале не стоило — мало ли что, вдруг охрана городка заподозрила неладное и вызвала полицию. Не хотелось находиться в помещении, откуда в случае чего было не выбраться.
— Идите наверх, — сказал я Чакыру. — Поговорим в гостиной.
Турок не стал спорить и покинул комнату, я направился за ним. На первом этаже я велел ему сесть в кресло, сам взял стул и уселся напротив, размышляя, как лучше организовать допрос. Дьяниш научил меня некоторым заклятиям, что подчиняют чужую волю, а учитывая, что Чакыр был неодарённый и не имел никакой своей защиты, особых проблем у меня возникнуть не должно было.
Опасался я другого — переборщить. У допроса с ментальным воздействием куча плюсов, но есть и один жирный минус — допрашиваемый может сойти с ума. И случалось такое нередко. Однако в большинстве случаев сильный высокоуровневый менталист мог вернуть пострадавшему рассудок, так сказать, откатить всё назад, но вот я вряд ли бы справился с этим. И я это хорошо понимал.
Рисковать не хотелось — слишком высоки были ставки. Пройти через всё, что я прошёл за последние сутки, рискуя жизнью, подойти вплотную к финальному этапу и на допросе превратить Чакыра в растение — это был бы просто феерический провал.