Аналогия с убийством

– Говорите, Фатима хорошо зарабатывала?

– Не могу сказать, что очень хорошо. – Мужчина замялся. – Но ее заработок был нам большим подспорьем.

– У вас не возникала мысль о том, что это мог быть нелегальный заработок? – Квиллен прищурился.

– Нелегальный? Откуда мне об этом знать? – Мужчина суетливо всплеснул руками. – Сестра платила за проживание в нашей квартире, питание и все прочее. Остальное меня не касалось.

– А вы где работаете?

– Пока нигде. Моя семья живет на пособие, которое выплачивает беженцам правительство Норвегии. Мы очень благодарны властям за поддержку и за эту квартиру, но пособия не достаточно для нас троих, меня, жены и ребенка, не говоря уже о том, чтобы содержать Фатиму. – Тор обратил внимание на золотой перстень с крупным рубином на толстом пальце мужчины и часы Брегет, украшавшие его запястье. Подполковник полиции Квиллен на свою зарплату не мог себе такие позволить.

– Поэтому вы закрывали глаза на действия сестры?

– Конечно, нет. Мое сердце обливалось за нее кровью. Но что я мог поделать? Не мог же я запереть Фатиму дома. Справедливости ради, я не нарушал закон.

Квиллен хмуро посмотрел на собеседника. Как часто он сталкивался с несовместимостью законности и справедливости. Тор вспомнил такого же сирийца, высококлассного хирурга, несколько лет назад арестованного за незаконное пребывание на территории Норвегии. Будучи нелегальным мигрантом, он умудрился подтвердить диплом врача и в течение десяти лет успешно оперировал в городской больнице. Но мужчина нарушил закон, и был депортирован на родину, несмотря на тысячи спасенных им жизней и тысячи жизней, которые он мог бы спасти. Человек, стоявший теперь перед полицейским, формально не нарушал закон. Государству этого было достаточно, чтобы предоставить ему блага и получить еще одного тунеядца.

– Можете описать человека, которого вы видели с Фатимой?

– Очень приблизительно. – Мужчина напряг лоб. – Высокий, крупный. Думаю, ему около пятидесяти лет, в кожаных куртке и штанах. Он был похож на мотоциклиста. Да, знаете, такие как он, ассоциируются с мотоциклами.

11

К возвращению Тора в управление, бухгалтерская документация предпринимателя – кровельщика Кристиана Мартинссона уже лежала на его столе.

– Чем он тебя заинтересовал? – спросила Рут. – Мартинссон действительно купил у Эйгов быков, но сам на ферму не приезжал. Животных ему доставил Донан Эйг. Судя по документам, Мартинссон никогда не работал на его ферме.

– Этим он меня и заинтересовал, – уклончиво ответил Тор. – Навестим кровельщика?

Кристиан Мартинссон уже вернулся с работы, и семья собиралась ужинать, когда на пороге дома появились Квиллен и Рут. Мартинссон бросил беспокойный взгляд в сторону кухни и пригласил гостей войти.

– Проходите. – Он провел полицейских в гостиную.

– Кто там, Кристиан? – раздался из кухни женский голос. – Ужин готов. Мы ждем тебя через пять минут.

– Это ко мне, – крикнул в ответ мужчина. – Так что вы хотели узнать? – Он нетерпеливо повернулся к гостям в надежде закончить разговор до ужина. Но полицейские не спеша уже устраивались в креслах у журнального столика. Мартинссон вздохнул и пододвинул стул для себя.

– Где ты были вчера ночью? – спросил Тор.

– Ехал с женой в поезде из Осло. В столице живет мой тесть. – Кровельщик удивленно посмотрел на полицейского. – Можете проверить. Меня в чем-то подозревают?

– Проверим, – кивнул Тор, не отвечая на вопрос мужчины. – Ты знал Донана и Ину Эйгов?

Мартинссон растерялся. Вопрос полицейского застал его врасплох.

– Эйгов? – переспросил кровельщик.

– Я неясно выразился? – В серых глазах Квиллена появился металлический блеск.

– Причем здесь Эйги? Их ведь убили. – Кровельщик занервничал. – Об этом сообщали во всех новостях.

– Так ты знал их?

– Да, осенью я купил у Донана четырех годовалых быков хайлендов.

– Когда это было?

– В октябре прошлого года. – Мартинссон напряг загорелый лоб. – Число не помню. Можно посмотреть в банковской выписке. Все документы у меня имеются.

– В соответствии с банковской выпиской, покупка состоялась десятого октября. А когда ты делал Эйгам крышу?

Мужчина удивленно уставился на полицейского.

– Так когда? – твердо настаивал Квиллен. При осмотре фермы Тор обратил внимание на новую крышу и не использованные сланцевые плиты, сложенные в сарае Эйгов. Теперь Квиллен надеялся, что кровельщик не решится опровергать его предположения, доказать которые полицейский не смог бы. Мартинссон помолчал и угрюмо ответил:

– Тоже в октябре.

– А точнее?

– Я работал дней пять. С первого и примерно до пятого октября.

– Сколько он заплатил за работу?

– Нисколько. Я помог по-дружески. Бесплатно.

– Бесплатно? Такая крыша стоит немалых денег. Или все-таки Эйги расплатились, например, быками?

– Он сделал мне хорошую скидку на скотину, а я помог ему с крышей.

– Заодно избежал налогов.

– Все было честно, – хмыкнул Мартинссон.

– Неужели? С кем ты работал?

– Один, я всегда работаю один.

– В одиночку за пять дней отремонтировал крышу большого дома и уложил каменную черепицу?

– Я опытный специалист. К тому же Донан мне помогал. – Кровельщик уверенно лгал.

– С третьего по шестое октября Донан Эйг перегонял из Агдера купленный им экскаватор. Следовательно, помочь с крышей он не мог. Не советую препятствовать следствию, – мрачно предупредил Квиллен. – Если ты не убивал Эйгов, тебе грозят неприятности административного характера. Такие нарушения меня не касаются. Но ложь дает нам основания подозревать тебя в причастности к убийствам.

– Убийствам? Какого?.. – Кровельщик запнулся, оценивая ситуацию, и после короткой паузы угрюмо признался: – Я нанимал одного работника, сомалийца. Студента. Имя, кажется, Рахит, Рахис или Рахим. Да, Рахим. Фамилию не спрашивал. Рахим, кстати, был знаком с Брюсом, сыном Эйгов.

– Продолжай. – Квиллен кивнул.

– Однажды Брюс приезжал на ферму. Он заметил Рахима и подозвал его. Как-то высокомерно подозвал.

– Это как? – уточнила Рут.

– Так хозяин зовет провинившуюся собаку, – пояснил Мартинссон. – Рахим подошел. Брюс что-то сказал парню, сплюнул к его ногам, повернулся и ушел. Я потом спросил Рахима, откуда он знает младшего Эйга. Тот ответил, что встречал Брюса на байкерских мероприятиях.

– Рахим был членом байкерского клуба?

– Кажется, нет. – Напрягая память, Мартинссон нахмурил лоб. – Парень говорил, что только копит деньги на байк.

– Дальше, – подтолкнул кровельщика Квиллен.

– Тогда же Брюс поссорился с Донаном. Похоже, отец ему выговаривал, Брюс вспылил, сказал что-то резкое, сел на байк и уехал. Видно, Эйг не слишком ладил с сыном. Через некоторое время я отправил Рахима в деревню купить кое-что для работы, гвозди, скобы. Вернулся он с разбитой губой. Я спросил, что случилось. Рахим не ответил, только пробормотал, что убьет его.

– Убьет кого? – не поняла Рут.

– Не знаю. Так и сказал: я убью его.

– Где сейчас Рахим?

– Откуда мне знать? – Кровельщик развел руками. – Мы познакомились в кафетерии Готебиен, в старом городе. Разговорились, я предложил работу. У меня горели сроки по крупному заказу, и тратить много времени на крышу Эйгов не было возможности. Я расплатился с ним, и больше мы не встречались.

– Даже не проверил его паспорт?

– Для работы мне это не требовалось. – Мартинссон закусил губу, поняв свою оплошность.

– Сколько заплатил ему за работу? – поинтересовался Тор.

– Пятьсот евро. – Кровельщик сник. – Я знаю, что нарушил закон, взяв на работу человека без оформления с ним договора и так далее. – Мартинссон тяжело вздохнул и тут же спохватился. – Но какое отношение это имеет к убийству Эйгов?

– В последнее время кроме вас с Рахимом никто из посторонних не посещал ферму.

– Откуда это известно? – подозрительно спросил кровельщик. – Да и с чего вы взяли, что убить могут только посторонние? Как насчет соседей, родственников, того же Брюса?