Своя игра. Тетралогия

– Может, только потому, что фортуна была не на их стороне. А теперь, кажется, положение меняется. Несколько месяцев назад я был в Арнауре и получил от его мертвого градоначальника октограмму светлых энергий первой ступени. Вельможа сказал, что за октограммой второй ступени следует отправиться в крепость Глим, что разрушить лежащее на Гинкмаре проклятие возможно, и предложил заняться этим. Я не поверил ему, а также не хотел становиться магом, что требовалось для активации октограммы. И продал ее одному разумному через своего знакомого. А теперь думаю: вдруг вельможа сказал правду?

Журб снялся с места и стал расхаживать по храму туда‑сюда, теребя бороду и хмурясь, точно о чем‑то напряженно размышляя. А сам, наверно, проверял сказанное мной по каким‑то своим каналам. Связи у божества его ранга не могли быть слишком глубоки и обширны, а получение инсайдерской информации вообще не работает по принципу «звякнул – сказали». Процесс занял минут пятнадцать. И это при вездесущности старца и его способности растягивать время самым серьезным образом! Вот бы узнать, с кем он там общается другими своими аватарами… Впрочем, сие было бы лишь удовлетворением пустого любопытства. Какая мне разница.

– Не исключено, что вельможа тебя не обманывал, – осторожно заметил Журб, останавливаясь напротив меня. – И что дальше?

– А то, что маршрут из Арнаура в Глим, если проложить его по прямой, пройдет как раз по броду у храма, – ответил я. – И даже если получивший октограмму разумный отправится в крепость другой дорогой, переправы через твою реку ему не избежать. Ты можешь ему помочь, познакомиться с ним, заключить договор, даже своим адептом при удачных раскладах сделать, и тем самым встанешь у самых истоков снятия чар со здешних земель и восстановления их былого величия. Это уж сам решай, как поступить, а я тебе сейчас предлагаю другое. Видишь ли в чем изюминка: ты вполне способен начать восстановление Гинкмарского королевства в его прежнем виде еще до встречи с тем парнем. Теперь же. И навсегда войдешь в историю как бог, который первым сделал что‑то конкретное для воплощения затеи в жизнь. Я заметил, что храм твой стоит довольно далеко от берега. Зато по другую сторону от него, совсем рядом, проходит заросшая лесом лощина. Мы пересекли ее на подходе к святилищу, и я еще тогда подумал, что раньше река текла там. Я угадал?

– Несомненно. Землетрясение при страшной кончине Гинкмара изменило русло.

– Так верни реку на ее законное место! Пусть бассейны в храме и вокруг него вновь наполнятся водой. Пусть родная для святилища стихия оживит его! А я убью спрута – фактически, перед твоим алтарем. Ведь он поползет как раз в сторону убежавшей от него реки, то есть по направлению к храму. Можно ли представить лучшую жертву для повторного его освящения?

Журб глубоко задумался, все еще не решаясь сказать ни «да», ни «нет». Я не сомневался, что ответ будет «да». И похвалил себя за изобретательность, одновременно обругав. Такую интригу закрутить на ходу, подвергнув страшным душевным мучениям бедного дедушку, который мне ничего плохого не сделал, – и все ради какого‑то спрута?

– Он не какой‑то,  – напомнил Люцифер. – Девяносто второго уровня, ты не забыл?

– Один хрен – придумать то, что я придумал для его убийства, это все равно что палить из пушки по воробьям,  – ответил я по мыслесвязи, надеясь, что стоящий рядом бог нас не слышит. – Или из крепостного арбалета по мухам, если тебе так понятнее.

– Я согласен! – воскликнул Журб, сжимая кулаки и воинственно задирая бороду. – Я верну реку туда, где ей должно находиться! И пусть погибнет мерзкое чудище, разожравшееся на приходивших к моей – МОЕЙ! – воде животных! Мне ничего не надо из добычи – ни всей ее, ни половины, ни малой части. Пускай она полностью достанется тебе по праву победителя! И да здравствует грядущее возрождение Гинкмара!

Вот это да, оторопело подумал я. Старец разошелся не на шутку! Видно, изрядно накипело у него внутри за века забвения. Ну, теперь‑то нам только и осталось, что действительно убить спрута – или сдохнуть. Иначе новоявленный компаньон сам нас порвет.

Глава 21

Журб сказал, что ему нужно время для подготовки к повороту реки, а также договоренности с некоторыми другими богами, особенно одним второстепенным богом земли с заковыристым именем. И исчез, оставив в храме запах свежей рыбы и водорослей.

– Твоя догадка блестяще подтвердилась,  – сказал Люцифер. – Не жалеешь теперь, что продал октограмму?

– Жалею, что продал дешево, – ответил я. – Какому‑нибудь тщеславному болвану ее можно было сбыть за десятки тысяч золотом, если не за сотни. Но я и вправду решил тогда, что градоначальник предлагает мне не задание, а пособие по смене класса. А это было и задание, и пособие! Однако знай я наверняка то, что знаю сейчас, все равно поступил бы так, как поступил. Во‑первых, мне не хочется быть магом. Провести полжизни над книгами, и за экспериментами по превращению лягушек в ежиков? Увольте!.. А во‑вторых, начинать нечто грандиозное с возможностями и правами таракана за печкой – совершенно не мое. Если мы с тобой доживем до всамделишного возрождения Гинкмара, увидишь сам: все на свете получат профит от процесса и его результатов, кроме чувака, который хапнул октограмму у Ноэля. Когда открываешь Америку, это не значит, что ты становишься владельцем Америки; новые континенты ищут и находят для других, не для себя. Помрешь в нищете, как Колумб помер, и даже слава первопроходца придет к тебе только после смерти, чтоб ты не вздумал на что‑то претендовать и не мешал хватким ребятам при дележе тобою обнаруженного.

Мы еще раз сходили к броду. Когда дно реки оголится, спруту предстоит проползти по нему метров сто двадцать. Потом – преодолеть береговые заросли ивняка, которые он сомнет без труда. Потом ему придется уже протискиваться меж деревьев, но мелкие он повалит, а крупные его не задержат. Тело у монстра мягкое, бескостное, позволяющее проникать и в более узкие щели, чем просветы в десяток шагов шириной, – а именно на таком расстоянии друг от друга росли перед храмом вековые дубы и вязы. Вся дистанция от омута до будущего русла реки – или ее прежнего русла, если быть точным, – около пятисот метров. И нам надо убить чудовище раньше, чем оно вновь доберется до воды. Не попав к нему на завтрак, естественно. У меня теперь эликсир троекратного восстановления есть, однако пить первый пузырек в желудке спрута и после прорубаться на волю сквозь внутренности гигантского головоногого я не хотел ни при каких условиях. А ведь времени для сражения у нас будет не так много, и без рискованных атак на грозного противника не обойтись…

– У тебя есть отравленные стрелы,  – сказал Люцифер. – Используй все до одной.

– Боюсь, их окажется недостаточно, чтобы заметно замедлить тварь, – ответил я. – Попробую отравить арбалетные болты. Они хоть большие. Выгорит – яда в наконечники влезет много!

Мы перенесли лагерь из храма – не просто наружу, а подальше от него, дабы руководящая стихия сооружения не помешала задуманному. Водой промывают раны, с отравой она не дружит: ослабляет ее, вплоть до полной нейтрализации. Не зря же вредящие зелья варят только на негодной к употреблению или каким‑либо образом испорченной воде: болотной, мертвой, измененной черными заговорами.

Одноразовое заклинание для изменения свойств металла наконечников болтов обошлось мне в несколько часов поиска по базе знаний Айка и проведения всех необходимых плясок с бубном по результатам поиска. А кроме того – в полмиллиона единиц маны и обещание богу Далаю обращаться только к нему в течение пяти лет по всем схожим вопросам. Я дал это обещание без особого внутреннего сопротивления. Нормальный бог, не добрый и не злой, хотя и тяготеющий больше к Мраку, чем к Свету. Пожалуй, и неплохо постоянные контакты для неклассовых заморочек иметь.