Повелители торнадо

Через несколько мгновений вокруг коня закрутилось вихри, а затем из них выросло песчаное торнадо, в котором полностью исчезла зловещая фигура шулмуса.

Шулмусы это повелители смерчей и торнадо, внезапно вспомнил сказания нулгов Янук. Тем временем торнадо вырос до огромных размеров, затягивая в себя всё больше и больше песка. Этот песок закручивался в смерч, который уже уходил в голубое небо, заглушая вой шаманов и стук копыт лошадей. Атакующие нулги поневоле стали замедлятся, не смея отвести глаза от торнадо, пока не остановились совсем.

И тут вся эта масса песка, свистя и завывая, внезапно обрушилась на них. Янук вцепился в гриву коня, чтобы не упасть от удара гонимого ветром песка, конь заржал, но его почти не было слышно из-за звуков ветра. Конь резко развернулся боком. Хорошо, что Янук вовремя закрыл глаза, но веки болели от песка, залетевшего сквозь прорези колпака. Дышать стало очень трудно, как будто воздух стал плотным и осязаемым, он просто не пролезал в нос и рот. Конь снова развернулся. Янук потерял ориентацию в пространстве, и перестал что-либо слышать кроме жуткого свиста. Песок был снизу, песок был сверху, песок был вокруг. Шаманы не помогли, мелькнула мысль в его голове.

Внезапно, на мгновение, Янук почувствовал, что он стал очень легким и словно проваливается куда-то. Он с удивлением понял, что летит куда-то вместе с конем, сидя в седле. Из состояния удивления его вывел удар, который чуть не выбил из седла. Краем глаза Янук увидел, что это другой воин, который отскочил от него и исчез в песчаной преисподней. Самого Янука закрутило внутри торнадо вместе с конем так, что голова закружилась. Но как истинный нулг, он оставался в седле и даже не потерял саблю. Снова неожиданно наступило чувство невесомости, а затем Янук вместе с конем с огромной силой ударился о землю. Его конь дико заорал, ноги коня смягчили удар, в одно мгновение сломавшись во множестве мест. Конь резко начал заваливаться на бок. Янук, опытный всадник, даже не задумываясь о происходящем, сразу попытался соскочить, но всё происходило очень быстро. Не хватило буквально доли секунды. Туша придавила левую лодыжку Янука, давя и ломая кости. Он упал на бок, осознав, что торнадо кончился. От дикой боли потемнело в глазах. Он уперся здоровой ногой в ещё хрипящего коня и вытянул из-под него изуродованную ногу.

Янук огляделся, вокруг него валялись тела коней, людей и их частей, местами присыпанные песком. Кто-то стонал, кто-то кричал. Он уперся руками в песок и встал на правую ногу, чтобы осмотреться. Их армия была разгромлена. Равнина была вся усеяна телами, где-то кто-то шевелился, кто-то пытался встать.

Нулги шулмуса двигались единым фронтом, добивая уцелевших из армии Маркана, которая перестала существовать за одну минуту. Шаманы оказались беспомощны перед посланником Илрика, повелевающим торнадо.

Сейчас этот повелитель торнадо двигался прямо на Янука черным силуэтом на фоне светящего в лицо солнца. Нулг попытался для устойчивости опустить больную ногу на землю, но острая боль пронзила его, и он снова быстро её поднял. Придётся на одной ноге. Он выставил вперед саблю, даже не задумываясь о сдаче в плен. Он собирался драться.

Всадник остановился напротив, в недосягаемости от Янука, в его руке тоже была сабля, уже покрытая местами кровью. Шулмус рассматривал упрямца, через поднятое забрало шлема.  Янук встретился взглядом с голубыми глазами девушки, которая легким движением, направила коня вперед. Где он мог видеть это лицо? Его, поднявшаяся было, сабля застыла в то время, как клинок девушки стремительно полетел вперед, чтобы пронзить горло Янука.

– Шарана! -удивленно прохрипел нулг, захлебываясь собственной кровью.

Валиан

По началу всё шло хорошо. Арии ушли и Валиан вздохнул с облегчением. Он понял, как сильно боялся своих незваных союзников. А когда пришло известие о том, что они уничтожены, Валиан почувствовал себя ещё увереннее, властителем Лотгарда. Даже лучше, чем раньше. Он делал всё что хотел и не терпел противоречий. Любой, кто ему не нравился становился просто пищей. Его переполняла эйфория и энергия, он как будто не ходил, а летал. Он не чувствовал физических ограничений, он практически потерял необходимость во сне, казалось, что он может всё. Чтобы сохранять это состояние, ему требовалось по жертве в час, и он получал жертвы бесперебойно.

Валиан не замечал, что он забросил все дела, что занят только убийствами и получением наслаждения от них. Тем временем, всё вокруг разваливалось. Бежать начали не только люди, но и его гвардейцы. Никто не чувствовал себя в безопасности. Двоих солдат, думавших, что ночь даст им шанс, он высосал, а трупы повесил на воротах в назидание другим. Но этот поступок имел обратный эффект, бегство из города только усилилось.

В какой-то момент начались проблемы с поставками. Если раньше он питался сильными мужчинами, то сейчас чем придётся, старики и женщины. А потом, как-то никого не поймав, солдаты привели ему ребенка. Мальчик дал меньший приток сил, но больше удовольствия. Ему понравилось. Валиан приказал тащить ему детей, пусть их и требовалось больше. Часть оставшейся гвардии дезертировала, а горожане бежали в горы, поскольку море было недоступно, корабли давно избегали Лоттгард.

Валиан выходил на прогулки в город, ощущая как потоки силы наполняют его мышцы, он не замечал, насколько опустели улицы, не замечал скопившегося мусора на них, который никто не убирал. Не замечал, что порт наполнен голодными крысами вместо лодок и кораблей. По городу свободно гуляли только он и ветер.

Однако кое-что начало его беспокоить, разрушая бездумную радость физического бытия. Лезвия-иглы его налокотника стали выдвигаться не с первого раза. Иногда нужно было десяток раз сжать кулак. Арии не сказали Валиану, что налокотник крайне редко, но нуждается в зарядке. А Валиан использовал его очень часто.

Однажды одна из игл перестала выдвигаться полностью. Валиан воткнул в подростка, привязанного к стене единственную оставшуюся иглу, но ничего не почувствовал. Тогда он вынул иглу и воткнул ещё раз. Он смотрел в широко открытые глаза подростка, на его искаженное от страха и боли лицо, но снова ничего не произошло. Он всё повторил ещё раз, затем снова и снова. Он втыкал иглу в тело, пока глаза мальчишки не закрылись, а его труп не повис на веревках.

Валиан сел на пол, тупо смотря на налокотник. Где-то в глубине головы пульсировала мысль. Сломался, сломался, сломался. Он не знал, что дальше делать. Встал и побрел к себе в спальню. Через несколько часов он заснул беспокойным сном, ему снились ужасы. В них он хотел пить, он лежал в пустыне под палящим солнцем и высыхал.

Валиан проснулся в холодном поту, голодным. Он пошел в тюрьму, наклонился над пятилетней спящей девочкой, сжал кулак, ничего не произошло. Он сжимал и разжимал кулак, лезвия не выдвигались. Он выпрямился и увидел мертвое окровавленное тело подростка, висящего на веревках, и всё вспомнил. Налокотник сломался. Валиан снял его и в ярости швырнул об стену, тот отскочил и со стуком покатился по каменному полу. Валиан опустился на холодные камни, обхватив голову ладонями. Он силился мыслить, превратить обрывки мыслей, пробивающиеся в голову, в четкий поток сознания. Через некоторое время ему удалось сконцентрироваться.

Валиан вытер пот со лба и начал думать, что же ему теперь делать. Он посмотрел на валяющийся сломанный налокотник. Как его починить? Что ему делать дальше? Ответов он не знал.

Бывший глава купеческой гильдии, шёл по дворцу в поисках слуг и удивлялся пустоте и заброшенности залов. Где все, задавался он вопросом. Наконец, на кухне он наткнулся на худую женщину лет пятидесяти, по виду горничную. Она занималась уборкой.

– Сделайте мне что-нибудь поесть, – попросил её Валиан, – мясо пожарьте, например.

– Хорошо, хорошо, – испуганно пробормотала, заметившая его женщина.

– Принесите в кабинет, -сказал, и прошел мимо женщины, вжавшейся от страха в стену.