Повелители торнадо

– Не верю, он очень упрям. Он сам метил долгое время на это место. Но мы его заставим, план твоего отца хорош. А когда будет признание Лераны и глондарцев, будет проще подавить ропот среди тьорцев и крестианцев. Тьорцы не считают меня своим, кроме того, они думают, что я слишком быстро взял власть в свои руки. Номай мне так и сказал, что нужно подождать, убедиться, что Карел с Велизой погибли. Как, позвольте спросить, убедиться? Самому умереть и встретить их в загробном мире перекрестия?

– И что ты ответил Номаю?

– Ничего. Я посадил его в тюрьму.

– Ты посадил в тюрьму министра финансов? – удивился Ноэлис.

– Да, неповиновение нужно пресекать сразу!

– Но кто будет вести все эти счета, расходы, платить слугам, поварам, поставщикам?

– Не знаю. Я не думаю, что это сложно. Кого-нибудь назначу. Тебя, например.

– Ну уж нет, извини. Я не по этой части. Я могу только тратить деньги, а не считать. А что веллинги, -сменил тему Ноэлис.

– Плохо, – Эрика покинуло игривое настроение. С одной стороны поддерживают, с другой ждут Торсона и других вождей, которые уплыли.

– Когда ещё они вернутся, а могут и вообще не вернуться, – заметил Ноэлис.

– Вот именно! А крестианцам не нравится, что опять будет император из бандитов. Так они нас называют и веллингов и селлингов.

– Да, знаю. И что получается?

– Получается такой расклад, что все чем-то недовольны и сейчас за нас только твои селлинги, остальные колеблются. Не выступают против, я всё-таки по крови сын Карела, но неизвестно, что от них ждать в будущем. Поэтому нужно заручится признанием Сорпана, как сказал твой отец. Его все уважают, как опытного военачальника. А что до крестианцев, то нужно вытащить из монастыря эту старуху Анихильду.

– Я слышал, что у неё не всё в порядке с головой, – задумчиво произнёс Ноэлис.

– Мне её голова не нужна, пусть просто постоит на коронации рядом с Сорпаном, а потом сразу отправим её назад.

– Не уверен, что этого будет достаточно. Тебе лучше бы заручиться поддержкой среди святош, они имеют здесь большое влияние. Сам знаешь, даже восстания устраивали.

– Я не знаю, как это сделать, – признался Эрик. Я же говорю, мы для них бандиты, а я ещё и язычник, веллинг.

Эрик замолчал, а Ноэлис задумался, прохаживаясь по тронному залу и рассматривая гобелены с событиями из истории Хаубурга. Его внимание привлек эпизод первого взятия Хаубурга селлингами. Преклонившие колени женщины с грустными лицами протягивали голых младенцев в сторону неба, откуда на них смотрело равнодушное божество, а рядом бородатые воины в рогатых шлемах весело поджигали факелами городские дома.

– Я поговорю на эту тему с отцом, когда поеду к нему, – сказал, продолжая смотреть на гобелен Ноэлис.

– Ты про священников? – уточнил Эрик.

– Да, – Ноэлис повернулся к сыну Карела, – отец всегда говорил, что деньги решают все проблемы, а самые жадные люди это те, кто прикидываются самыми святыми. Уверен, что он знает кого и как можно подкупить. Только вот, – Ноэлис остановился и посмотрел на Эрика.

– Только вот что? – спросил тот.

– Ты посадил в тюрьму министра финансов. Ты хотя бы знаешь сколько в казне денег и где они хранятся?

– Нет, – задумчиво ответил Эрик, а потом добавил, – если Номай что-то утаит я его казню.

Ноэлис посмотрел на Эрика, как будто первый раз его увидел.

– Ты это серьезно?

– Вполне, – ответил Эрик и встал с трона, – что-то я устал, пойду прогуляюсь и спать.

Он вышел, оставив Ноэлиса смотреть ему вслед. А что он хотел, теперь Эрик император и всех нужно держать в узде, чтобы никто не помышлял ничего против него. Даже не думал помыслить. А он со всеми постепенно разберется и с Сорпаном, и с тьорцам, и с крестианцами. И даже с Торсоном, если тот вернется.

Теперь он, Эрик, станет самым великим императором. Он будет править селлингами, веллингами, тьорцами, крестианцами, кассинами, леранцами и глондарцами. Может ещё захватить Лотгард, подумал Эрик, смотря сквозь бойницу на погружающийся в темноту Хаубург. То тут, то там в городе зажигались огни. Эрик поежился от порыва холодного ветра и снова вспомнил Свена. Настроение испортилось. Нужно пойти растопить камин и лечь спать, подумал он.

Когда он вернулся в свои покои, то оказалось, что слуга уже растопил камин, принес немного мяса фруктов и вина. Эрику эта расторопность очень понравилась, и он хотел дать слуге монету, но в карманах ничего не нашел. Он подумал, что действительно опрометчиво посадил в тюрьму министра финансов, потому что не знал где взять деньги. Но не признаваться же в ошибке перед Ноэлисом. Император не совершает ошибок. А с деньгами и казной он завтра разберется. В дверь тихо постучали. Кого этот принесло.

– Да, – недовольно сказал Эрик.

Дверь приоткрылась и на рыжих волосах Тильи заиграли отсветы огня в камине, вспыхнувшего с новой силой от сквозняка.

– Можно? – спросила девушка.

–Грхм, – от неожиданности сказал Эрик.

– Значит можно, – Тилья улыбнулась и вошла.

Она закрыла дверь и сделала вперед пару шагов, осматривая покои. Эрик в это время стоял, как истукан, не зная, что делать. Тилья, казалось, не замечает состояния Эрика.

Она сделала ещё шаг вперед и огонь осветил веснушки и лукавое выражение на лице девушки.

– Можно? – она взяла бокал.

– Да, – сглотнул Эрик, к которому внезапно вернулась способность членораздельно разговаривать.

Тилья налила в бокал вина, а затем медленно отпила из него, не отрывая взгляда от Эрика. Она поставила бокал назад, на столик и сделала ещё два шага, обойдя его. Теперь её лицо с приоткрытыми и влажными от вина губами было напротив лица Эрика. Тот ждал, что будет дальше.

Тилья двумя руками потянула за завязки платья, и оно упало с плеч к её ногам. Эрик опустил взгляд на белое тело и плечи, покрытые веснушками.

– Но, – начал он.

– Ты же хотел, – улыбнулась Тилья и положила ему руку на пах.

По Эрику прокатилась волна жара, но он не отстранился.

– Можно? – улыбаясь, спросила девушка.

– Но, Ноэлис, – заикаясь выдавил Эрик.

– Вы император, – ответила Тилья.

Анихильда

Она молилась, стоя на коленях, перед золотым перекрестием, которое овивала золотая змея с глазами в виде изумрудов. На ней было полностью черное платье вдовы. Оно облегало грудь, живот и спину, на которой зашнуровывалось, и ниспадало свободной юбкой до щиколоток. Из-под юбки были видны изящные сапожки на небольшом каблуке. Императрица Анихильда имела пока ещё густые, но уже поседевшие волосы, уложенные в одну большую косу, которая спускалась вдоль спины к черному кожаному поясу. На голове был повязан черный платок, оттеняющий бледное и худое лицо, на котором выделялись большие и живые глаза, сейчас наполненные слезами.

Она молилась за упокой своей второй дочери Велизы, которая безвременно погибла по вине её мужа. Также, как и первая дочь, Хельга. Её молитва была внезапно прервана вошедшим в часовню монастыря священником в темно-желтой сутане. Высокая стройная фигура настоятеля монастыря Ордена Змеи Андерса на короткий миг появилась на фоне ворвавшегося в дверной проем часовни света.

– Извините, что помешал, – сказал Андерс, закрывая дверь.

– Ничего, я уже закончила, – Анихильда поднялась с колен.

– Я пришел сказать, что всё готово к Вашему отъезду и хотел убедиться, что Вы не изменили своему решению снова уйти в мир.

– Мы это уже обсуждали, святой отец. Я вижу свою ответственность перед этой страной и верой в святое перекрестие. После того, как мой муж и моя дочь, – Анихильда на мгновение остановилась, -погибли, кто как не я должна вывести наш народ на путь истинной веры.

– Но вы понимаете всю опасность? Эрик, внебрачный сын Вашего мужа, захватил власть и называет себя новым императором. Его поддерживают воины с севера, а отец Дитрих уже не имеет такого влияния, как предыдущие владыки церкви святого перекрестия.