Баламут - 2

— Это я… — негромко сообщила Шахова, пристроила голову на мое плечо, придвинула ногу к ноге и, кажется, аж замурлыкала от удовольствия.

Я на мгновение пришел в себя, вспомнил, что по привычке разделся догола, хотя привел на Базу не только Язву, но и Императрицу, открыл глаза, начал приподниматься и услышал успокаивающее воркование Шаховой:

— Все в порядке, отдыхай — уже прикрыла чресла полотенцем.

Я проверил, краем глаза углядел не только это самое полотенце, но и две идеальные полусферы, увенчанные небольшими светло-розовыми сосочками, бездумно дотянулся щупом до первой попавшейся жилы Ларисы Яковлевной и как-то понял, что она продолжает отыгрывать роль любящей женщины. Хотя предпочла бы просто расслабиться.

Удивляться ее упертости не было ни сил, ни желания, поэтому я вернул голову на место и лениво поинтересовался, как там матушка с Дарьей Ростиславовной.

— Когда я уходила, строили планы на ближайшее будущее… — не менее лениво отозвалась женщина. — А планирование — это не мое. Опять же, после стольких лет разлуки им не мешает пообщаться наедине, а мне по-настоящему комфортно только рядом с тобой. Хотя ты это знаешь не хуже меня.

— Угу… — буркнул я, успел порадоваться, что она просто констатировала факт, а не пыталась выжать из меня ответное «признание», как когда-то делала Лизавета Перова, и снова отключился. А через какое-то время вдруг услышал возмущенный голос матушки и, «застряв» где-то на границе реальности и сна, успел уловить конец предложения:

— …это называется?!

— Не шуми, Оль. И дай сыну хоть немного отдохнуть: он пребывал в постоянном напряжении с восьмого июля, а сегодня, между прочим, двадцать второе! — шепотом ответила Шахова. — А если что-то не нравится, то задавай вопросы мне — я, в отличие от него, расслаблялась хоть иногда. И в данный момент бодрствую.

— Хорошо, вопрос тебе! — нисколько не успокоившись, процедила мама: — Язва, как это называется?

— Сейчас расскажу. Первая, но далеко не самая главная причина — моя добросовестность: я, как мы с тобой и договаривались, изображаю женщину, безумно влюбленную в твоего сына. Кстати, изображаю настолько хорошо, что в это поверила даже Императрица. И пусть в данный момент она на нашей стороне, но о том, что между Баламутом и мной ничего нет, не знает. Причина вторая, в разы более серьезная: менее, чем за месяц Ратибор потерял двух очень близких подруг и в данный момент эмоционально мертв! Да, он делает все, что должно, но без души, а я пытаюсь его расшевелить всеми возможными способами, включая этот. Увы, пока безрезультатно, что меня уже начало пугать!

Тут моя родительница пробурчала что-то невнятное. Судя по голосу, почувствовав себя не в своей тарелке. А Шахова и не думала замолкать:

— До третьей причины моей «бесстыжести» ты при большом желании смогла бы допереть сама, вспомнив рассказ о том, каким образом и сколько времени твой сын выводил меня из мутации. Ну, а четвертая, пожалуй, самая интересная: вливания Сути твоего сына дали неожиданную побочку — теперь я чувствую себя по-настоящему комфортно только рядом с ним, а как только он пропадает из поля зрения, возникает плавно усиливающийся дискомфорт. И, как ни странно, этот эффект нисколько не напрягает. Хотя нет, не так: мне нравится заботиться о Ратиборе, и я искренне рада тому, что во мне появилась внутренняя потребность это делать!

— Надеюсь, с государыней он Сутью не делился? — угрюмо спросила моя родительница и заставила Шахову хихикнуть:

— Делился. Похлеще, чем со мной. И тоже вынужденно. Так что эта побочка потихоньку проявляется и у нее.

— Да уж, ситуация — хоть стой, хоть падай!

— У-у-у… — изумленно протянула Лариса Яковлевна и не на шутку разозлилась: — Оторва, может, перестанешь строить из себя возмущенную мать и включишь, наконец, голову?! Менее получаса назад ты страдала из-за того, что появление Долгорукой на Базе поставит на уши всю общину и, вероятнее всего, выйдет боком и ей, и мне, и всей вашей семье! Так почему бы не продолжить уже начатую игру, но с заметно большим размахом?

— Какую игру?

— Оль, не тупи!!! — шепотом рявкнула Язва и затараторила: — На мой взгляд, ситуация ДОЛЖНА выглядеть приблизительно так: покушение, чудом не увенчавшееся успехом, гибель любимой дочери, предательство мужа и «ад» мутации на ранге «Гранд» выжгли душу беглой Императрицы, и теперь в ней живет только два невероятно сильных чувства – ненависть к Мстиславу Долгорукому и преклонение перед Ратибором Елисеевым. И если с первым чувством все понятно, то второе превратило эту женщину в другого человека. Ведь твой сын не просто уберег ее от гибели и выходил во время тяжелейшей мутации, а пообещал помочь отомстить. Прямо там, у горящего вертолета! Вот Дарья Ростиславовна и поклялась Силой отдать Жизнь за Жизнь. Поэтому живет Баламутом и ждет возможности вцепиться в глотку ублюдочного мужа.

— В теории звучит неплохо… — признала матушка. — Ведь такая клятва, кроме всего прочего, автоматически превращает государыню в женщину Рата, а этот статус подпадает под положения Права, то есть дает ему возможность привести ее в общину.

— А теперь добавь ко всему этому такую «мелочь», как характер твоего сына, и скажи, как он отреагирует на наезды тех, кто посмеет предъявить ему какие-нибудь прете-…

— Лар, какой смысл строить планы, которые нереально реализовать?! — запоздало взорвалась моя родительница. — Да, он за нее порвет кого угодно. Но я ни за что на свете не рискну предлагать государыне идею, в которой прозвучит словосочетание «клятва Силой, обещающая Жизнь в обмен на Жизнь»!

— Эту идею предложила сама государыня. После того, как ознакомилась с положениями вашего Права.

— Не может быть!!!

— Почему? Она прекрасно понимает, что это единственный реальный вариант не только выжить, но и не навредить вашей семье. И пусть на твоего мужа и свекра Долгорукой пока плевать, зато не плевать на нас и Баламута. Кстати, она просила забыть о титуловании, обращениях на «вы» и обо всем этикете отнюдь не для красного словца: от нас ей нужна не служба, а дружба, а Баламут уже стал для Дарьи единственной надежной опорой на всем белом свете…