Баламут - 2

Я тоже не бездельничал — по просьбе Долгорукой отодвинул в сторону стол, раскрыл диван, рванул в спальню за подушками и там же прихватил покрывало. А когда вернулся, обнаружил, что обе женщины уже лежат в полуметре друг от друга и переводят взгляды с картинки на картинку.

Подушки раздал за считанные секунды, затем упал на оставленное место, накрыл нас покрывалом и услышал предвкушающий смешок Даши:

— Все, понеслось…

Пока разворачивался лицом к телевизору, на нем появилась телеметрия с какого-то прифортового аэродрома. Вернее, со взлетно-посадочной полосы, по которой разгонялся первый аэропоезд из самолета-буксировщика и двух планеров.

— А птички-то не наши… — задумчиво пробормотала Лара, вцепилась в комм, влезла в Сеть и вскоре нашла нужную информацию: — «Мотыльки». Китайские. Вроде как, одни из лучших одноместных моделей в мире… Так… Ну да, характеристики хоть стой, хоть падай: аэродинамическое качество за шестьдесят, максимальная скорость сто двадцать километров в час, время, необходимое для разворота на сто восемьдесят градусов при крене в сорок пять градусов — всего пять секунд, длина под восемь метров, размах крыльев — за двадцать восемь, максимальный взлетный вес восемьсот килограммов, водобалластные баки на триста литров и так далее. В общем, вещь! Но дорогая — застрелиться и не встать…

— Что такое «аэродинамическое качество»? — спросил я.

— Отношение дистанции, пройденной планером, к потере высоты при спокойном воздухе и без ветра… — ответила она. — Говоря иными словами, любой из этих «Мотыльков», отправленный в свободный полет с высоты в один километр, приземлится только через шестьдесят два. А эти птички, вне всякого сомнения, поднимут как минимум на три!

— И как они будут ориентироваться?

Лара вывела на телевизор картинку со спутника и довольно хохотнула:

— А облаков уже нет — разогнали! Плюс пилоты наверняка ни разу не любители, полетят по ветру и все такое…

Не знаю, насколько высококлассными профессионалами были пилоты, но те двадцать планеров, которые поднялись в воздух с этого конкретного аэродрома, отцеплялись от буксировщиков где-то в километре от Полосы, легко и непринужденно уходили в вираж, вставали на нужный курс и плавно разгонялись. Приятно порадовала и предусмотрительность тех, кто готовил эту операцию: нижняя поверхность каждого «Мотылька» была выкрашена в светло-синий цвет и должна было сливаться с небом, а верхняя, наоборот, блестела серебром и прекрасно отслеживалась со спутников.

Неслабо впечатлило и количество планеров, одновременно поднятых в воздух: через полчаса после взлета первой «птички» к центру Багряной Зоны летела стая из семидесяти двух штук, причем «цепочками» по три единицы! В общем, первые сорок с лишним минут операции мы любовались красивым зрелищем и старались не думать о том, как сложится жизнь пилотов дальше. А потом сразу несколько «цепочек», двигавшихся в авангарде, вдруг сошли с идеальных прямых и начали ускоряться. Шахова, подготовившаяся к этому моменту, перекинула на экран телевизора картинку, демонстрирующую одно отдельно взятое укрепление, в котором корхи спрятали обелиск, заявила, что вояки в кои веки выполнили боевую задачу не через пень-колоду, и в этот миг строение вдруг вспыхнуло ослепительно-белым пламенем!!!

Следующие минут пятнадцать вспыхивали «хрени» на восточной части обеих колец, затем запылали северные и южные, а самыми последними занялись западные. Да, даже с трехкратным дублированием загорелись не все — четыре укрепления только подкоптились. Но самым неприятным было не это: почти четверть «Мотыльков», сбросив смертоносный груз, не смогла набрать высоту и встать на курс ухода из Зоны, поэтому попадала в тайгу!

— Будем надеяться, что парни смогут выбраться к старой Стене… — угрюмо буркнула Язва, снова переключила картинку и показала нам еще одну стаю планеров, разгоняющуюся в направлении Червоточины.

За этими «птичками» мы наблюдали буквально минуты три. А потом принялись «прыгать» между картинками с доброго десятка самолетов ДРЛО, демонстрирующими работу штурмовой авиации. Этот этап операции «Гнев» впечатлил до дрожи в коленях и отравил мою душу природника: сотни, если не тысячи штурмовиков перепахали тайгу в непосредственной близости от новой Полосы и ушли на пополнение БК, а им на смену прилетели ударные вертушки с биосканерами, благо, первые отработали, в основном, осколочно-фугасными боеприпасами и не могли не посечь маскировочные накидки!

Раз восемь удавалось подключаться к телеметрии наших «Ураганов» и наблюдать за кошмаром, творившимся в Зоне, что называется, с дистанции пистолетного выстрела. И отнюдь не впустую: мы «приняли участие» в охоте за группой корхов-подранков, пытавшихся убежать от вертолета, посмотрели «дуэль» между боевой звездой магов и двумя «Ураганами», видели, как скорострелки перепиливают «тяжей», и так далее. А когда насмотрелись на этот этап операции, снова сменили картинку и застали самый конец высадки полка воздушно-десантных войск на аэродром какого-то прифортового городка.

— Сейчас начнется самое веселье: наши лишат тварей, ошивающихся между первой и второй Стеной, возможности добраться до Червоточины и примутся давить по секторам. Или подождут, пока особо хитрожопые особи не передохнут от голода… — предсказала Шахова и не ошиблась как минимум в первом пункте: пока десантные бронетранспортеры мчались к форту, а гаубичные и самоходные батареи готовились обрушить на него шквал огня, инженерная техника, выехавшая из тяжелых транспортников, принялась рыть траншеи, рыхлить КСП-шки, раскатывать МЗП-шки, засеивать поля и леса противопехотными минами, оборудовать капониры и так далее!

— А что будет потом? — минут через десять поинтересовалась Даша.

— После того, как раскатают доблестных защитников фортов?

— Ага.

— Подтянут к старой Стене тяжелую артиллерию и РСЗО, отработают по площадкам третьего и четвертого кольца, благо, координаты имеются, перепашут ближайшие ловушки, а затем отправят через Червоточину на Ту Сторону штурмовые группы магов.

— Про магов понятно — этот этап операции мы обсуждали на второй встрече с китайцами… — отмахнулась Долгорукая. — Меня интересует то, что вояки могли добавить в первоначальный план.

— Не знаю, Даш. Этот вопрос лучше задать твоему сыну.