Страница 8 из 19
— Тогда чего мы ждём? — прищурился я, уже готовый положить руку на рукоять меча, но удержался. Удержался потому, что сейчас мной рулила только бесконечная ярость и желание убивать.
— Наверное, ответов на свои вопросы. Тебя они никогда не мучали?
— Меня мучает лишь один вопрос, который стоит мне поперёк горла, — ответил я, едва сдерживаясь.
— Что ж, в этом мы, к сожалению, разные. Тебе нужна Ки для своих планов, ты хочешь использовать её, а я…
— Я хочу для Ки только добра, — ответил я со злостью, перебив его.
— Да неужели? — хмыкнул Вьисендо.
— Я глотку порву любому за неё, и ты не исключение, Вьисендо.
— Что ж… — протянул он, — значит, часть наших целей всё-таки совпадает.
— Да неужели?
— И ты, и я хотим Киаолиан лишь добра и безопасности, — ответил он. — Но если я её действительно защищаю, то ты… ты делаешь всё только хуже.
Верил ли я ему? Про его намёк на попытку заменить утраченную дочь Ки? Про желание её обезопасить? Нет, конечно! Потому что передо мной стоял кусок дерьма, которого заботила лишь одна вещь на свете — власть. Ни деньги, ни любовь — власть над всеми остальным. Такие люди всегда будут прикрываться благими намерениями, рассказывать всем окружающим, насколько они пытаются помочь другим, делая грязную работу, но на деле…
На деле им просто по кайфу её делать, чувствовать власть и упиваться слабостью других. Я видел это, видел в той секте, и мне вполне хватило, чтобы понять, что за чмо передо мной сейчас стоит.
И он видел мой взгляд, прекрасно понимал, что я не верю ни единому его слову, однако это его всё равно не остановило.
— Где Уню Люнь Тю? Где твоя хозяйка?
Честно говоря, я охренел с того, что он подумал, что Уню Люнь Тю моя хозяйка. Я едва сдержался, чтобы не переглянуться с Люнь в тот момент, которая охренела не меньше моего.
— Что? Ты бредишь, Вьисендо, у меня нет хозяйки, — фыркнул я.
— Конечно, я так и подумал, — кивнул он и начал обходить меня по кругу. — Естественно, так оно и есть, а щит Уню ты из книжки вычитал, да?
— Может быть.
— Может быть… — протянул он. — Удивительно, что Уню Люнь Тю решила её записать аж в книжку ради… ради чего? Ведь это её личная печать, можно сказать. Придуманная ею или кем-то из её приближённых для целительницы, единственной и неповторимой.
— Откуда мне знать, зачем её записали в книгу? — ответил я максимально холодно.
— Ну не знаю, не знаю… — протянул он, покачав головой. — Где она сейчас, я так понимаю, ты мне не скажешь, верно?
— Не знаю, да и знал бы, хер тебе за щёку, а не информация.
— Боюсь, это будет делать со мной и Киаолиан Люнь Тю, которая придёт сюда. И если ты дорожишь Киаолиан так же, как дорожу ей я, ты ответишь мне на этот вопрос.
— Причём тут Ки? — насторожился я, понимая, что меня ловят на крючок. Но так как мне скрывать было нечего насчёт этой женщины, то и ловить смысла меня не было.
— Значит, тебе всё-таки это интересно, — прищурился он, подойдя к портрету свой покойной дочки, которая явно заждалась батю. — Просто видишь, что получается, Инал или Юнксу тебя звать, мне без разницы. Появляешься ты, такой хороший с праведной местью, знающий грязные приёмы Люнь Тю, а через некоторое время объявляется и она. Удивительное совпадение, не правда ли?
— И?
— Она тебе рассказывала, для чего ей Киаолиан?
— Для чего ей Ки? — недобро спросил я.
— Значит, она решила тебя всё же не посвящать в свои планы. И про Ки, наверное, забыла упомянуть?
— Ты долбан или глухой? Я не имею отношения к Люнь Тю, — повторил я зло. — Зачем ей Ки?
Поверил мне Вьисендо или нет, мне плевать, но я должен был знать, что за проблема появилась на горизонте.
— Ты ведь знаешь, кто такая Киаолиан, не так ли?
— Ну ключ, и что?
— Просто ключ? — хмыкнул он. — Так такой ты считаешь Киаолиан, просто ключом?
— Не имей мне мозги, говори то, что хочешь сказать, — прошипел я.
Вместо ответа он медленно вышел в коридор, оставив за собой дверь открытой, будто приглашая меня за собой. Я вышел за ним следом.
Не знаю, что он задумал, но нам ещё и настоящей Уню Люнь Тю не хватало, которая шастает рядом и ищет меня, если быть точным. По крайней мере, это мне точно известно.
А вот Вьисендо считает, что она ищет конкретно Ки. Почему? Наверное, потому что он не знает, что Люнь неполноценна сейчас, как и не знает, что ей нужна вторая половинка, что сейчас со мной. А я могу не знать полной картины, которая вполне может быть известна этому уроду. В конце концов, откуда-то он ведь знает Щит Люнь, верно?
Мы спустились на пару этажей ниже и вышли в огромный коридор, чьи стены были исписаны картинами прошедших дней или фантазией художника. Какие-то сражения, моменты постройки города и много чего ещё, детали которых терялись на фоне огромных картин. И напротив одного из эпизодов на стене Вьисендо и остановился.
— Значит, ты говоришь, что не знаешь, где Люнь Тю, верно?
— Понятия не имею.
— И не связан с ней.
— Говори, что хотел, Вьисендо. Моё терпение не бесконечно, — предупредил я, но тот насмешливо посмотрел на меня.
— Или что? Убьёшь меня?
— Будешь сидеть и сам разбираться, что нужно здесь Люнь.
— О… Я-то знаю, что нужно Люнь Тю, но этого явно не знаешь ты. К тому же… просто Люнь? Вижу, ты не так плохо её и знаешь, да?
Ну вообще да. Но, видимо, он понял это совершенно по-своему.
— Взгляни на это, — махнул он рукой на стену. — Посмотри на эти картины нашего славного прошлого. На эти сражения, боль и борьбу за жизнь. Столько людей погибло, а ради чего, как ты думаешь?
— Ради веры? Правды? Силы? Власти?
— Свободы, — ответил он спокойно.
А, ну да, свобода… куда же без неё…
— И как, обрели свободу? — спросил я с издёвкой.
— Потеряли, — ответил Вьисендо. — Когда-то мир был другим, мой дешёвый друг. Задолго до меня, задолго до твоей подружки Люнь Тю, задолго до чёрных и белых начал, мир был совершенно иным, удивительным и впечатляющим. Строения достигали самих небес, небо бороздили люди, а земли покрывали дороги. До того момента, пока не началась война. Многолетняя война одного мира, одного народа, одних людей, которых разделила такая простая вещь, как сила.
— Какая сила?
— Которая есть теперь в каждом из нас, — ответил он спокойно. — Одни считали, что это дар богов, который позволят им достигнуть невиданных высот, шаг в будущее, раскрытие привычных границ мира. Другие видели в этом экспансию существ извне, ловушку для доверчивых людей, попытку захватить мир. И люди столкнулись между собой.
— Победили явно не те, кто был против богов.