Страница 10 из 11
Империя быстро распалась. Например, в долине реки Хабур на северо-востоке Сирии люди внезапно забросили свои деревни, оставив недостроенные сооружения. В результате эффекта домино централизация распределения зерна рухнула. Государство вышло из-под контроля. Из-за высокой степени интеграции воздействие распространилось во всей империи. Текст «Проклятие Аккада», созданный позднее во время третьей династии Ура, интерпретирует эти события как гнев бога Энлиля, поразивший Аккад. Рассерженный бог наслал на землю голод и засуху: «Словно это было до времен, когда строили и создавали города, обширные пашни не давали урожая, на затопляемых местах не было рыбы, в орошаемых садах не было сиропа и вина, густые облака не давали дождя, не росло дерево машгурум».
Гибель империи ускорили также масштабные миграции, которые способствовали потере Аккадом связности и вызывали дополнительные волнения. На засуху отреагировали племена гутиев, населявшие горы Загрос. Они спустились с гор на равнины и захватили дороги и водные пути Аккадского царства, «набросились на землю, как мелкие птицы большими стаями». Они забирали местных скотоводов, в то время как остальное население отступало в города, надеясь выжить за счет городских садов. В итоге в Аккаде поменялась династия.
История гибели Аккадской империи впервые прямо отражает тесную связь между доступом к воде, государственным контролем и миграциями. Изменения в доступности воды могут ослабить развитое государство, но его окончательное крушение часто результат уязвимости чего-то другого. Столкнувшись с сильной засухой, население с менее развитыми институтами может не просто ослабнуть, но и вовсе не выжить. В этот момент единственная альтернатива – разорвать связь с окружающей средой и перебраться в другое место. Выясняется, что чаще всего вода оказывает глубокое и продолжительное воздействие не посредством наводнения, а путем перемещения людей. Этот урок будет повторяться на протяжении всей древности, найдя самое известное воплощение в крахе Западной Римской империи.
На протяжении двух тысячелетий государства развивались, потом воевали и в итоге рушились. На всех этих этапах решающую роль в архитектуре государств играло взаимодействие общества с водой. Рост политической сложности сделал отношения с водной средой более тонкими. Далее появилась геополитика воды.
Глава 3. Глобализация бронзового века
Когда в мире движущейся воды появились оседлые общины, это запустило различные события, которые способствовали созданию государства и развитию все более сложных институтов. Периоды роста вдоль берегов и плодородных пойм великих рек Месопотамии становились прелюдиями к конфликтам и крахам того или иного рода. Однако размах событий, происходивших во время позднего средиземноморского бронзового века (второе тысячелетие до нашей эры), был беспрецедентным, он показывал, как вода могла играть решающую роль не только в формировании государства, но и в развитии региональных систем государств.
Во втором тысячелетии до нашей эры появилась обширная торговая и дипломатическая сеть связей между государствами Восточного Средиземноморья: Митанни, Ассирия и Эбла в Северной Месопотамии; Вавилония в Южной Месопотамии; Элам в Иране; Угарит на побережье Сирии; Микены на Пелопоннесском полуострове и на греческих островах; хеттское государство в Анатолии, Египет. Олово и медь, основные компоненты для получения бронзы, заставляли людей искать источники этих металлов везде, где есть месторождения, и торговать ими по большой территории.
Эти торговые пути с трудом поддаются реконструкции. Месопотамия могла получать олово из Анатолии, Афганистана или Центральной Азии – либо по суше, через северные горные хребты или Элам, либо по морю, через долину Инда и Персидский залив. Эта схема торговли не ограничивалась только металлом. Документы из Угарита, находящегося на территории современной Сирии, описывают суда, которые перевозили четыреста или пятьсот тонн груза. Однажды археологам удалось найти корабль XIV века до нашей эры, затонувший у побережья Турции[14]. Он перевозил не только медь и олово, но и груз других товаров, включая кобальтово-синее стекло, черное дерево, смолу, зубы гиппопотама, слоновые бивни, черепашьи панцири, страусовые яйца, специи и продукты питания – кориандр, инжир, виноград, миндаль, гранаты и оливки.
Этот мир был настолько глобализирован, насколько можно ожидать с учетом технологий того времени. Торговцы расширяли свои возможности, двигаясь по побережьям, рекам, горным перевалам и тропам, разыскивая и распространяя сырье и готовые изделия. В результате Ближний Восток стал частью обширной сети, протянувшейся от Балтики до Средиземного моря и от Атлантического океана до Черного моря.
В этой торговой системе вода играла центральную роль. Главными факторами, определяющими сельскохозяйственную производительность, были благоприятные осадки и управление водными ресурсами. Страна, богатая водой, могла содержать торговцев, моряков, дипломатов и – неизбежно – армию. У нее имелись ресурсы для развития церемониальной культуры, что требовало импортировать редкие материалы в большом количестве. Государства с ограниченными водными ресурсами (и, следовательно, без излишка силы) также могли подключаться к такому благосостоянию, добывая металлы или другое сырье или производя востребованные товары.
Государства в этой торговой сети стремились к специализации труда и территории, определяемой сравнительными преимуществами каждого общества, которые, в частности, устанавливались количеством осадков. Если торговля основана на способности некоторых стран производить сельскохозяйственные излишки, то, естественно, такая торговля также может оказаться уязвимой к долговременным переменам водного режима. Меньшее количество осадков в одном конце сети снизит урожайность. Без надлежащих запасов это приведет к коллапсу всей экономической активности, который далее распространится по сети, затрагивая далекие местности. Когда такой коллапс угрожал существованию людей, он приводил к миграции, превращая внутренние кризисы в международные.
Сложность отношений между водой и такой международной системой лучше всего видна на примере природного гегемона – Египта. В конце бронзового века Египет был чрезвычайно богат. В течение второго тысячелетия там прошло несколько миграций, вызванных как изменениями климата, так и огромным неравенством в богатствах Египта и других обществ. Источником благосостояния Египта была вода, а конкретно – Нил.
Нил – самая длинная река на планете, почти семь тысяч километров. В то время как реки Месопотамии питались средиземноморскими ураганами, истоки Нила находились гораздо дальше – в тропиках. В результате Египет стал пороговой территорией: примыкал к Средиземноморью, но обладал глубокими корнями в Африке.
В тропиках потоки воздуха из обоих полушарий сходятся к экватору в узкой полосе; здесь они нагреваются из-за интенсивного солнечного света и поднимаются, порождая высокие ураганы. В этих ураганах водяной пар конденсируется, превращаясь в дожди и высвобождая огромную скрытую энергию, которая направляет соответствующий поток воздуха на большой высоте в сторону полюса и к высотному струйному течению. Восходящая тропическая ветвь такой циркуляции известна под названием внутритропической зоны конвергенции; это узкая полоса дождевых облаков, окружающая планету. Именно здесь источник питания Нила.
Казалось, все направлено на обеспечение максимальной продуктивности от Нила. Эта полоса тропических осадков не является неподвижной. В течение года она регулярно перемещается туда и обратно через экватор примерно между пятью градусами северной и пятью градусами южной широты, следуя сезонному движению Солнца в зените. Озеро Виктория, исток Белого Нила на экваторе, получает более полутора метров осадков в год. Далее вода распространяется по обширному болоту Судд (от арабского слова «садд», который означает препятствие, потому что раньше этот малярийный район был непреодолимым) в долине Белого Нила, где частично испаряется. То, что остается, течет непрерывным потоком к Хартуму.
14
Так называемый улубурунский корабль, названный по месту находки – мысу Улубурун у берега Турции. – Прим. пер.