Страница 19 из 65
Хирургический интитут в Тбилиси оказался одним из многих медицинских учреждений, работавших по комплексной многоцелевой программе над созданием "нового класса газопереносящих сред на основе перфторуглеродов для получения искусственной крови". Головным учреждением был Институт биофизики в Научном городке под Москвой. Все дороги вели туда…
С Белоярцевым я договорился по телефону и встретился на объединенной сессии Академии наук и Академии медицинских наук. Наряду с другими совместными работами ученые двух академий обсуждали и эту.
Никакой "печати судьбы" я тогда не увидел. Высокий, с умным, правильным лицом, очень живой, с быстрыми реакциями. Была в нем какая-то внутренняя энергия, вызывающая поначалу даже некоторое отталкивание. Такое ощущение бывает, когда тебя в чем-то непременно хотят убедить, и ты, понимая даже, что то, в чем тебя хотят убедить, справедливо, сопротивляешься из-за чрезмерной настойчивости убеждающего. Это первое ощущение проходило. У меня оно прошло быстро, я его почти забыл и впомнил лишь сейчас, объективности ради.
Думаю, он был хорошим врачом. До Научного городка работал в одном из крупнейших кардиохирургических центров в Москве. Докторскую защитил в тридцать четыре года. В медицинском мире его знали, уважали, многие любили.
В науке бывают идеи, которые начинают вдруг "витать в воздухе". Именно так чаще и бывает — сначала идея начинает "витать в воздухе". Поэтому не так уж просто и бывает установить приоритет — практически в одно и то же время в разных концах земного шара ученые делают одно и то же открытие. Наверное, это значит, что пришло его время, что открытие стало нужным.
В середине 70-х годов идея "искусственной крови" на основе перфторуглеродов "витала в воздухе".
…Первая моя командировка в Научный городок. Уже были и мыши, и крысы, и козы, и бараны, и собаки. Одна из собак — даже со щенятами, появившимися позже, которой до 70 процентов крови замещалось искусственной. Но в клинику препарат еще не передавали. Я снова видел собачьи сердца и легкие, жизнь которых поддерживала голубоватобелая эмульсия (перспективно для трансплантологии!), видел мышей, живущих и дышавших этой эмульсией (проблема жидкостного дыхания), видел термостаты, где препарат использовался для культивирования клеток (решение многих проблем, связанных с биологическими исследованиями), видел модель мембранного оксигенатора — "искусственных легких", в которых применялся тот же препарат и которые поэтому могли работать в четыре-пять раз дольше…
В свой первый приезд в Научный городок я познакомился и с его директором, членом-корреспондентом АН СССР, лауреатом Ленинской и Государственной премий Генрихом Иваницким. Вместе с Белоярцевым мы вошли в его кабинет, где над столом висел портрет академика Франка — портрет почитаемого и любимого учителя.
Навстречу нам встал из-за стола среднего роста человек, и я понял, чем вызван окружающий его в Научном городке ореол всеобщей легкой влюбленности. Он был абсолютно естествен и органичен, и обаятелен именно этой своей естественностью и органичностью. Сразу становилось понятным, что таким он бывает всегда — и с равными, и с высшими, и с низшими, и с теми, кто его понимает, и с теми, кто не поймет никогда. Чуть-чуть академичен. Чуть-чуть проглядывал в нем бывший десятилетний вундеркинд, победитель школьных математических и физических олимпиад. Ранние седые волосы не старили его. Удивительными были глаза — большие, голубые, совершенно открытые…
В тот же приезд я познакомился и с Сережей Воробьевым, и с Евгением Маевским, и с другими старшими и младшими научными сотрудниками лаборатории Белоярцева. Если бы я знал, как будут разворачиваться события дальше, я бы постарался узнать их лучше, всмотреться в них внимательнее. Но тогда небо над ними было безоблачным, работа шла успешно. Удача следовала за удачей…
А я приехал собирать материал для научно-популярной статьи. Материал был интересный.
Во время поездок в Научный городок я многое записывал на диктофон. Вот часть записи беседы с Иваницким:
«… Сейчас коллектив лаборатории уже четко сформулировал направление, ясно, на чем нужно сосредоточить усилия. Теперь только четкий режим работы даст возможность быстро достичь успеха. А что успех — это уже очевидно. Работа приближается по отдельным разделам к завершению. Но, как это часто бывает, встает много новых вопросов. Количество вопросов опережает количество полученных ответов. Очень сильно расширился спектр приложения. Когда эта работа начиналась, казалось, что основная задача — создать "искусственную кровь". Сейчас открываются десятки новых возможностей применения. По существу, с каждым месяцем обнаруживается, что еще какое-нибудь направление в биологии или медицине требует использования газопереносящих смесей».
… Утренние планерки в лаборатории Белоярцева напоминали оперативку где-то на производстве: отчет о сделанном за прошедший день, точные задания группам на этот. Все это не очень похоже на наше представление о творчестве, о том, что принято называть научным поиском. Прав, вероятно, Иваницкий — на заключительном этапе работы успех обеспечивается четкостью, жестким режимом работы.
Они проводили в это время эксперимент на культуре тканей. Выращенные в лаборатории живые клетки подвергались воздействию эмульсией. Изучались реакции на эмульсию со стороны клеточного аппарата. Ученых интересовали отдаленные результаты, отдаленные последствия. Как скажется на живой ткани контакт с эмульсией спустя многие годы? Нет ли опасности, что химическое соединение, при всей своей инертности, все-таки нанесет живому какой-то урон, который проявится со временем? Все проверки давали положительный результат. А они придумывали все новые, все более хитрые. Проверки, проверки и еще раз проверки…
Потом только я узнал, что параллельно в одном из медицинских научных институтов тоже велась работа по созданию "искусственной крови" на осное перфторуглеродов. Но лаборатория Белоярцева настолько несомненно была впереди, сам уровень работы был так неоспоримо выше, что сравнивать не приходилось. Но, как оказалось, не все придерживались такого мнения.
Рядом с Институтом биофизики в Научном городке построили новое здание, в котором предполагалось разместить производство. Заканчивались отделочные работы. Мы с Белоярцевым прошли его смотреть. Долго лазили по строительному мусору, он подробно объяснял, где и что будет размещено. Это, наверное, у него тоже осталось от медицины — стремление показывать. Почему-то хирурги очень любят показывать своих больных. Я не однажды испытывал неловкость, когда меня — правда, тоже переодетого в белые халат и шапочку — приводили в палату и показывали швы, объясняя, как была сделана операция. Как будто, не увидев швов, я бы не поверил! В таких случаях я всегда боялся, что больной догадается, что я не врач и что к его постели привело меня праздное любопытство. Здесь, слава богу, не было больных, но не было и необходимости в такой подробной демонстрации еще пустых помещений. Все-таки он меня несколько раздражал, и я подумал, что он не просто "болен", он одержим своим препаратом!
К этому времени Фармкомитет разрешил клинические испытания — сначала первую фазу, потом вторую.
Но до разрешения испытаний была девочка, которую сбила машина. Она умирала в детской хирургической клинике, и врачи ничего не могли сделать — оказалась и редчайшая группа крови, и кровопотеря была огромная. Кто-то в такую минуту сообразил — позвонили Белоярцеву. Он сел за руль (гонял он, как сумасшедший) и чуть больше чем за полтора часа — благо, дело было ночью, дороги свободны — домчался от Научного городка до Москвы. Он успел привезти "искусственную кровь". Девочку спасли. Как радовались они тогда! Радовались, не предполагая, что спасенная девочка обернется одним из главных аргументов… обвинения против них.
Фармкомитет еще не вынес свое решение, а препарат уже начали использовать в кардиохирургическом отделении института имени Вишневского для поддержания жизнедеятельности сердечной мышцы при операции на "сухом" сердце, когда организм переводят на искусственное кровообращение. Эффект был несомненным. Снизилась операционная и послеоперационная летальность. Сто пятьдесят применений препарата для кардиологии. Сто пятьдесят случаев снижения риска. Все это станет другим важным аргументом обвинения…