Страница 9 из 12
Теперь все дружно зааплодировали и нестройными рядками стали покидать актовый зал.
- Мы все молодцы, - сказала Алевтина Николаевна, когда мы все вернулись за кулисы, доставая из объемной сумки три бутылки шампанского. – Предлагаю нам всем дружно отметить завершение этой утомительной недели, а после присоединиться к остальным отмечающим.
- О, это я удачно к вам заглянул, - неожиданно сказал ректор, заглядывая за кулисы. – А что со всеми отмечать не идете? – спросил он, с благодарностью принимая пластиковый стаканчик из рук сына.
- А там сейчас прожорливые студенты, которые съедят и выпьют все быстрей, чем мы переоденемся. Мы решили по старинке выпить сначала в тесном кругу, а потом уже идти ко всем. Мы же вон целую неделю развлекали будущих абитуриентов, – поделилась Алевтина Николаевна.
- И ваши труды того стоили. У нас сейчас полная загруженность на подготовительных курсах. Все так и рвутся к нам в университет.
- Ура! – воскликнули все дружно, чокаясь стаканчиками.
- А теперь, друзья, я предлагаю вам опустошать ваши фужеры и перемещаться ко всем. Не волнуйтесь, зная нрав наших студентов, я припрятал пару бутылок игристого специально для вас.
Кивнув всем, Юрий Геннадьевич покинул наше закулисье, отправляясь напутствовать остальных.
- Илья Юрьевич, - я придержала за локоть своего учителя, не позволяя вместе со всеми отправиться в спортзал. Мы остались наедине, от чего я чувствовала себя немного неуверенно. – Я хотела еще раз поблагодарить вас за то, что вы вчера оказали мне помощь и поддержку.
- Не за что, Катюш. Любой бы человек на моем месте поступил бы также. Ты-то сама как себя чувствуешь? – уточнил он с неподдельным интересом.
- Нормально, - отмахнулась я, все продолжая удерживать историка за локоть.
- Тебе надо съездить на работу и забрать свою трудовую книжку. Ведь, я надеюсь, ты не собираешься возвращаться туда на работу?
- Нет, конечно, - изумилась я. – Подождите, - в моей голове, наконец, стал складываться паззл. – Это вы устроили проверки в «Корсе»?
- Не то чтобы я, просто позвонил паре знакомых, чтобы они как следует проверили эту шарашкину контору.
- А заявление на увольнение?..
- Заявление написал я, если ты не против. Кать, ты ведь не против? – заглянув мне в глаза, поинтересовался Соломонов.
- Я благодарна вам, - сказала то, что на самом деле чувствовала. – Спасибо большое.
- Ладно, - Илья Юрьевич сделал шаг назад, вызволяя свой локоть из моего захвата. – Иди, отмечай.
- А вы? – спохватилась тут же я.
- А я поеду домой, - ответил мужчина, глядя мне в глаза.
- А может, вы задержитесь здесь на празднике? Все-таки для всего учебного заведения мы с вами страдали, старались…
- Не стоит, - грустно улыбнулся он. – Это ты лучше иди, празднуй.
- А я не хочу без вас, - сказала я честно прямо в глаза.
- А чего ты хочешь? – неожиданно, Илья Юрьевич приблизился ко мне, оставляя между нами лишь условные сантиметры.
- Вас… - сказала я шепотом, но он все равно услышал. Отстранился, заглянул мне в глаза, наверняка, отмечая румянец на щеках.
- Даю тебе последний шанс отступить, потому что потом я тебя не отпущу.
Я первая приблизилась к его губам, робко целуя. Считанные секунды лидировала я, а потом мы поменялись ролями. Илья целовал с такой страстью, о которой я даже не догадывалась. Его руки теснее притягивали меня к себе, зарывались в волосы, сминали шубку Снегурочки, забираясь под полы.
Где-то рядом с нами послышались шаги, заставляя отпрянуть друг от друга. Я изумленно смотрела на своего учителя, а он на меня, словно, наконец, дорвался до сладкого, но кто-то в последний момент отобрал.
- О, Илья Юрьевич, - за кулисы просунулась голова Юлианы Дмитриевны. - Ты идешь ко всем? Тебя заждались.
- Нет, к сожалению, я должен вас покинуть. У меня грандиозные планы на этот вечер, – сказал он, глядя только на меня.
- А, ну тогда не буду тебя задерживать. Удачи.
Меня, видимо, прокурорша не заметила или не обратила внимания, поэтому я обессиленно опустилась на единственный стул.
А вот Илья Юрьевич рассиживаться не собирался. Он подхватил меня под белы рученьки и практически потащил по опустевшим коридорам университета. Да я особо и не сопротивлялась, следуя за ним, твердо решив для себя, что один день в уходящем году я могу позволить себе капельку безрассудства.
Оказались мы, как ни странно, в кабинете у историка.
После того, как за мной за мной закрылась дверь, Илья Юрьевич кошачьей походкой стал приближаться ко мне, а я стояла, лишь глупо улыбаясь.
- Кать, - промурлыкал он. - Я сейчас тебя опять поцелую. Не хочу, чтобы это стало неожиданностью для тебя.
- Целуйте, - ухмыльнулась я, подходя ближе.
И ведь сдержал слово, и ведь поцеловал да так, что, казалось, все связные мысли из головы выветрились. Нежно, страстно, сильно, до боли сжимая талию, наматывая косу на руку и роняя шапку Снегурочки на пол. Сил разбираться в чувствах и эмоциях не осталось, а лишь желание, чтобы это не прекращалось. В какой-то момент меня приподняли над полом и усадили на гладкую поверхность стола, продолжая иступленно целовать.
- Илья Юрьевич, - оторвавшись от губ историка и провокационно потеревшись о него грудью. – А почему у вас в кабинете нет замечательного дивана?
- Потому что я не тискаю студенток в своем кабинете, - ответил он, покрывая мою шею поцелуями.
- Сказал он, с трудом оторвавшись от сладких губ своей студентки… - протянула я, скидывая шубку с плеч.
- Астахова, - Соломонов уперся мне лбом в плечо. – Скажи мне, что же ты на юридическом делаешь? То стихи мне декларируешь, сейчас вообще практически с ходу романы придумываешь… Не там ты учишься. Переходи на журфак, тебя там с руками и ногами оторвут.
- Вам, правда, сейчас интересна моя биография? – я медленно стала покрывать его шею поцелуями, что так неосмотрительно оказалась в поле доступа. – Когда я была маленькая, родители хватались за голову, ведь их единственный ребенок – оторви да выбрось, - не знаю от чего мужчина вздрагивал: то ли от моих поцелуев, то ли от перспективы слушать мою биографию, но прерывать он меня не стал. – Потом школа – все литературные конкурсы мои. Сцена звала меня, - в ход пошли руки, что невзначай пробирались под рубашку, слегка царапая кожу ногтями. – А потом переходный возраст, насмешки одноклассников и подростковые комплексы. Как-то со сценой не сложилось. ЕГЭ, вступительные на журфак – не хватило пяти баллов, а вот для юридического – вполне. И вот я здесь, а вы, можно сказать, вновь открыли для меня сцену…
- Открыл для тебя сцену, - между поцелуями шептал он. – Ты хоть представляешь, сколько раз я проклинал себя за то, что не отправил тебя на пересдачу в следующем году? – спросил он, но ответить не позволил, вновь впиваясь долгим и сладким поцелуем, от которого, как любят говорить героини всевозможных романов, я растеклась сахарным сиропом.
- Илья Юрьевич, - прошептала я, чувствуя, что еще минута, и мы точно останемся в этом кабинете встречать Новый год, который начнется через четыре часа. – Вам в дверь стучат.
Оторвавшись от моей груди, Соломонов затуманенным взглядом смотрел на меня, никак не реагируя на посторонние звуки – стук в дверь, который я тоже услышала не сразу.
- Уйдут? – шепотом спросил он, возвращаясь к прерванному занятию.
- Вряд ли, - также шепотом ответила я, с удовольствием откидываясь на собственные руки, давая мужчине больший доступ для творчества. – Скорей всего всех выгоняют из университета, а вы по пропуску входили в здание.
- В кого ты такая умная? – спросил он, недовольно отходя от меня.
Я соскочила со стола, прячась за широким шкафом так, чтобы при открытии дверей меня не было видно.
- Илья Юрьевич, надо кабинетик опечатать и ключики на вахту сдать, - послышался голос старшего охранника.
- Да-да, сейчас закончу и выхожу, - резко ответил историк, захлопывая дверь у охранника перед носом.