Страница 46 из 47
Я повернулся к Робин и добавил:
— Ты видела, как я входил в дом, ведь ты тоже ехала на машине. Еще с улицы я заметил, что света в комнате Арчи нет — я совсем забыл, что он уехал в Чикаго, — но тогда подумал, что он, возможно, уже лег, и поэтому поднялся по лестнице на второй этаж к комнате Арчи. Понятно, что я не мог его застать. Мне очень не хотелось беспокоить бабушку, так как я был сильно пьян и мне бы здорово от нее нагорело; поэтому я тихонечко двинулся дальше в дом и прошел прямо в гараж, чтобы посмотреть, на месте ли машина Арчи. Я решил, что если она на месте — а она стояла в гараже, — то я ею воспользуюсь, а потом уж как-нибудь объяснюсь с Арчи. Для меня тогда самым главным было как можно скорее попасть в Халчестер. Мне показалось, что я уже в состоянии сидеть за рулем. Сначала двинусь потихоньку, решил я, а потом за несколько часов пути я наверняка протрезвею и прибуду в Халчестер в нормальном виде, чтобы разговаривать с тобой. Я знал, что у машины Арчи несложное зажигание и ее можно завести при помощи куска проволоки, что я и сделал. Потом сел за руль и попробовал тронуться…
Это было тогда, Робин, когда ты услыхала два резких хлопка из выхлопной трубы и приняла их за выстрелы. Арчи не следил за своей машиной, свечи зажигания, скорее всего, никогда не чистились, возможно, с момента покупки машины… Звуки, раздавшиеся в глубине дома, могли тебе показаться выстрелами, прозвучавшими в холле. Ты же слышала их, когда входила в дом через парадный вход… А мне в этот момент пришла в голову мысль, что непременно надо появиться перед окнами холла-кабинета бабушки, чтобы она обязательно заметила меня, если, конечно, еще не услыхала выхлопов: иначе она могла бы подумать, что в гараж забрались жулики и хотят украсть машину Арчи. Она могла сразу позвонить в полицию, и меня задержали бы раньше, чем я успел бы добраться до Халчестера. Поэтому я решил, что мне все-таки лучше объяснить ей, что происходит. Но я подумал, что объяснение может затянуться, выдернул проволоку, заглушив мотор, и вернулся в дом через заднюю дверь. Когда я уже закрыл за собой дверь в кухню, я услыхал выстрел. Робин, это был твой случайный выстрел, который прозвучал, когда ты схватила пистолет.
Робин сидела, глядя на меня широко раскрытыми глазами.
— В темноте я пересек кухню, выскочил в коридор и здесь увидел тебя, выбегающую из холла-кабинета бабушки с пистолетом в руке. Ты добежала до парадной двери и выбежала на улицу. Я не мог поверить собственным глазам, я даже не мог позвать тебя. Несколько секунд я стоял, остолбенев, не в состоянии сдвинуться с места. Потом я медленно вошел в холл и увидел лежащую на полу бабушку с раной во лбу. Поэтому, Робин, у меня было куда больше оснований считать убийцей тебя, чем у тебя думать так обо мне. Я находился очень близко от холла, чтобы понять, что выстрел прозвучал именно там… в считанные секунды я оказался недалеко от двери. Ты выбежала из холла с пистолетом и… Это было таким страшным ударом, шоком для меня, что мне даже в голову не пришло, что у тебя нет абсолютно никаких причин убивать ее. Если бы я об этом подумал, то наверняка вообразил бы, что не я, а ты сошла с ума. Я замер и стоял неподвижно уж не знаю сколько времени, пока не услыхал, что твоя машина сорвалась с места; тогда я взял телефонную трубку и вызвал полицию. Мне кажется, хотя точной уверенности у меня нет, что в какой-то период времени, возможно всего несколько секунд, который я и сейчас помню очень смутно, я пытался сказать, что только что убил женщину и пусть за мной приедут. Но этот шок, вызванный тем, что я счел тебя сошедшей с ума и убившей мою бабушку, сразил меня наповал. Я слышал, как меня кто-то звал, спрашивал мое имя, но не помнил уже ничего. Я вдруг все забыл. Вот поэтому я так не хотел идти к психиатру, добровольно отказываясь от памяти. Мое подсознание не желало, чтобы я знал то, что оно помнило. И оно лишило меня воспоминаний. Так продолжалось вплоть до сегодняшнего вечера, когда ты рассказала, что же произошло на самом деле. Истинная правда оказалась для меня тем спасительным средством, которое помогло мне выстоять перед тем, что знало мое подсознание. Психический барьер исчез, хотя, надо признаться, в течение нескольких часов, не прерываясь ни на минуту, я думал, взвешивал, сопоставлял, прежде чем решился сделать первый шаг сквозь туман, скрывший мою память.
Какое-то время я молчал и потом обратился к Робин:
— Ты мне веришь? Я хочу сказать, ты поверила тому, что я рассказал? В то, что я не убийца?
— Верю, Род.
Тогда я повернулся к Хендерсону.
— Зачем вы ее убили, мистер Хендерсон? Ведь я думал, что вы были ее единственным другом. Да, это вы ее убили, иначе зачем вы лгали, когда говорили, что видели меня входящим в дом через главный вход, что якобы видели, как через некоторое время я взял телефонную трубку на столе в холле-кабинете. Рассказ Робин и мои выводы как в отдельности, так и взятые вместе опровергают ваши показания. Мне понадобилось, по крайней мере, минут пять, а возможно, и десять, чтобы подняться на второй этаж в комнату Арчи, потом спуститься вниз и пройти в гараж, найти там проволоку, включить зажигание и снова вернуться в дом со стороны заднего входа. А если вы, сэр, за всем этим наблюдали, как вы заявляете, то вы обязательно заметили бы в холле Робин, заметили бы, как она входила в дом бабушки через главный вход, как она этот дом покинула. Поэтому получается, что либо мы оба лжем, либо вы, мистер Хендерсон, утаили от полиции правду о той страшной ночи. Почему вы ее убили?
Хендерсон сделал большой глоток, глубоко вздохнул и поставил стакан на стол.
— Так получилось, Род. Я этого не хотел, я только попытался забрать кое-какие бумаги… Когда это случилось… я понял, что из меня даже убийца получился никудышный. Я знал, был в этом совершенно уверен, даже в момент, когда нажимал на спусковой крючок, что я не сумею выкрутиться, если на меня падет хоть малейшая тень подозрения. Я уже слишком стар и устал от борьбы. Если бы тогда, ночью, полиция спросила меня: «Это вы убили Паулину Таттл?» — я бы ответил: «Да, ее убил я». — На его лице появилась тень грустной улыбки, и он продолжил: — Но меня не спросили. Теперь, когда вы все расскажете, спросят обязательно. Вот и все. А теперь… — он выдвинул ящик письменного стола, и я наклонился, готовый к прыжку; но он вытащил запечатанный и надписанный конверт и бросил его на письменный стол в мою сторону. — А теперь вы можете забрать это с собой и отдать в полицию. Я приготовил это заранее и только ждал своего часа. Там все объяснения, кроме одного — причины убийства, а этого я вам не скажу. Мне хочется выпить еще. Вы составите мне компанию?
— Я сейчас приготовлю, — предложил я свои услуги и отправился к маленькому бару, где стоял ряд бутылок.
— Прошу верить мне. Я не хотел ее убивать. В течение нескольких недель я пытался найти способ извлечь из сейфа бабушки Таттл одну вещь, а для этого мне совсем не надо было ее убивать. Я следил за ней днем и ночью, скрупулезно изучая распорядок ее дня, и решил, что самый подходящий для меня момент — когда она отправится за своим стаканом горячего молока. У меня должно было хватить времени, чтобы срезать решетку, влезть в дом и снова уйти до ее возвращения из кухни. Я выбрал ту ночь на понедельник, потому что Арчи уезжал из города. Срезав решетку, я залез в дом. Сразу же взял из ящика стола пистолет и отправился к сейфу, но она… она вернулась слишком быстро. Мне пришлось стрелять.
Я вернулся домой, разделся и лег в постель. Спустя некоторое время я услышал два, как мне показалось, автомобильных выхлопа, а меньше чем через минуту раздался какой-то звук, но уже совсем другой: он прозвучал как настоящий выстрел. Я поднялся и пошел на другую сторону дома… в это время вы, Род, уже держали в руке телефонную трубку. Нет, я не видел Робин и не знал, что она побывала в доме. Но я быстро сообразил, что вы только что вошли, взяли пистолет и он случайно выстрелил у вас в руках. Я подумал, что полиция наверняка заподозрит вас. Обычно они всегда подозревают того, кто первым обнаружил труп. Я не хотел, чтобы у вас возникли осложнения, поэтому оделся и пошел туда… и там сказал все, что мог, чтобы вас выгородить. Но я не знал, рассказали ли вы им о том случайном выстреле или нет, и сообщил только о том, что слышал сам. Еще я сказал, что слышал один выстрел в одиннадцать тридцать, чтобы они могли зафиксировать время преступления, а оно абсолютно точное. Все это случилось до вашего приезда, Род.