Миллионер из Азии

– Привет, – Парвиз помахал рукой. – А где ребята?

– Уже в засаде, – засмеялся сосед.

– Как торговля? Наших клиентов не было? – усмехнувшись, спросил Анзур.

– Идет потихоньку, – ответил Парвиз. – Сегодня вроде тихо, все рассчитывались.

«Клиентами» Анзура и соседской детворы из родного дома были люди, не оплатившие товар у Парвиза. Впервые с любителями разжиться продуктами задарма Парвиз познакомился на третий день работы. Тогда возле места, где он стоял, притормозила пыльная «шестерка». Водитель и пассажир вышли из салона и направились к лотку с продуктами. Возле «витрины» они остановились и, окинув взором ассортимент, стали перечислять продавцу желаемое. Парвиз только успевал выкладывать на край лотка озвученные продукты, а покупатели быстро рассовывали товар по карманам. Парень от души радовался щедрым клиентам. Но, когда пришло время расчета, мужчины молча развернулись и пошли к машине.

Пару мгновений юноша оторопело смотрел в спины удаляющимся ворам. Однако в следующую секунду он завопил:

– Эй! А деньги?!

Шарипов побежал за ними и, догнав, ухватил одного за рукав легкой рубашки. Тот отдернул руку и оттолкнул парня. Парвиз не собирался сдаваться и размахнулся для удара, но мужчина ловко уклонился. К ним подошел второй и ударил парня с размаха по лицу, а потом, оскорбляя и запугивая, подскочил к лотку и пнул его. Самодельная витрина перевернулась, товар посыпался на пыльную землю. Разъяренный «покупатель» принялся топтать продукты.

Парвиз закричал и бросился на незнакомца. Тот, блокировав удар, схватил юношу за ворот футболки и, дернув ткань до хруста, сказал: «Денег не дам. Еще раз замахнешься, сожгу здесь все на хрен!»

Шарипов понял, что драться бессмысленно. На кону были остатки товара и собственная жизнь.

Этот случай не стал исключением. За ним последовал второй и третий. Люди брали товар и уезжали, не расплатившись. В один из дней к лотку Парвиза трижды подходили такие клиенты. В тот вечер, возвращаясь с работы, он не сразу зашел домой. Юноша поставил сумку и лоток возле скамейки у подъезда, сел и вытянул усталые ноги.

Домой идти не хотелось, и что дальше делать, он не знал. После «подаренного» в тот день товара он понимал, что торговал сегодня в убыток. Если так пойдет и дальше, то дешевле не работать. Но он не хотел бросать начатое дело! А кому можно пожаловаться на людей, чувствующих полную безнаказанность? В условиях затяжной гражданской войны милиция плохо выполняла свои функции: на каждый вызванный наряд находилась порция головорезов на крутых тачках с холодным и огнестрельным оружием.

В момент этих размышлений к Парвизу и подошел Анзур. Соседская болтовня двух мальчишек, начавшаяся с «дворовых» новостей, как-то незаметно переросла в разговор по душам, когда Шарипов поделился с младшим товарищем мыслями о своем маленьком бизнесе и неблагодарных клиентах.

Глаза младшего соседа округлились, и в них появилась искра уважения и откровенного, нетерпеливого интереса. Спустя несколько минут к ним стали подтягиваться другие мальчишки. Будучи старше ребятни, Парвиз смотрел на них с доброй полуулыбкой, а те, услышав о проблемах парня, начали горячо обсуждать способы проучить любителей халявы. «Вот бы их напугать!» ― эта мстительная горячая фраза звучала все громче.

На следующий день трое мальчишек во главе с Анзуром прибыли к месту, где работал Парвиз.

– Мы тут подумали, что по очереди будем дежурить рядом с тобой, ― смешно насупившись, сказал Анзур. Он наклонился и, подобрав с земли увесистый булыжник, подкинул его и, поймав, крепко сжал в ладони.

Парвиз, растроганный такой горячей мальчишеской преданностью, блестя глазами, посмотрел на младших приятелей. Он сомневался, что все получится. Но в первый же день воплощение «оборонительной» стратегии провалилось.

Очередные любители получать материальные блага бесплатно и не думали пугаться воинственной, горящей гневом малышни с камнями наперевес. Двоих «охранников» Парвиза поймали, отвесив крепких тумаков.

«Вот, приложи», ― Парвиз протянул помощнику пластиковую бутылку из арыка, еще мокрую и прохладную.

Мальчишка приложил холодный бок бутылки к разбитой губе и тут же отдернул от резкой боли. Анзур хмуро смотрел на поверженного товарища и вдруг, шмыгнув носом, сказал:

– Тут овраг есть недалеко. Лучше нам там прятаться. Мы будем наблюдать, а ты, если кто-то уйдет не заплатив, поднимай руку. Будем кидать камни по машинам.

Парвиз в сомнении покачал головой:

– Слушай, Анзур, может, не надо? Даже если вы будете прятаться, они могут поймать и избить.

– Не успеют, ― упрямо глядя в глаза собеседнику, настаивал сосед.

И план, рожденный прямо «на поле боя», сработал.

Стоило недобросовестному покупателю сесть в машину и тронуться с места, как Шарипов подавал условный знак, поднимая руку вверх. И в момент, когда автомобиль подъезжал к отрезку дороги, соседствующему с оврагом, оттуда, словно солдаты из окопа, выскакивали мальчишки с зажатыми булыжниками в руках. На автомобиль сыпался дождь из камней. Редко кому удавалось увернуться от справедливого возмездия.

Пока ошарашенный водитель выходил из машины, собираясь расквитаться с хулиганами, они успевали разбежаться в разные стороны. Правда, пару раз ребята попались и несколько дней щеголяли с синяками. Но и это не заставило их отказаться от затеи.

Вскоре работа «охранного агентства» принесла свои плоды. Сарафанное радио быстро разнесло весть, что лучше заплатить за шоколадку, купленную у Шарипова, чем остаться без лобового стекла или со сломанным боковым зеркалом.

Парвиз не задерживался до темноты. Оставаться одному в сумерках у дороги – рискованно. Вечерний путь до остановки казался вдвое длиннее утреннего, хотя сумка и становилась намного легче, а в удачные дни была почти пустой. Но ныли уставшие ноги, от жары ломило виски, тело наливалось бетонной тяжестью, пальцы на руках и ногах к концу дня отекали от жары и нагрузки.

Шарипов доезжал до своей остановки, шел домой. Там нужно было протереть и проверить лоток – все ли в порядке, и не заедают ли петли на складных ножках? Разложить товар – что-то в холодильник, часть – на стол. Затем Парвиз принимал душ и садился ужинать.

Братья старались делить домашние обязанности поровну. Родственники помогали по мере сил, но все же быт в большей степени лежал на плечах Парвиза и Изата, хотя старший взял несколько подрядов на стройке в летние каникулы, а младший ― возвращался домой поздними вечерами с лотком и сумкой.

После ужина хотелось лечь, закрыть глаза и провалиться в быстрый глубокий сон, но нужно было брать калькулятор и подводить итоги дня. Парвиз делал это с тщательностью въедливого бухгалтера: подсчитывал выручку, аккуратно разделяя деньги на три части. Одну складывал в кошелек, на завтрашние закупки. Вторая шла на вклад в семейный бюджет: продукты, коммунальные услуги, обувь, одежда. А то, что оставалось, он аккуратно помещал в пеструю жестяную коробочку.

Парвиз старался положить туда самые крупные, самые новые купюры. Каждый день он смотрел на растущую стопку банкнот и удивлялся – неужели это он столько заработал? Тогда забывались на миг и постоянная, ставшая неизбывной, усталость, и мимолетное желание бросить все и встретиться с друзьями или просто остаться дома, чтобы отдохнуть за книгами из домашнего, доставшегося еще от прадедушки, советского шкафа, забитого литературой. И каждый раз в нем крепла уверенность, что к усталости можно привыкнуть, а накатывающее порой отчаяние нужно просто пережить.

К усталости можно привыкнуть, а любое отчаяние нужно просто пережить.

Последние августовские дни были не менее жаркими, чем в середине лета. Парвиз стоял на автомобильном рынке и зачарованно смотрел на блестящий от солнечных лучей бок мотоцикла.