Страница 82 из 98
— Забавная зверушка, преданная. Прямо как хозяйка. Но уж больно назойлива, — бросила Мадонна, отправляя ударом носка в полет маленького Ррагра. Он ударился о стену и больше не поднялся, пожертвовав своей жизнью за названную маму. Стерва вернула ногу на место и шейные позвонки громко хрустнули. Внутри меня что-то оборвалось. Это конец! Зачем мне теперь жить, если никого не осталось?! Я хотел разорвать Мадонну на тысячи мелких кусков, но окутавшее меня поле не позволяло повторить подвиг Аларда! Сейчас я был готов на все, лишь бы уничтожить эту мразь!
— Нет, Ярополк! Это не конец. Это была бы неправильная мотивация, — сквозь застилавшую разум тьму прорвался голос Мадонны. Лену охватило белое сияние. — Найди Мерлина, и я восстановлю ее. Полностью. Она еще жива, но только до тех пор, пока моя защита работает. Найди Мерлина! Иначе завтра после окончания срока, я ее восстановлю и буду убивать тысячами разных способов, воскрешая раз за разом… Ты понял? Хорошо! Вот теперь ты правильно мотивирован. У всех должна быть надежда.
Раздался хлопок закрывшегося портала, и я сел на пол. Сил не было ни на что. Я пополз к Лене, желая прикоснуться к любимому человеку. Ее голова была неестественно вывернута в обратную сторону. Как ни старался я не мог уловить дыхания. Перевернув ее на спину, я поправил шею любимой, погладил ее по коротким волосам и крепко прижал к себе. И только потом завыл. Завыл от боли, злости и собственного бессилия. Завыл от того, что снова дорогие мне люди пострадали из-за меня. А еще от осознания своей ничтожности. Слез не было. Была пустота и безысходность.
Орки с родины Аларда хоть и были суровы, но мудры — игрок не должен иметь слабости, иначе он уязвим и зависим. Убивая любимую самостоятельно, они становились сильнее, превозносились над страстью, слабостью, чувствами. Нет, это было не убийство, это освобождение. Дарящим любовь и радость существам не место в нашем страшном мире. Здесь их ничего не ждет, кроме страданий, а они их не заслуживали. Как не заслуживали жизни, предназначенной для удовольствия другого существа. Я любил Лену. Любил больше, чем самое себя и потому должен был отпустить. Потому что бесчеловечно подвергать ее мукам только за призрачную надежду быть рядом с ней. Такие как Мадонна не стоили доверия и ждать, что я справлюсь с находкой Мерлина и Мадонна выполнит обещание, было верхом самонадеянности. «Спи, моя девочка! Пусть будет рай для тебя. Ты будешь там счастлива и все будешь решать сама. Не хочу, чтобы кто-то еще делал тебе больно». Артефакт сам собой появился на руке и перешел в боевой режим. Я сглотнул, собираясь с духом. Шипы проткнули голову Лены легко, словно бумагу. Тело любимой дернулось и обмякло. Я остался один. Ни любимой, ни наставника, ни друга. Отныне только я, долг и пустота. Их смерть не должна быть напрасной.
Мне хватило сил умыться и стереть с доспехов кровь. В центре комнаты я собрал и положил рядом все четыре тела, уложив Ррагра Лене на руки, достал Мультистрайк и превратил тела в горстку пепла, попутно уничтожив несколько соседних квартир. Пусть лучше так, чем вообще без могилы. После я вышел на улицу и пешком отправился гулять по городу. Я деактивировал защиту, снял шлем, позволяя теплому пыльному воздуху лохматить свалявшиеся волосы. Если бы на меня сейчас кто-то напал, те же некроманты, я был бы им благодарен за это и не стал сопротивляться. Но мне не повезло — убогий жалкий паладин никому не был нужен и постепенно апатия отпускала. Пустоту сменила злость. Потом злость сменилась отчаянием, и так по кругу тысячу раз. Я корил себя за слабость, на то, что Ррагр и Алард оказались гораздо лучшими существами, чем я. Затем мысли сместились в сторону Мадонны и Бернарда. Таким было не место в Игре. Рестарт не поможет, если злокачественная опухоль будет разрастаться и переходить на новый уровень. Рестарт нужно было отменить. Как — я не знал, но был полон решимости узнать.
Я еще долго бродил по городу, размышляя о жизни и дальнейших планах. У меня не было ни малейшей зацепки, где искать Мерлина. Не было ни связей, ни друзей, ни помощников. Все это имел Арчибальд, и сейчас я пожинал плоды его недоверия ко мне. Не придумав ничего лучше, я направился в банк за подарком Милтая. Потоки снующих клерков пересекались, соединялись, разрывались, но не останавливались ни на секунду. Рядом молниеносно возник приторно и притворно улыбающийся гоблин из низших рангов.
— Мне оставили посылку, — вместо приветствия произнес я. Представляться не было смысла.
— Конечно, господин Ярополк. Пройдемте, ваша посылка готова.
Мы встроились в плотный поток, пересекли холл и отпочковались с противоположной стороны. Ни один из спешащих клерков не бездельничал даже в бесконечном потоке, они умудрялись на ходу и читать документы и успешно лавировать между коллегами и клиентами. Сопровождающий услужливо открыл мне дверь и посмотрел с таким почтением, что захотелось врезать ему в челюсть. Теперь я ненавидел, когда так смотрели. Трепетное отношение и заискивающие взгляды у меня ассоциировались только с Великой мразью, которую нужно было уничтожить. Стараясь дышать глубже и считая черных щенков, я вошел в зал переговоров и остановился. Хандра не прошла, она отступила на задний план, временно сдав позиции интересу и удивлению. Ибо на столе лежала обычная трехметровая металлическая болванка. Милтай не стал мелочиться. Если и делать подарок, то только с ядерной начинкой средней мощности. Работники банка заключили бомбу в энергетический кокон, чтобы избежать случайной детонации. Расстроил один момент — бомба занимала так много места, что встал вопрос с ее хранением. Клерк был со мной солидарен и выставил счет за особые условия хранения и услуги по защите. Десятая граниса. Мелочь, но неприятно.
— Если вам сейчас неудобно забрать подарок, мы можем заключить договор ответственного хранения, — начал впаривать свои услуги гоблин, но я уже освобождал полки инвентаря. Оставлять такую вещь в банке я не собирался. Выйдя из здания банка, я вернул защиту на место. Похандрили и будет. Врагу не сдается наш гордый Варяг, пощады никто не желает!
Стоило мне спуститься с лестницы, как дорогу перегородил странный игрок, одетый в простую одежду НПС, но без намека на классовую броню. Мне он казался все равно, что голым. Наброшенный на голову капюшон куртки не позволял рассмотреть лицо, но сбитое телосложение и небольшой рост указывали на дворфа.
— Глаза подыми, — пробасил незнакомец.
— Ищешь неприятностей? С дороги уйди, — ответил я, убирая прозрачность со шлема. Раз кому-то было нужно мое лицо, то не следует его светить.