Страница 18 из 98
— Ну же, Громана. Ты ведь сказала, что порталы не работают. А сама? Ты такая м-м-м…непоследовательная. Как все женщины… То кричат, что только за традиционное совокупление, а потом истерики устраивают, требуя разнообразить сексуальную жизнь, — мурлыкал Арчибальд, подходя к Громане практически вплотную. — Зачем Люмпену мой ученик? Нет, я не отпускаю тебя. Отравишься, если я захочу.
Громану спеленали полупрозрачные серебристые веревки, похожие на живых змей. Изо рта ведьмы выпала капсула, но до земли не долетела — Арчибальд ловким движением перехватил ее в воздухе. Еще одна небольшая серебристая веревка легко вошла ведьме в рот и исчезла во внутренностях. Арчибальд максимально обезопасил Громану от возможного суицида.
— Ты ничего не добьешься, — прорычала ведьма. — Рано или поздно оковы ослабнут. Я вернусь к господину!
— Вернешься. Абсолютно разделяю твою уверенность, — любезно ответил Арчибальд, придирчиво осматривая Громану на предмет неприятных сюрпризов. Ведьма дергалась, пытаясь сопротивляться, но Арчибальд ловко извлек пару шпилек из волос и снял с запястья нить с металлической пластиной. Недовольно оглядев последнюю, он сжал кулак и, когда разжал, вместо пластины осталась лишь пыль.
— А за такие вещицы еще и поспособствую твоему возвращению, как минимум, в небытие, — дополнил Арчибальд и вернул Громане подвижность. Оковы ослабели, но никуда не делись.
— Помнится, ты и в прошлой эпохе мне подобное обещал, но мой нюх не подвел меня с покровителями, — прохрипела Громана. Веревка, проникшая внутрь, причиняла дискомфорт и мешала говорить.
— Согласен, раньше он был у тебя что надо. А сейчас беда. Я тебя спросил, для чего Люмпену нужен Ярополк, — повторил Арчибальд. — Информация не критична, но любопытна. Говорить будешь?
— Об этом? Нет, — фыркнула ведьма. — Но мы можем договориться. Мое обнуление тебе ничего не принесет, Арчибальд. Мы оба это знаем. Но и стеречь меня ты не сможешь вечно. Стоит тебе отвлечься, и я найду способ переродиться. К чему весь этот цирк? Отдай мне своего тупицу, охотник! Люмпен тебя отблагодарит, я знаю твои расценки. Ты не продешевишь.
— Возможно ты права, — кивнул каторианец, на мгновение погрустнев. Казавшаяся веселой игра закончилась. — Даже, скорее, ты полностью права. От тупиц надо избавляться. Они скучны и предсказуемы. Жаль, что тупица здесь одна, и это ты, ведьма. Отдыхай!
Громана хотела что-то выкрикнуть, но ее окутал серебристый кокон, превратившийся в огромный кусок льда. Вмороженная внутрь, ведьма оставалась живой, так как на перерождение не ушла.
— Вот, в который раз убеждаюсь, какие же женщины непоследовательные дуры. Ты — темная ведьма. Сто раз предававшая своих и не ведающая в принципе, что такое преданность, самоотверженность. Подлость — твое второе имя. И тут пожалуйста! Она вспомнила о верности! А все почему? — Арчибальд в сердцах выпалил в воздух риторический вопрос и обернулся в мою сторону: — Я тебя спрашиваю, почему?
Я не нашелся, что ответить и лишь пожал недоуменно плечами.
— А потому что, ведьма встретила своего кумира. Понимаешь, ученик? Они же руководствуются не умом, как все нормальные люди, а чувствами. Молчит все внутри — к чертям в преисподнюю, предам при первой возможности, а если душа поет — полезу грудью на амбразуры. Глупо, одним словом! — я глубокомысленно покивал головой.
— Ты там живой, недоразумение мелкое? Когда же у тебя ум появится, непутевый ученик? Вроде бы не женщина, — Арчибальд направился в мою сторону.
— Не женщина. Доказать могу, мой вечно сомневающийся учитель, — не остался я в долгу.
Силы постепенно возвращались. Я оторвался от скамейки и сделал несколько шагов в сторону каторианца. Тот недовольно покачал головой и внезапно сделал резкое движение кистью, отправляя в воздух серебристую молнию. Справа послышался вскрик и на землю под мою лавку рухнул материализовавшийся некромант. В его горле торчало серебристое лезвие. Несколько мгновений и некромант захлебнулся собственной кровью. Его тело замерцало и исчезло, игрок ушел на перерождение.
— Точно не женщина? Может ты труп? Смотри, как популярен у некромантов. Семьдесят седьмой, если я не сбился со счета, — Арчибальд поднял серебристое лезвие и осмотрел меня. Недовольно дернув усом, он влил в меня обжигающую внутренности жидкость. Огонь быстро утих, тело наполнилось свежей силой и легкостью. Хотелось бежать, творить, ликовать. От бурлящей внутри энергии я даже несколько раз подпрыгнул на месте, удивляясь обретенной способности — слегка оттолкнувшись ногами, я взлетал на высоту не меньше метра. От восторга, я подпрыгнул еще раз, оттолкнувшись посильнее, и преодолел отметку примерно в три метра!
— Хватит прыгать, стрекозел недоделанный, — недовольно пробурчал каторианец. Заметив мой обиженный взгляд, наставник вернул меня в правильное русло:
— Как ты думаешь, почему Люмпен отправил за тобой не кого-нибудь, а целую Громану?
— Она знакома с этим миром, — я не очень понял вопроса с таким очевидным ответом.
— Она на Земле меньше месяца, — парировал Арчибальд. — Если кого и посылать, то… В прочем, его тоже посылали.
— Тоже? — внезапно до меня дошла связь цифры семьдесят семь, сказанной каторианцем, и своим спокойным проживанием в Москве. Почти неделю я гулял с Леной, не встречая на своем пути никого из противников и сейчас, глядя на морду каторианца, осознавал степень своего долга перед наставником.
— С самого первого дня? — веселое настроение от влитой настойки мгновенно испарилось.
— Ага. Каждый день по попытке. Сегодня шестая, — Арчибальд кивнул туда, где когда-то находился некромант. — Мне, конечно, опыт не помешает, да и оттачивать умения нужно, но ученик мой! Как можно быть таким беспечным?
— Не знаю, так получилось, — признавать свою несостоятельность было мучительно. В попытке себя оправдать, я задумался, какого черта Арчибальд тратил на меня свое время и силы? Нет! Что-то не сходится! Рожа уж больно довольная была у наставника, когда на Громану смотрел.
— То есть, ты убирал всю мелочь, чтобы Люмпен отправил за мной не кого-нибудь, а Громану? — уточнил я, внимательно глядя на Арчибальда. Тот снисходительно кивнул, не чувствуя подвоха.
— Да пошел ты, наставник заботливый! Не меня ты охранял, а ведьму на живца ловил! Ничего я тебе не должен! — от возмущения у меня дыхание сперло.
— Действительно — не женщина! Мозг, вроде, есть и он пытается им пользоваться, — фыркнул невозмутимо каторианец. — Какая разница, что было основным мотивом, если ты остался жив?