Страница 10 из 90
Последних выживших, кто ещё был в состоянии передвигаться, выдавили из леса на край острова и добивали буквально на обрыве.
Вдруг, между головорезами и бездной встал немощный дед. Бледная, чуть не белая, рука сжимала нож, направленный на озверевших соотечественников. Второй он опирался о ствол сосны. Колени подкосились, грозя с секунды на секунду уронить узловатое тело на землю.
— Анья! Бегите! — прокричал старик. Собравшись с силами, он махнул ножом на приближающегося рубаку. — Анья! Бегите!
На самом краю, над бездной, стояла та самая женщина, спасшая своё чадо на глазах Макса, в начале бойни. Сейчас она прижимала девочку к груди. Та молчала.
Босая. Почти голая. Быстрой смерти она предпочла побыть чуть дольше со своим ребёнком.
И шагнула с обрыва.
А в следующее мгновение, грудь тщедушного деда извергла воистину медвежий рёв.
На добивание раненных и больных, и сбрасывание их тел с края острова потратили ещё почти час.
Ни Макс, ни чёрные бойцы в этом участия не принимали. Они, вместе с бургомистром, отправились на перекрёсток лесных троп. Там уже ждала «спасённая» девушка.
— Мужики, ну вы чего смурные такие? Что я сделать должен был? — заговорил бургомистр. — Город разросся так, что жрать зимой нечего будет! Это ещё хорошо, что чума снизошла, иначе — только гражданскую войну затевать пришлось бы!
Макс хотел было возразить, что на постоялом дворе от местных выпивох другое слышал, да и сам трактирщик про хороший урожай говорил, но вовремя остановился, чтобы не навредить добродушному мужику. Всё-таки его не было среди толпы и неизвестно какой точки зрения он придерживается.
— Всё. — сообщил подошедший рубака. Его топор уже был чист.
— Точно всё? Ничего не пропустили? — кажется, городской голова начал нервничать.
— Точно. От тел избавились, костры затушили, а кровь — первым же дождём смоет.
— Хорошо. Сегодня, после наступления темноты, зайдите ко мне.
— Угу. — на лице мужчины заиграла улыбка.
В город не спешили. Добирались ещё почти час
На первых же улицах народ разошёлся по домам и в трактир, а наёмники направились вместе с бургомистром и его дочерью.
— Ждите здесь. — остановились перед калиткой приличной усадьбы. — Сейчас вынесу как договаривались: пять человек и за шестнадцать выстрелов.
Батя подтвердил бухгалтерию кивком.
— Иди умойся на задний двор, пока не увидел никто… — прошептала дочь городского головы на ухо Максу.
Парня действительно сильно обдало кровью нескольких убитых вблизи. На его лице и руках места чистого не было. Да и пончо, скорее всего, придётся выкинуть.
Во дворе, за каменным домом, обнаружился колодец. Макс вытащил из него ведро воды и стал умываться дрожащими руками. Одежда и так промокла, так что парень лишний раз не осторожничал и плескал абы как.
Не смотря на жуткую жажду, он не рискнул употребить сырую воду. Про всякие болячки, в том числе про чуму, родители успели напугать. Так что…
ЗВЯК!
ЗВЯК-ЗВЯК!
Мысли мгновенно переключились с ведра на столь знакомый и приятный звук.
Как звенят монеты, знает даже нищий, ни разу не державший в руках больше одного медяка. Тут же — прямо перезвон крохотной колокольни!
Приблизившись к окну, Макс успел увидеть, как бургомистр двигает книжный шкаф. Дабы не быть замеченным, парень отстранился вдоль стены и дождался пока шаги внутри удалятся.
На поверку, дверь на задний двор оказалась открытой. Тесная прихожая привела в то самое помещение со шкафом и юный домушник, ещё раз прислушавшись к звукам чужого жилища, приподнял край шкафа…
Провожать наёмников глава городка отправился лично и, на всякий случай, взял с собой несколько крепких молодцев.
— Господа воины, а Вы вообще по какому вопросу к нам в город заглядывали? Или просто выпить в таверне хотели? — при посторонних бургомистр продолжал лебезить.
— Да… И пиво искали, и поторговать хотели. А у Вас все лавки закрыты, и базар не собирается из-за чумы. — ответил Батя. Примечательно, что с самого момента выполнения «работы» он не убирал руку с пистолета.
— А что же за товар у Вас?
— Оружие, обмундирование, доспехи. Кстати, уважаемый бургомистр, Вам бы пригодилось всё перечисленное. Снарядили бы милицию, на случай таких вот инцидентов. В следующий раз и нанимать никого не придётся.
Идея явно заинтересовала главного островитянина. Весь оставшийся путь до крепости он шёл молча и жевал губы. А когда подъёмные ворота уже опускались, коротко сообщил:
— Интересуюсь! Но денег у города мало!
— А нам много и не надо. — обрадовал его Батя. — Всё — трофеи. Кое-что не в самом лучшем состоянии, так что отдаём за бесценок.
— Отлично! Показывайте!
В результате недолгих торгов и демонстраций, бургомистр выбрал пять комплектов стёганок и столько же панцирей со шлемами. Все разного покроя и формы. Ткань и ремни воняли трупным смрадом, а на металле были плохо выправленные вмятины. Один панцирь даже имел сквозное пробитие обеих частей.
Так же были предоставлены десять мечей с зазубренными клинками. Само-собой — все ржавые.
— Пятьдесят серебряных! — Батя не соврал, товар оказался «убитым», но цену за него задрал заоблачную.
— Чего?! Стёганки — ладно ещё, починим. А мечи? Двадцать!
— Слушай, уважаемый! На кой ляд тебе пять доспехов и десять мечей? Бери на пять мечей меньше и, так уж и быть, давай двадцать серебряных!
Повисла пауза. Батя смотрел на бургомистра, пытаясь разгадать его реальный покупательский потенциал, а тот сверлил взглядом товар.
— Ну хочешь, давай добавим пять комплектов защиты, но отдам на треть дешевле уже выбранных. Сорок серебряных. — кажется, седой наёмник намудрил так, что сам запутался.
Оба мужчины принялись загибать пальцы, высчитывая треть от шестидесяти серебряных.
— Да, всё верно. — заключил покупатель. — Ладно, будь по-твоему! Выбери на совесть ещё пять комплектов, а я деньги принесу.
Дождавшись, когда горожане скроются среди деревьев, наёмники подняли мост. Так, на всякий случай.
— Слышишь, пацан. А ты чего с нами припёрся? — Батя наконец заметил Макса.
— А ему оставаться не резон. От него глава избавится при первой же возможности. — подал голос длинноволосый, молчавший с самой бойни.
— А нам то что? Плата за проезд, пацан, больше чем твоя доля за работу. Да и видел я как ты дрался! Тфу! — седой сплюнул. — Ворон считал!
Узкоглазый и Даджой напряглись, намереваясь заступиться за парня. Они знали, что, как минимум, за патроны деньги надо отдать. И, хоть один серебряный за ружейный выстрел — не серьёзная сумма, но уговор был.