Времена не выбирают

Глава 2

Резкий удар по щеке! Как ожог! Зато сразу пришёл в себя, очнулся. Осознание происходящего пришло сразу, словно и не было минут забвения.

Голова от удара мотнулась из стороны в сторону, закружилась, противопоказаны мне сейчас такие нагрузки. Но и мириться с произволом не стал, отмахнулся наугад и даже куда-то там попал. И, похоже, хорошо так попал — с удовлетворением услышал в ответ сдавленный сип. Как раз и в глазах прояснилось. От встречного удара увернулся, просто убрал голову в сторону, и летящий прямо в лицо кулак врезался в подстывшую грязь!

От злости свело челюсти — несколько грязных капель попали прямо в лицо! Да что б тебя! Недавно ж только голову отмыли! Хорошо ещё, что успел среагировать и прищуриться, а то бы и в глаза прилетело. Разозлился крепко за все нынешние непонятки и сдерживаться не стал, сразу же ударил по воткнувшейся в землю руке! Ломать локоть ни к чему, лишать защитников ещё одного бойца не захотел, пожалел. Но извернулся тут же и сверху на затылок ему ладонью надавил, не удержался, вмял лицом в эту же грязь!

И сам в эту же грязь следом за ним лицом уткнулся! Очень уж крепко придавили меня к земле, навалились кучей сверху. Прижали, руки попробовали выкрутить и только хуже сделали. Да не мне, я-то уже приспособился, а вот первому бойцу только хуже сделали. Голова его по самые уши в грязь ушла. Да не задохнулся бы он там! Уже и пузыри выпустил, грязь забулькала!

Хэкнул, сгорбился, упёрся руками. Поднапрягся, приподнялся, выдернул ему голову одной рукой из грязи за ухо!

Тут же в бок сапогом пнули, словно железякой по рёбрам приложили! Успел отблеск металла на сапоге засечь. Да что же это такое делается!

Тут я ещё сильнее озверел, вывернулся, скинул с себя навалившееся на спину чужое тело. Перехватил летящую в мои рёбра чью-то ногу, поддёрнул её вверх, и сам на спину исхитрился перевернуться. Тут же ещё кто-то на меня рыбкой кинулся, но тут уж я не оплошал — в живот ему ногами ударил, отбросил назад, заодно и оттолкнулся от него, перекатился через голову, на ноги вскочил, пригнулся…

А вокруг толпа! Тесно стоят, плечом к плечу, и тишина ошеломительная! Только отплёвывается от набившейся в рот грязи самый первый из нападавших.

Щека огнём горит, и не от сильного удара, а от стыда и злости на ударившего. Кто посмел только?! Лица за грязью не разглядеть!

— Довольно! Взять его!

Не успел осознать прозвучавшего приказа, как на меня со всех сторон и навалились! Я только что и успел два раза руками махнуть! А там уже всё — зажали, с двух сторон подхватили под руки, не дёрнуться!

Но и смириться просто так не захотел — постарался вывернуться из цепкого захвата раз, другой...

Бесполезно, словно в тиски попал. Только хуже себе сделал, они в меня ещё крепче вцепились. А руки эти чужие — в железных рукавицах, и так вцепились в рубаху, черти, что вместе с тканью ещё и шкуру прихватили. Больно…

Зато просторнее вокруг стало — народ чуть-чуть назад отхлынул. Ну раз повязали, то можно и оглядеться по сторонам. Толпа вокруг собралась нешуточная. Плотно стоят, плечом к плечу, не протиснешься. И смотрят при этом на меня, словно на врага народа! В лунном свете вижу хмурые бородатые рожи… Кого? Как мне их называть? Соплеменники? Союзники? Или кто? Если мы в одних рядах воюем? Или воевали? Иначе почему бы меня вдруг вязать кинулись? Ничего не понимаю… Да ещё меня здесь чуть ли не каждая собака по имени кличет?

Тех амбалов, что меня под руки поддерживают и отпускать не собираются, я не знаю. Или не помню, что скорее всего. Как не знаю и того, кто стоит прямо напротив меня в двух шагах и кривит презрительно рожу. Точно начальник какой-то, доспех непростой и вид такой, соответствующий и руководящий…

Переступил с ноги на ногу, поёжился. По маленькому-то так и не успел сходить, а сил терпеть совсем мало осталось. Хорошо хоть не опозорился, не обмочил портки, пока без чувств валялся на сырой землице.

Кстати, а кто это меня так по голове приголубил? И за что?

Глянул, а того грязного воина уже и след простыл. Жаль. Ну да ничего, как я уже понял, тут все друг друга знают. Значит, имечко его я точно скоро добуду!

— Утром вину твою судить будем! — принял решение стоящий передо мной начальник и скомандовал амбалам. — А пока в поруб его! А вы что столпились? Отдыхайте! Завтра день такой же тяжёлый будет!

— Какую такую вину? И зачем в поруб? — успел возмутиться такому произволу. — И вообще мне отлить нужно! Сил терпеть нет!

— Там и отольёшь! — заржал в полный голос один из стоящих напротив.

Это кто так радуется? Кто-кто! Да это тот самый, как там его… Которому больше всех от меня чего-то там нужно было… Во, вспомнил! Вран его кличут!

Тем временем амбалы времени не теряли, поддёрнули меня, ухватили покрепче… Куда уж крепче… Кивнули друг другу:

— Потащили?

И понесли. Взаправду понесли, мне даже ногами до земли никак не достать! Да я и не старался особо. Так, разок попробовал, убедился, что не получится ничего у меня и успокоился. Даже чуть ноги поджал. Ну а что? Пусть несут с комфортом!

— Погодите! — попытался хоть что-то выяснить о происходящем. Да кто бы меня послушал...

Прут, как кони. Только скорость набирают.

— Стоять! — рявкнул на этих мордоворотов.

О, послушались! Затормозили так резко, что у меня ноги вперёд мотнулись.

Вывернул голову, крикнул в спину уходящему командиру:

— За что меня так?! Что я плохого сделал?

— А то ты не знаешь? — остановился тот и лениво так оглянулся через плечо. Соизволил, снизошёл до разговора!

— Знал бы, не спрашивал!

— Вот завтра и узнаешь! — окинул меня нечитаемым взглядом начальник и рыкнул на амбалов. — Ну и чего замерли? Тащите его, коли сам идти не хочет!

— Вась, ты это… — замялся второй из амбалов. — Не обессудь, но мы люди подневольные. Что сказано, то и выполняем.

И с этими словами приподняли и снова поволокли меня куда-то в ночь. И луна, как назло, против меня! За облака спряталась…

— Да погодите вы! — раз такое дело и рык мой на них так хорошо подействовал, то нужно пользоваться моментом и хоть что-то выяснить! — Я сам пойду! Вы мне только дорогу укажите!

— А то ты не знаешь, где у нас поруб находится?

— Да не помню я ничего! Память отшибло на стене! Говорю же, отпустите, сам пойду! — эта фраза у меня получилась навроде приказа и конвоиры мои на удивление послушались.

— Как это ты не помнишь? — удивились оба. И даже остановились. А голоса такие… Сочувствующие мне...

— А так! Говорю же, вообще ничего после удара по голове не помню!

— А хорошо, видать, тебе приложили, что память начисто отшибло! — обрадовался почему-то первый из амбалов.