Страница 4 из 16
Почему-то очень чётко вижу, как в нашу сторону очередной рой огненных стрел с той стороны летит. Из-за стены, значит. Сейчас по нам как раз и вдарит…
— Куда тащите, дурни! — завопил, что есть силы. — Сейчас стрелами накроет! В сторону, в сторону уходите!
Дурни ничего не ответили, но направление тут же сменили, побежали шустро вдоль стены. Услышали, так получается.
А мне уже ни до чего! Ноги по земле волочатся, за каждую ямку цепляются, на камушках подпрыгивают — боль в коленях такая лютая, что в глазах потемнело. А если там переломы? И что я тогда делать буду? Как жить-выживать?
— Куда его? — слышу сквозь боль крик над моим левым ухом. И громко до чего же, зараза такая, кричит, что даже оглох на это ухо.
И ответа никакого, понятное дело, после такого громогласного ора, не услышал. Но по тому, как тут же поменялось направление, в котором меня тащили, и по вновь вспыхнувшей в ногах боли понял, что скоро мои мучения должны закончиться.
— Сюда? — теперь уже прокричали сразу оба, и я оглох уже на оба уха. Ответа, само собой, и на этот раз не расслышал.
Почему-то мне казалось, что сейчас подхватят меня на руки и аккуратно уложат на какую-нибудь лежанку… Ага! Действительность оказалась куда проще. Проще и серьёзнее.
Два громогласных дурня просто скинули моё тело наземь! Как несли, так и бросили. Только не наземь, ошибся я, а на дощатый помост. Невысокий. На котором, это я уже потом рассмотрел, находилось много таких же бедолаг.
Как не ударился затылком о доски, не понял сам. Чудом, наверное. Руки-то они мне в последнюю очередь отпустили! Так я и полетел вниз, лишь в самый последний момент успел отвернуть голову в сторону. И уберечь её от ещё одной травмы.
Гады! Перевернулся на другой бок, в ту сторону, откуда меня бросили, а этих двоих уже и след простыл. Успели за новыми ранеными убежать. Ишь, какие шустрые. И ругаться как-то сразу перехотелось. Остыл. Ничего же страшного не произошло? Подумаешь, бросили! Не на землю же…
А у мужиков дело! Раненых из боя выносят, помогают и спасают. Санитары…
И сразу же увидел, как чуть поодаль двое точно таких же медбратьев как раз на землю и кинули такого же, как я, страдальца! Присмотрелся — нет, не такого. Похоже, тот уже окончательно отстрадался…
А павших там в рядок укладывают, под стеной длинного дома.
Пока присматривался да оглядывался, ко мне девчушка подскочила, бесцеремонно в плечо и бедро вцепилась, на живот перевернула, макушку ощупала. Краем глаза успел увидеть, как она откуда-то снизу выдернула странные железные штуки, а дальше не до любопытства мне стало — от боли пришлось крепко зажмуриться! Ещё и волосы чуть было не выдернула, так их крутанула. Или ещё что сделала, я не понял, но больно было очень.
Потом ещё зубы попробовал стиснуть, чтобы не заорать от боли, да не вышло ничего. Зубы после столкновения с коленями тоже сильно болели, а какие-то так и вообще шатались! Вдобавок ещё и дёсны опухли! Так что не получилось у меня ничего стиснуть, пришлось руку под лицо подложить и в торчащий из-под кольчуги заскорузлый от крови рукав лбом ткнуться.
— Ты потерпи, потерпи, — приговаривала под металлический лязг девчушка, что-то там делая при этом с моим затылком. И боль начала отступать. Сначала из резкой и дёргающей превратилась в тупую ноющую, а потом и совсем пропала!
Увидел, в сумку прячет свои железяки. На овечьи ножницы похожие. Да это она мне этими штуками волосы выстригла!
Откуда-то и вода появилась. Рану мне быстренько промыла, тряпицей сухой промокнула, подула и сразу же намазала голову чем-то пахучим!
— Ну вот и всё! — девчушка ловко обернула голову ещё одной такой же серой тряпкой, сколола края деревянной заколкой. — Ты пока так полежи! Пусть рана подсохнет.
— Спасибо тебе, красавица! — пробухтел через рукав.
А голова опять плывёт. Света белого не вижу, так кружится.
— Ишь, ходок! В голове дырка, все мозги наружу вытекли, помирать пора, а он клинья к чужой девке подбивает! — это кто-то со стороны прокомментировал мою благодарность. Ну никак и нигде не обойтись без благожелателей!
— А на лбу у меня что? — придержал рванувшуюся прочь девчонку. — И ноги ещё, ноги глянь!
— Гляну! — быстрые пальцы пробежались по ногам, от бёдер до стоп. — Где больно? Говори!
— Тут! И тут ещё! — послушно ответил. Повернул голову набок, осторожно, чтобы повязку не сбить, а перед глазами обтянутый платьем крепкий девичий задок оказался!
— Алёна, ты глянь, глянь, куда он свои буркалы выпучил! — тут же ехидно прокомментировал моё движение тот же мерзкий голос.
— Что? Вран, ты зачем меня отвлекаешь? — отмахнулась от комментатора девчонка и переступила с ноги на ногу. Платьишко на бедре ещё больше натянулось… — Ушиб у тебя сильный. Травы на ночь приложу, к утру всё и пройдёт. А на голове я раны обработала. И… Ты это куда уставился, охальник?!
Поднял глаза… А девчушка смотрит на меня с возмущением. И столько усталости в этом её взгляде, что стыдно мне стало. Не за себя, я-то ничего дурного и не замышлял, и оно у меня само как-то так получилось, но всё равно очень неудобно перед этой вымотанной до чёртиков девочкой. Она тут зашивается среди раненых, помогает им по мере своих малых силёнок, а тут ещё и… Доброжелатели всякие со своими дурацкими намёками! И головокружение сразу же прошло, и сознание вроде бы как очистилось от тугой плесени чужих эмоций. А ведь это он меня подставляет, прежний хозяин тела! Не хочет отступать.
— Ты бы язык свой попридержал! — бросил идиоту-комментатору. Пусть я его и не вижу, но окоротить должен. А то и впрямь, разошёлся он что-то.
— Вы гляньте, кто тут голос подал! — тут же встопорщил перья неизвестный. — То сидел ниже травы, тише воды, а как рану первую получил, так и духом воспрял!
— Ну чего ты к парню привязался? — влез в разгоравшуюся перепалку ещё кто-то чуть дальше. — Васька себя хорошо показал! И на стене род не опозорил! В одного на ворога кинулся... Если бы на себя первый удар не принял, то нас со стены точно бы скинули!
— Вас не знаю, а вот его точно скинули! Сам видел! Летел вниз, растопырившись, словно курица с насеста!
— Тьфу, болтун! Ну и скинули, и что? Зато живой. И нам сумел помочь! Опять же спину ворогу не подставлял, как некоторые…
— А кто подставлял? Я, что ли? Это ты на мою рану намекаешь?
— Да я не намекаю, я прямо говорю!
— Да меня тоже со всех сторон били! Вот и получил по тому месту, о котором упоминать стыдно! А ты промолчать не мог? Обязательно при всех напоминать нужно было?
— Так и ты тоже Ваську при всех поносить начал, не принижая голоса! Так что прежде думай, стоит ли так впредь поступать…