Страница 13 из 16
— А сам я ничего не помню! — отрезал. И показал на свою перемотанную голову. Забыл, что ли?
— Забыл, — сокрушённо вздохнул Данила. — Тогда пошли. А боярин с боярыней как теперь будут?
— А нет больше ни боярыни, ни боярина…
— Убили… — вздохнул понимающе Данила. И тут же прикусил язык, глянул искоса, заметил ли я его странную реакцию на горестное известие.
— Пока не знаю. Посадник только сказал, что нет их больше. Наверное, убили. Имущество всё ушло в казну, мне дом только и оставили…
— Ну хоть дом оставили, и то хорошо!
— И звание боярское ещё… Но с ним не знаю, хорошо это или плохо.
— Так что здесь плохого-то?
— А спрашивать с меня будут по прежнему! А у меня за душой ничего нет!
— Да ладно, проживёшь как-нибудь, — постарался подбодрить меня парень. Но как-то чисто символически постарался, без особой веры в свои собственные слова.
— Как-нибудь проживу, — эхом откликнулся. И остановился, развернулся к парню лицом. — А ты откуда знаешь, что моих убили? Я же только сказал, что их нет!
— Откуда? — смутился Данила, опустил голову, чтобы не встречаться со мной глазами. — Так об этом все знают. Намедни на площади кричали, как раз когда осада началась…
— Да? А почему мне не сказал о том? Не напомнил?
— Тревожить не хотел, — тяжко вздохнул парень. — Я думал, ты знаешь. Да и потом…
— А потом меня бы вслед за родителями изгнали из города, и что-то говорить вообще не надо было бы! Так? — сообразил я.
— Так… — согласился бедолага. И пробормотал. — Пойду я…
— Куда ты пойдёшь? А кто меня до дома проводит? Или и тут решил бросить?
— Нет, ты что! Доведу! — вскинулся Данила.
И остался стоять на месте. Только с ноги на ногу переступил, и на этом всё.
— Ну так веди, что топчешься!
И мы пошли… И пока шли, думал я, как дальше жить стану. Выживу ли в одиночку, в незнакомом совсем городе, среди чужих людей. Ну а что? Ведь на самом деле всё именно так и обстоит. Ничего и никого я здесь не знаю. И, что хуже всего, я реалий не знаю, законов и правил!
Да и плевать! Выкручусь!
А ведь и в самом деле проживу, отчётливо понял в этот момент. Где жить есть, осмотрюсь-обвыкнусь, а там что-нибудь да придумаю! На попе ровно сидеть никак нельзя. Уже сообразил, что если хочу чего-то добиться, то нужно буквально из шкуры выпрыгнуть! Наверняка ведь за мой бой на стене и полученные тогда раны и обратил на меня внимание князь. Чем-то я его зацепил. Уже и самому интересно стало, что я такого особенного умудрился в том бою проделать?
Доберёмся до дома, обязательно нужно будет Данилу обо всём подробно расспросить. И пусть пока вообще у меня поживёт. Идти, как я понял, домой ему не хочется, там всё будет о брате напоминать. Родных у нег тоже больше никого нет, так что пусть лучше со мной будет. И ему веселее, и мне источник информации.
Что же касается князя... С какой-то же целью он замолвил за меня слово перед боярским собранием? Тем самым помиловал, считай. И к себе милостью этой своей крепко привязал. И теперь я ему вроде бы как обязан…
Как только закрылась за бояричем дверь, посадник сразу же и засобирался. Остановил нетерпеливым движением руки подскочившего на ноги писца, кивнул ему на ворох свитков на столе:
— А ты куда собрался? Работы мало?
Погрозил ему пальцем, нахмурился, зыркнул грозно… У дверей в струнку вытянулись караульные! И быстро вышел на крыльцо.
По ступеням спускался уже неторопливо, степенно и важно. И до княжеских палат так неторопливо и шёл. Да не шёл, а шествовал, не обращая никакого внимания на снующих туда-сюда простых людей.
И поднимался в палаты так же неторопливо, несколько раз останавливаясь на крутом подъёме и шумно отдуваясь для важности перед редкими в эту пору и в этом месте встречными горожанами и дружинниками.
— Напугал? — спросил князь, выслушав короткий доклад посадника.
— Нет, — после короткого раздумья ответил князю посадник. — Ему всё равно было, что там с его родителями произошло. И потеря вотчин не огорчила особо, как и потеря вообще всего добра. Выслушал, и ни одна жилка на лице не дрогнула. Смотрел только всё время прямо в глаза, даже не поклонился ни разу, семя крапивное! Молодой, а уже борзый! Может быть…
Посадник замолчал, словно сомневался, стоит ли говорить дальше. А на самом деле просто ждал княжеской реакции на недосказанное. Потому что общий смысл и так был понятен. И от того, как князь сейчас прореагирует, можно будет фразу, и не только фразу, но и дело…
Или закончить, или перевести на что-нибудь другое. На что? Есть, есть придумки.
— Ты договаривай, что примолк?
Тихий голос князя заставил посадника передёрнуть плечами. И тёплый просторный кафтан враз стал тесным и узким. И ещё немилосердно начал натирать шею. Вроде не злится? Ох, не ошибиться бы!
— Может быть лучше его… Того… Пока в силу не вошёл?
— Нельзя! — вздохнул князь. — И так уже шепчутся, что неугодных убираю, имущество всё в казну уходит!
— Так в казну же! — не понял посадник. — Не себе же!
— Что? Прямо таки всё-всё в казну? — прищурился князь. — И к рукам ничего не прилипло?
— Самую малость если только, — не стал отказываться от очевидного посадник. Задумался и выдохнул. — А если всё-таки мстить надумает?
— Мстить? Нам? А за что? — откровенно усмехнулся князь. — Мы тут совсем не причём! Уезжать из города их никто не принуждал. И не мы его родичей живота лишили.
— Да кто знает, что ему в голову прийти может! Говорят, что после ранения сам на себя не похож! И вроде бы как память напрочь отшибло!
— Это правда? — князь даже привстал в кресле от такой новости. Спохватился, уселся, выпрямил спину. — Если память и впрямь потерял, то это хорошо. А чтобы в пустую голову ничего дурного не пришло, нужно его к себе приблизить, прикормить. Будет рядом, сможем всё время за ним приглядывать. У тебя же найдутся верные люди?
— Да люди-то найдутся… — протянул посадник. — Не понимаю скудным своим умишком, зачем тебе это нужно? Кто он сейчас? Да никто!
— Это ты так думаешь! — отвернулся князь. Поднялся на ноги, тихонько подошёл к двери, остановился, прислушался, и так же тихо вернулся назад. На окошко покосился, вздохнул. — А народ думает по другому. Ты же видел, как они все на судилище за его судьбу стояли? Не помиловал бы я его, не миновать бы нам бунта. Ударили бы в колокол! Его предки сколько лет город обороняли? В тяжёлые времена они город сколько раз кормили? Бескорыстно, причём! Припоминаешь? То-то! И народ это тоже хорошо помнит! Опять же, как ни крути, а он боярич, последний в роду защитников!