Страница 88 из 102
Слишком мало огнестрельного вооружения. Откровенной нужды не было только в копьях, алебардах, рапирах, шпагах и редких нормальных мечах. Что правда, дробящего оружия не оказалось вовсе. А это — критично для слабо-обученного ополчения. Дубиной или булавой пользоваться проще, чем мечом или пикой.
На последок, было продемонстрировано помещение для хранения селитры и пороха. Здесь же нашёлся и ящик с гранатами. Всего двадцать штук, но это объяснялось недолговечностью взрывчатой смеси. На аграрном острове не было никакого резона хранить скоропортящееся оружие. Кстати, по той же причине, следовало пополнить и запасы пороха.
Домой Батя с Джоем подходили уже затемно.
Во дворе снова царило оживление. Такое впечатление, что остальные члены отряда в город на отдых прибыли и каждый день развлекаются. Ну а что? Как ещё можно объяснить смех Кеншина?!Из него обычно слова лишнего не вытянешь, а тут — хохочет как пьяный!
Оказалось, что он это от гордости за ученика!
После инцидента с пьяным мужиком, разбираться приходили ещё двое соседей!
Вопрос «кто сильнее, твой папа или тот пацан?» успел стать на улице чем-то вроде крылатого выражения. Детвора подкалывала друг друга обидными фразочками в сторону родителей. Самые смелые даже придумали себе своеобразное испытание: они не упускали возможности пройти мимо двора наёмников и заглянуть через забор.
Само-собой, на дурачество никто уже внимания не обращал и ужинать пришлось под постоянными взглядами подростков.
И это всё, не учитывая Лайонела!
Он вернулся одновременно с командиром и был настолько пьян, что это бросалось в глаза. Доспехи и оружие нёс за плечом, взявши за ремень. Второй рукой — придерживал штаны. Оказавшись под сенью летней кухни, Лай бесцеремонно бросил железо на пол и попытался завязать шнуровку гульфика. Спустя минуту бесплодной борьбы с собственной ширинкой, герой-любовник махнул рукой и уселся рядом с остальными. От предложенной миски супа он отказался:
— Меня… Ик! …Накормили.
— Бля, мужики! — Батя перевёл взгляд от Лайонела к Максу и затем на лыбящегося Кеншина. — Если нам хату из-за вас спалят, будете с жалований возмещать!
— Слушай, чего ты начинаешь? Пускай развлекаются. — Даджой встал на защиту товарищей. — В кои-то веки попали в нормальный город, и за нами не носится сломя голову стража.
—
— Да что ж ты как баба то… — Джой огляделся по сторонам. — Кстати, а где Венга?
— Зайчика в саду караулит. — усмехнулся Кеншин, протягивая великану миску и кусок каравая.
— Спасибо. О! Наконец-то свежий хлеб! — гигант отложил на полено рядом книгу и принял горячую еду.
Литература сразу заинтересовала Кена:
— Что это у тебя там?
— Летопись за последние десять лет. У Ренато взял.
— Зачем она тебе? — степняк нахмурился.
— Про пристани со внешней орбитой поищу.
На такое Кен сощурился так, что его глаза превратились в узенькие щелочки:
— Сержанта Анджело встретить решили?
Вместо ответа, Джой улыбнулся одними уголками губ.
— Анджело… Арканджело… Херанджело… — пробубнил Батя и попытался спародировать акцент, — Экспедицио ди рикогнационэ! Трагедию, млять, он расследует! Козёл хитрожопый!
Дальше поздний ужин протекал под вялое обсуждение проделанного за минувший день. Обе части отряда поделились своими достижениями. Одни — переговорами с мэром Орландо, другие — заказом в кузнице.
Кен похвастался новым мечом ученика. Батя оглянулся на забор и в пол голоса пообещал степняку персональное деликатное задание. Даджой уплетал за обе щеки ароматную свиную похлёбку. А Лайонел с Максом отдыхали: первый завалился на стену и откровенно сопел, а второй сонными глазами смотрел на затухающий огонь в костре.
Порыв весеннего ветра раздул жар. Язычки пламени мгновенно подросли, встрепенулись, и от них оторвались несколько искр. Их тут же унесло в ночное небо. Свет померк почти час назад и небо Архипелага было непроглядно-чёрным…
Оранжевые точки успели подняться довольно высоко, прежде чем окончательно погасли. Провожая их взглядом, Макс вспомнил заинтересовавшую его фразу –«Три тысячи восемьдесят второй год от падения небес». Летоисчисление совпадало с принятым повсеместно, но про «падение небес» парень слышал впервые.
На его канувшей родине, говорили «от начала зим». Как бы, оно и понятно, если года по зимам считать. Или было ещё такое — «от первого хлада». Но это устаревший вариант, им только деды да бабки пользовались, когда страшилки внукам рассказывали.
Вроде как, в книжке со сказками, тоже что-то подобное было. Мама купила её у пустынников на ежегодной ярмарке и много раз перечитывала маленькой Кристине. Как же оно там… «Давным-давно, когда первый из оазисов ещё не сковали льды…». Что такое оазис, юноша не знал, но суть была понятна — у бедуинов тоже однажды похолодало. То самое «начало зим».
Но при чём тут небеса?
Чтобы не гадать по чём зря, Макс решил спросить у Даджоя. Он много книжек перечитал и наверняка должен знать! Да и ситуация располагала — хорошее настроение и почти семейные посиделки у очага.
— Даджой, скажи пожалуйста, а что за падение небес такое? Ну… Колдролл в своей грамоте так написал.
Все навострили уши. Лай перестал похрапывать и приоткрыл один глаз. А Батя, в предвкушении интересной истории, даже чавкать тише стал.
От Даджоя не укрылось всеобщее внимание. Он утёр губы хлебом, собрался с мыслями и заговорил:
— Это из церковной легенды. В святых писаниях она редко попадается и то, только в очень старых. Её суть в том, что…
— Поймала! ПОЙМАЛА!!! — раздался восторженный вопль с заднего двора. — Я поймала зайчика! Глядите, какой жирный!
На летнюю кухню ворвался ураган по имени Венга!
Лицо девушки лучилось искренним счастьем. К груди она прижимала отчаянно вырывающийся комок шерсти.
— Освобождайте котёл! Будем тушить зайчатину!
Добыча тот час была возложена на один из чурбаков около очага. В свободной руке девушки блеснул нож, и она примерилась им к шее бедного зверька…
Мужики обернулись на возню.
Первым подскочил Батя, но подавился и закашлялся. Похлёбка пошла у него носом:
— А… Кх! Крх!!!
— Э-Э! А ну-у-у-у!!! А!!! — Даджой тоже не сумел выдавить из себя ничего членораздельного. Зато взвыл так, как будто это его сейчас будут резать. Или даже уже режут!
Больше всех испугался Кеншин. Он молча таращился на напарницу сильно округлившимися глазами.
А вот Лайонел мгновенно протрезвел:
— ВЕНГА!!! ДУРА!!! Отпусти кошку!!!