Страница 4 из 17
От её перекосившейся физиономии веяло такой злобой, что я невольно вжалась в спинку диванчика.
— А ты можешь и дальше жаловаться на жизнь, принцесса!
За повторным уходом Эллины я наблюдала в каком-то оцепенении. Вот она резко оттолкнулась от стола, развернулась, взмахнув волосами, сделала шаг… А в следующий момент её мини-юбку из искусственной замши украсили красно-жёлтые разводы.
— Ой! — с деланным испугом выдохнула Дашка, щедро плеснувшая Кровавой Мэри.
— Мой коктейль! — возмутилась Светка. И с претензией протянула прямо в перекошенное злобой лицо Эллины: — Ты зачем стол толкнула?! — совершенно не смущаясь тем, что бокал от ядовито-жёлтого пойла держит в руке.
— С-с-стервы! — процедила сквозь зубы уже бывшая подруга и предприняла третью попытку свинтить.
На сей раз удачную. Наверное, потому, что не такую гордую! С пятнами на заднице особо не повышагиваешь, скорее поскачешь, безуспешно прикрывая позор сумочкой.
— Девочки, я… — Сама не знаю, что собиралась сказать, но объяснений и не потребовалось.
— Да пусть катится! — вдруг расплылась в ухмылке Дашка. — Давно пора было её послать!
— Надо отметить! — просияла Светка. — Я сейчас, — добавила она и унеслась в сторону бара.
— Э-э-э…
Моя новая попытка связать три слова оборвалась на взлёте.
— Как ты её вообще терпела столько лет? — придвинувшись поближе, чтобы было лучше слышно, спросила Даша.
Я лишь пожала плечами. В голове было пусто, как в воздушном шарике.
Нет, я всегда чувствовала Эллинкину скрытую зависть, хоть и не признавала этого. Но такого взрыва не ожидала. Да никакого не ожидала, если честно.
Просто мы знакомы были ещё с детдома. А потом вдруг снова встретились в школе, когда в восьмом классе к нам пришла новенькая. Я ведь тогда обрадовалась. Чуть ли не силой навязала Даше и Свете угрюмую подружку детства. И игнорировала мамины прозрачные намёки, что не стоит общаться «с кем попало».
Перед глазами замелькали эпизоды, надёжно задвинутые на задворки памяти.
Завистливые замечания, якобы случайно испорченные вещи, внезапно сломавшийся после визита Эллины ноутбук, пропавшие любимые серьги…
Неужели все эти годы я была слепа? Или действительно дура?
— А ведь она пыталась! — неожиданно влезла в процесс самокопания Дашка.
— Что?
— Ну, к лопоухому твоему подкатить, — пояснила подружка.
— Ага, — подтвердила Светка, водружая на стол три бокала и плюхаясь на диван. — Я тоже наблюдала сей комический процесс.
— Почему комический?
— Да потому что обхохочешься! Как в анекдоте: Элка и тем боком, и этим, и задом к нему, и передом, а Глист на неё смотрит как на окурок в десерте и молчит.
— Один раз, правда, высказался, — дополнила картину Даша. — Вежливенько так, с издёвочкой. Мол, прошу простить, но семейные интересы не позволяют мне ответить на ваши, мамзель, чувства взаимностью.
— Так и сказал? — вот уж не подозревала у Кирилла склонности к такому — словесному — виду выпендрёжа.
— Ага, именно этими словами. А у самого на морде написано, что наша Моль ему и с доплатой не сдалась.
— И даже если она вдруг окажется потерянной правнучкой английской королевы.
— И племянницей Илона Маска.
— И сестрой…
— Стоп-стоп-стоп! — оборвала я фантазии девчонок. — А мне-то почему ничего не сказали?
— Да ты бы всё равно не поверила, — пожала плечами Дашка.
— И мы втихаря кулаки держали, чтобы Элка его таки затащила в кусты и изнасиловала, — сообщила Света. — Мы бы тогда разом от обоих избавились.
— Кстати! — Осенило Дашу. — Может тебе предкам наврать, что Эллина от Лопоухого беременна?
— Точно! — поддержала идею Светка. — Мы подтвердим, что она это сказала. А пока разбираться будут, ещё что-нибудь придумаем.
— Заманчиво, но не получится, — пришлось отказаться мне.
— Да почему? — выдохнули подружки хором.
— Предки Кирилла на Эллину сразу адвокатов натравят. Представляете, что она им нарассказывает?
Девчонки пригорюнились. Мне тоже стало как-то совсем не весело. Я залпом влила в себя зелёную бурду, притащенную Светиком, и поднялась. Одёрнула сверх-короткую юбку, поправила вырез. Голубые пятна на груди уже подсохли и даже стали отдалённо смахивать на абстрактный принт.
Возиться с ними не было никакого желания, да и кто станет приглядываться в полумраке клуба?
— Дашунь, а дай свой шарфик, — всё же попросила я. Повязав пёструю полоску шёлка на манер длинного галстука, повесила через плечо клатч и заявила: — Пойду потанцую! Вы со мной?
Девочки предпочли шушукаться на диванчике — не иначе как новый план кириллозакапывания решили разработать, а я отправилась на танцпол.
Ритм пульсировал в висках вместе с кровью, разноцветные огни то слепили глаза, то затухали, отворачиваясь и выхватывая в толпе чьи-то лица. Я двигалась вместе с толпой незнакомцев, стараясь расслабиться и обо всём забыть. Хотя бы на сегодня, хотя бы на час. Да хоть бы до конца этого трэка.
Есть только я и музыка. И никаких родителей, никакой бывшей подруги никакого Ки…
Блин! А он что тут делает?
Неужели Эллинка — гадина — настучала?!
Долговязая фигура жениха нарисовалась в двух шагах от меня. Между его примечательными ушами расползлась гаденькая, предвкушающая улыбочка. Глаза скользили по узкому белому платью, словно кожуру с банана счищали.
Мама!
Хотя нет, маму лучше не поминать — мама не поможет. Мама скорее отойдёт в сторонку и выудит из-за спины плакат «Кира, действуй!».
Слегка затуманенный алкоголем мозг лихорадочно просчитывал варианты. По всему выходило, что дело — дрянь!
Если Кирилл притащит меня в таком виде — нетрезвую, крайне спорно одетую, да ещё и раскрашенную под индейца — домой, то меня выдадут замуж буквально с утра. Как только откроются двери ЗАГСа, внесут обмотанную скотчем, чтобы не рыпалась, и через пять минут вынесут с кольцом на пальце и свидетельством регистрации в зубах.
Но это в лучшем варианте!
А в худшем…
В худшем потащат меня совсем не домой.
А утром опять же в ЗАГС — превращать изнасилование в исполнение супружеского долга.
Что же делать?
Пожалуй, для начала, пробраться в комнату для девочек, а там видно будет. Дашку наберу — что-нибудь сообразим. Главное прямо сейчас в лапы к лопоухому не угодить.
Я отвела взгляд, старательно изображая безмятежность. Никого не вижу, ни о чём не подозреваю, танцую себе, вон, даже ручки вверх подняла и изображаю нечто восточное. А что шагнула за спину к какому-то спортсмену, топтавшемуся поблизости, так это случайно.
Честное слово, случайно!
И нечего злобно щуриться и за мной идти.